Екатерина Антонова - Запретная для Альфы

Надев сорочку, я вернулась в спальню. Машинально снова выглянула в окно. Свет в домике не горел. Расчесала волосы и легла в постель. Однако сон не шел. В голове крутились мириады мыслей, перебивая друг друга, появляясь и исчезая. Меня тянуло туда, к оборотню. Сев в постели, прислушалась к ощущениям. Что-то не так. На автомате впрыгнув в джинсы, надела майку прямо на голое тело и выскользнула из спальни.

И все-таки жизнь – циничная штука. Меня выиграла та маленькая цыпочка в голубом платье. С которой я не спускал глаз, пока толстосумы мерялись богатствами. Этот хлыщ рядом с ней, не задумываясь, выпустил павлиний хвост, чтобы покрасоваться жирным счетом в банке. Четыре миллиона за раба… на такую сумму можно накормить сотни волчьих стай. Невольно зарычал. До чего же мелочные и недалекие существа. После того, как занавес этого цирка страданий опустился, меня потащили обратно в клетку.

Забавно было видеть страх на их глупых лицах. Ко мне приставили двух военных, отличающихся от трусливых и мерзких созданий, работающих в аукционном доме. Эти были наряжены в чистую выглаженную форму, не произносили ни слова за все наше короткое путешествие до клетки, лишь бросали в меня ничего не выражающие взгляды. Пустые, словно бойцовские псы. Ждущие, когда можно впиться в чье-то горло.

– Ну что, волчек, – довольно произнес толстяк, накануне занимавшийся моим мытьем, – ты вытащил счастливый билет. Хотел бы и я жить рядом с такой, как леди Уайтберд. Заглянул бы под ее короткую юбочку и стал ее рабом, если понимаешь, о чем я.

Он довольно потер редкую бороденку и мечтательно улыбнулся, а внутри меня внезапно вспыхнула ярость. Сам того не замечая, сорвался с цепи и рванул вперед, пытаясь выпустить когти. Однако серебро сделало своё дело. Я могу напугать до чертиков, но не навредить. Кажется, эта свинья обмочила штанишки. Поделом. Но почему я так отреагировал на его слова? Эта цыпочка, леди Уайтберд… ведь знаю эту фамилию. Неужели…

Череда жестоких ударов посыпалась на спину. Я и думать забыл об этих чертовых военных. Они били больно, сильно, безо всякой жалости. Сам не заметил, как весь покрылся неприятными ссадинами. От серебра регенерация сильно замедляется, а эти упыри наносили раны куда активнее, чем мое тело могло восстановиться.

– Так ему! – верещала толстая свинья, от которой теперь воняло мочой, – нечего бросаться на людей. Животное. И как я теперь домой пойду?

Они окатили меня ледяной водой, затем нацепили рваную одежду и потащили к выходу. Лори я больше не видел и не чувствовал. Из-за потери она закрылась и больше не впускала меня в своё сознание. Нет больше стаи. Какой же я теперь альфа? Жалкое подобие и раб богатой сучки. А ведь из-за ее отца волки этой местности голодают, вымирают целыми семьями. Ублюдок. Но ничего. Маленькая леди сама не понимает, на что обрекает себя и своих близких. Мои губы расплылись в кровавой улыбке.

– Чего лыбишься? – новый удар по ребрам лишь разогревал мою злость.

Оставалось лишь молча терпеть боль. Я знал, что скоро всё закончится. Милашка не будет меня лупить. По крайней мере просто так. Мысли раз за разом возвращались к ее телу. Облаченное в легкую ткань, оно будто светилось изнутри. А тонкий аромат, исходивший от этой девочки, заполнял меня, заставляя вдыхать снова и снова, игнорируя все вокруг. Впервые ощущаю такое, даже не коснувшись женщины. А когда эта толстая свинья похабно улыбалась, думая о ней, у меня сорвало крышу. Черт!

Близился вечер, всех купленных рабов размещали по специальным бронированным фургонам. Мой оказался самым большим. Внутри воняло чем-то отвратительным: смесью свежей крови и сгнившего трупа. Где-то за городом, совсем далеко, садилось солнце и кровавый закат освещал безликие, облаченные в сталь молчаливые машины. Люди властвуют над нами, но боятся до чертиков, а потому все вокруг напичкано серебром. Гвозди, заклепки, даже арматура и несущие конструкции. Лишь бы оборотни не обрушили на них свою ярость.

Двое охранников сели рядом, один был за рулем. Я видел его лысую голову и тонкую кожу шеи. Мне бы сейчас перекусить. Желудок громко заурчал. Волк внутри был подозрительно спокоен, хотя еще пару часов назад бесновался, так и норовя вырваться наружу. Но серебро сдерживает его получше любой клетки. Я коснулся пальцами тяжелого ошейника.

– Эй, – удар по пальцам заставил сморщиться, – не рыпайся, животное.

Я откинулся на тонкой скамейке. Хоть в ней не было этого чертового металла, и на том спасибо. Когда тебе в задницу впивается серебро, приятного мало. Все мысли собрались в кучу и снова ринулись навстречу сладким воспоминаниям об аромате, ласкающем мой нюх. Необходимо выяснить, что в этой девчонке не так. Она странно на меня влияет.

Дорога, по которой меня везли, была на редкость хорошего качества. Ни одной кочки или ямы. Машина шла ровно и в один момент меня начало укачивать. Однако резкий тычок в бок заставил снова взять себя в руки. Слегка повернул голову. Второй сопровождающий злобно смотрел на меня.

– Почти приехали, – произнес водитель, и машина под нами загромыхала.

Видимо, съехали на галечную дорогу. В фургоне не было окон, так что я не знал, какой сейчас час и где мы находимся. Однако даже сквозь мертвую сталь чувствовал зов леса. И еще кое-что. Она близко. Внутри снова просыпалась эта больная тяга. И жестокость зверя. Я оскалился, глядя на того, кто сидел напротив. Солдат заехал мне дубинкой по челюсти. Но этого мало, чтобы угомонить оборотня. Что же, у меня было немного времени подумать о том, как жить дальше. Как ни крути, с цыпой придется подружиться. Втереться в доверие, быть послушным какое-то время. Как бы ни хотелось размозжить беленькую головку по асфальту, придется терпеть и исполнять ее приказы. Но потом отыграюсь, а перед этим как следует трахну.

Дверь открылась и в душную машину проник аромат ночного леса. Неужели их дом совсем рядом с моим? Не сдержал улыбки, за что снова получил по ребрам. И еще раз. И еще.

– А это за что? – оскалился на одного вояку, но тот даже не шевельнулся.

Ясно, это псы Винтера. Знакомы с поведением оборотней, наверняка отловили уже не один десяток. Этих не напугать. Сломленные, озлобленные, совсем как те, на кого охотятся. Выпрямится в этой убогой консервной банке не получалось, пришлось пригнуться и ковылять к выходу.

– На лордов и леди не пялиться. Говорить лишь тогда, когда спросят, – отчеканил второй, – это понятно?

Кивнул. Последовал новый шквал ударов.

– Понятно?! – взревел охранник.

Я же сплюнул кровь в уголь фургона. Так вот откуда здесь этот смрад – каждый заключенный получал свою порцию «счастья» от конвоиров. Дураки. Если бы на мне не было всего этого серебра, ваши внутренности давно бы разукрасили серую сталь. Улыбнулся собственным кровожадным мыслям, но ответил на вопрос. Еще немного, совсем чуточку. Я чувствовал, что она близко. О да! Ее аромат ворвался в открытые двери. Когда меня вытащили на улицу, вскинул лицо и увидел свою милашку.