Саша Ларина - Лабиринт страсти

– Знаете, он не Яростный, – я цедила по словам, потому как, меня даже лёгкая дрожь забила от такого шовинизма – он Убогий! И суждения его, ему под стать! Так что пусть сам ими утрется!

– Что ещё мне сделать, новенькая? – раздался за моей спиной голос, от которого побежали мурашки.

Испариться?

Провалиться?

Удавиться?

Тоже считаете, что все не то?

Я замерла. Тишина давила, напряжение росло, ответ, который мог бы выровнять ситуацию в голову так и не пришёл. Рядом не хватало только папы, с его приподнятой рюмкой, ухмылкой и коронным: «Усугубим?».

– Не подслушивать, – а что? Думаете был хоть какой-то шанс? Вот и я уверена, не было… – это неприлично, а ещё совсем не по-мужски.

Старалась говорить ровно, спокойно. Совсем не хотелось показывать этому варвару, что у меня внутри все поджилки трясутся от страха. Ну и мысленно готовилась к чему угодно. Но все равно не ожидала услышать смех! Заливистый мелодичный, такой красивый, что непроизвольно обернулась на стоящего у двери смотрителя. На него устремили свои взгляды и все остальные сидящие, после чего резко встали. Прямо учитель в класс вошёл. Но эту шутку приберегу до лучших времён, например, до возвращения домой. А пока лучше поднимусь вместе со всеми.

– Вот уж не думал, что в живую смогу насладиться зрелищем обоснованного сомнения в мужественности Фарлеса! Браво, Евгения! – сквозь смех продолжил Милгрой, а потом сделал изящный жест рукой и направился к своему месту – Садитесь уже, а ты пошли, любитель подслушивать.

Уже сбоку я почувствовала буквально осязаемое напряжение. Как будто бы во мне пытаются прожечь дырку. И такое вот спускать на тормозах нельзя! Знаю я таких, один раз дашь слабину, потом вообще не отстанут. А вдруг сейчас получив отпор, Яростный найдёт себе другую жертву. Поэтому, недолго думая, разворачиваюсь и вскидываю голову.

Стоило, наверное, подумать, потому как моя маска непоколебимости чуть не слетела, стоило только встретиться с взглядом Фарлеса. В карих глазах почти не осталось цвета, одна лишь тьма. Он смотрел на меня слегка прищурившись, оценивая и не мигая. Вздернула подбородок выше, на что дикарь лишь вопросительно изогнул бровь. Да, согласна, сложно демонстрировать превосходство, когда я ему только до груди достаю. Но отступать уже поздно!

Когда мимо прошёл смотритель Милгрой, Яростный неохотно проследовал за ним. А я наконец смогла снова дышать. Хорошо, что сесть разрешили, ноги просто отказывались меня держать. На лавку я опустилась, как мешок с картошкой.

– Ну ты даёшь! – присвистнула пышнотелая Конра.

– Он тебе этого не забудет, – сочувственно добавила светловолосая Ратида.

– Или тебя саму не забудет, – прищурилась красавица Нииса.

– Я все же буду надеяться, что память не его сильная сторона, – простонала в ответ, роняя голову на стол – вот ведь вляпалась.

– Не то слово, он с тебя завтра после построения три шкуры на тренировке снимет – кажется Конра решила вбить последний гвоздь в крышку моего гроба.

– После какого построения? На какой ещё тренировке? – простонала прямо в столешницу.

– У нас два построения. После забега, чтобы освободить тех, кто отработал долг. До, чтобы те, кто не хотят выходить на арену, могли выставить вместо себя согласную кандидатуру, – терпеливо объяснила Ратида.

– А между ними ад из тренировок, что устраивает Яростный. Только теперь это похоже твой персональный, – хохотнула Конра.

– Знаете, а мне казалось хуже быть не может, – пробормотала я, и тут же убедилась в обратном, когда услышала раздавшийся голос смотрителя Милгрой.

– Мои бегуны, гордость моей арены, – в комнате воцарилась мгновенная тишина – сегодня вы порадовали зрителей, не посрамили своего хозяина, смогли остаться в живых. Разве это не достаточная причина как следует отдохнуть? Знаю, вам уже не терпится, так давайте не тянуть. Сегодня в свои спутницы, я выбираю Евгению. Наша новенькая и дерзкая мышка проведёт этот пир со мной за столом. Все остальные, можете развлекаться.

Я заторможено подняла голову от поверхности стола и посмотрела в другой конец комнаты. Прекрасный мужчина, прожигал меня взглядом изумрудных глаз. Сидящий рядом неандерталец хмурился. А третий, пустующий стул приобрёл своё назначение. Омерзительное и недопустимое. Во всяком случае для меня.

По позвоночнику спускался липкий страх. Что значит спутница? Судя по разочарованным взглядам наряженных девиц за столом, именно они планировали носить это гордое звание. И откуда стойкая уверенность, что мне оно совсем не нужно?

Надо отказаться. Просто сказать нет, ведь очень так просто. Но память сразу подкинула разъяренное выражение этого красивого лица, его шипящий злобный голос, а интуиция вопила, что нельзя злить смотрителя Милгрой. Во всяком случае вот так в лоб.

С трудом поднявшись, судорожно пыталась найти выход из ситуации. Да лучше бы я свихнулась! Потому как этот мир для меня ещё безумнее, чем смогло бы придумать мое скудное воображение!

– Смотритель Милгрой, – запинаясь начала, так и не придумав, чем закончу – я, я…

– Не достойна такой чести , – вместо меня вдруг закончил Фарлес. Дикарь откинулся на спинку стула и скучающе потягивал что-то из своего кубка.

– Яростный, не тебе решать, кому мне оказывать честь! – зашипел смотритель. Не зря я пыталась подобрать слова. У этого мужчины настроение меняется слишком быстро.

– Конечно, господин, – как ни в чем не бывало ответил дикарь. Может он слишком тупой для страха? Ведь сейчас в комнате боялись все! Всеобщий ужас заполнял пространство, буквально витал в воздухе – только я говорил о правилах. Новенькая не выставляла вместо себя бойца на забег. Значит, она не может быть спутницей, пока сама не заявит об этом. А менять заведенный порядок, ради такой замухрышки, больно много чести.

Фарлес опрокинул кубок и со стуком поставил его на стол. Принявшись кромсать мясо в своей тарелке. О! Кажется, теперь я начинаю понимать девушек! Одной фразой он умудрился унизить меня так, как казалось никто в этой жизни. И я бы обязательно сказала ему все, что думаю… если бы этот идиот кажется случайно меня не спас!

Ну конечно! Здесь есть правила. Есть забеги, тренировки, есть те кто в них участвует, те кто продается, чтобы избежать такой участи. Но я то не продалась! Я бежала! Спасибо моему невидимому умнику! Я бежала! И судя по всему пока сама не захочу найти себе покровителя, заставить меня никто не сможет.

– Яростный, иногда поражаюсь как среди твоих мышц вообще ещё сохранился мозг, способный удерживать информацию, – мужчина был недоволен, но злость исчезла. Казалось, смотритель внутренне согласился, что такая замухрышка действительно не стоит подпорченного вечера – но ты прав. Что ж, тогда Шиона, девочка моя, благо ты у нас не бегунья. Так не заставляй меня ждать, займи место спутницы и давайте уже праздновать!