Ольга Герр - Невеста на продажу

Едва фата опускается, девушка слепнет. Она ничего не видит до тех пор, пока муж не откинет фату с ее лица в спальне, где они будут наедине. Никакого шанса на ошибку, все продумано.

Моя фата была готова за день до свадьбы. Ее привезли тщательно упакованную, достали и повесили на манекен в гостиной. Это тоже часть ритуала.

Пока мама охала и ахала, восхищаясь тонкой работой, я с ненавистью изучала проклятый кусок ткани. Я видела не украшенную цветами фату, а кандалы. Для меня она символизировала конец беззаботной свободной жизни. Знать бы наверняка, что заклинание ведьмы сработает, я бы так не нервничала. Неизвестность пугала.

Согласно все той же традиции манекен с фатой поставили в моей спальне. Этой же ночью я попыталась уничтожить ненавистный кусок ткани. Конечно, это не отменит свадьбу, но хоть какое-то моральное удовлетворение я получу. Я взяла ножницы и попробовала порезать фату, но тонкая ткань оказалась на удивление прочной. Ножницы сломались, а фата в порядке.

Заговоренная, гадина! Ничего ей не делается. Я и в горящий камин ее бросала, и обливала едким соусом, и топила. Фата оставалась неизменно чистой и целой. Выдохшись, я просто спрятала ее. Авось не найдут. Но утром, когда я проснулась, эта поганка висела на своем месте, как ни в чем не бывало. Ненавижу ее! И это, похоже, взаимно.

А потом настал он – самый черный день в моей жизни. Возможно, уже этим вечером я превращусь в покорную рабыню того, кого на дух не выношу, и буду верно ему служить. Стоило о таком подумать и слезы наворачивались на глаза. Это несправедливо! Так не должно быть!

Я цеплялась за надежду – договор с ведьмой. Только это и помогало мне держаться.

После завтрака пришла горничная приготовить меня к торжеству. Мама тоже крутилась поблизости. Следила, чтобы все было сделано на совесть.

Сперва меня нарядили, потом заплели волосы. Настал черед фаты. Пока ее просто прикололи к волосам, оставив свисать за спиной. В назначенный час, после того, как я выпью любовный напиток, мне фатой закроют лицо, и я проведу последнюю часть свадебного торжества в темноте и страхе.

Шпильки царапали кожу при каждом движении, словно напоминая, что у меня на голове. Хотелось содрать фату, пусть даже с клоками собственных волос, но я знала, что это невозможно. Магия уже работает. С этой минуты снять с меня фату в состоянии только муж.

– Какая же ты красивая, доченька! – растрогалась мама. – Взгляни на себя в зеркало.

Взяв за плечи, она повернула меня к трюмо. Я с тоской посмотрела на свое отражение. Красивая, а что толку? Скоро эта красота будет принадлежать врагу. Лучше бы я была страшненькой, чтобы Бесу было противно меня касаться. Правду говорят: не родись красивой, а родись счастливой.

– Я буду по тебе скучать, – вздохнул просочившийся в комнату Дэнни.

– Я по тебе тоже, братик.

Мы хотели обняться на прощание, но мама запретила. Побоялась, что мы помнем платье. Пришлось ограничиться пожиманием рук.

Я сжала маленькую ладошку брата и увидела в его глаза печаль. За два года он потерял троих сестер. А ведь мы всегда были дружными детьми. Пожалуй, Дэнни тяжелее всего. Сестры забыли, чего лишились, а он все помнит и тоскует.

– Довольно, – мама разбила союз наших рук. – Нам пора ехать. Ты же не хочешь опоздать на собственную свадьбу?

– Я бы предпочла вовсе на нее не явиться.

– Что ты такое говоришь, Эва! Не вздумай сказать подобное при женихе.

– Как будто ему не все равно, – пожала я плечами. – Что бы я ни делала сейчас, после любовного напитка это не будет иметь значение.

– Тогда и нечего мусолить эту тему. Хватит изображать из себя жертву. Я жду тебя внизу, – не желая дальше слушать меня, мама покинула комнату и увела с собой Дэнни.

На краткий миг я осталась в спальне одна. В последний раз. Я посмотрела на знакомые стены, погладила покрывало на кровати, провела рукой по трюмо. Прощайте, родные с детства вещи! Как бы ни пошла моя судьба, я вряд ли вернусь сюда. Обратного пути для меня, в любом случае, нет.

Уходя, я заперла дверь в свою комнату. Словно отрезала дорогу в прошлое. Все, отныне только вперед. В конце концов, терять мне нечего. И так ничего не осталось.

Вскоре я уже сидела в экипаже рядом с матушкой. Мы направлялись в святилище – пещеру в ближайших к столице горах, где проводили все важные ритуалы Долины. В том числе свадебные.

Жених по традиции ждал меня в святилище. Я была благодарна этой отсрочке. Чем позже я увижу Беса, тем лучше. Я была готова уже сейчас набросить на лицо фату, лишь бы не смотреть на проклятого легионера.

Но вот мы подъехали. Перед нами возвышалась гора. Ее пик уходил куда-то далеко за облака, а основа крепко врастала в землю. Горы сотни лет служили нам надежной защитой. Мы почитали их, наделяя в своих сказаниях магической силой.

– Что же случилось, гора-защитница, почему в этот раз ты оплошала? – еле слышно спросила я.

Гора не ответила.

Возле входа в святилище-пещеру стояли легионеры. Поразительно, до чего легко они переняли наши традиции. Им все равно, по какому обряду заключать браки. Главное, чтобы невеста выпила любовный напиток. Остальное мелочи.

Здесь – у самого входа в пещеру – пролегала невидимая пограничная черта. На этом месте матушка передала меня легионерам. Теперь она просто наблюдатель со стороны. Именно в этот момент я официально покинула семью. Следующие полчаса я буду сама по себе, а потом служитель гор свяжет меня узами брака с Бесом, и я перейду в его дом.

В сопровождении двух легионеров я вошла в святилище. Здесь было холодно и сыро. В нишах горели свечи. Пещера была естественного происхождения, ее стен не касалась рука человека. У нас считалось варварством как-то воздействовать на горы.

Узкий проход привел в круглый зал. Здесь у священного камня стоял служитель гор – так мы называли тех, кто посвящал свою жизнь общению с горными духами. Такие люди жили в горах, мы почитали их как святых. Именно они проводили все обряды.

Рядом со служителем был жених. Бес обернулся на шум. Наши взгляды встретились. Какой же он… красивый. То есть, я хотела сказать, пугающий. Разумеется, пугающий. А то, что легионеры хороши собой, так я к этому давно привыкла. У них принято выбраковывать неудачных детей. Причем отбор ведется на всех этапах взросления ребенка.

И все же сегодня Бес выглядел идеально. При полной амуниции, во всем черном. Породистое лицо выгодно оттенял свет свечей. И только кровавые глаза портили картину. Они горели подобно раздутым углям. Едва их жадный взгляд остановился на мне, как по спине побежали мурашки. Все верно, красивый и пугающий – то еще сочетание.

Легионеры повели меня к жениху. Мои колени дрожали, каждый шаг давался с трудом. Я едва сдерживалась, чтобы не броситься обратно к выходу. Но какой в этом толк? Все равно поймают.