Шана Лаут - Печать света, или Зарница нового мира

Комната была довольно просторной, но, я бы сказала, какой-то аскетичной. Полуторная кровать в центре, стол со стулом и шкаф с одной стороны от неё, комод и сундук с другой – вот и вся мебель.

За заваленным разными книгами, бумажками и свитками сидела эльфийка с шоколадными волосами, заплетёнными в толстую косу ниже пояса. Она очень глубоко зарылась в какие-то записи, что не сразу отреагировала на появление новых лиц в комнате.

У кровати же наблюдались лишь трое – двое вир-корсов и хрупкая женщина. Она точно была человеком. Это я поняла на каком-то подсознательном уровне. А ещё было понятно, что она едва ли не убита свалившимся на неё горем. Всё же, матери сложно видеть своё дитя в таком ужасном положении.

Её мужья – а именно супругами я посчитала стоящих за её спиной мужчин – тоже не выглядели очень уж живенькими. Их обоих подкосило горе. Что дало мне интересную мысль: в таких полигамных семьях не делят детей на «этот мой, а этот твой», у них все дети свои. И горе в семье – горе для каждого её члена одинаково сильное.

В любом случае мой взгляд сам собой приковался к причине нашего здесь присутствия. Он лежал на кровати и поверх одеяла. Был в одних штанах и расстёгнутой на груди рубашке. Тёмно-каштановые волосы длинной с ладонь были разбросаны по подушке. А вот на бледном, но сильном молодом лице не было ничего. Только абсолютное спокойствие. Если бы не проблема, я бы подумала, что парень спит.

Так же я отметила и очередной приступ жжения в своей груди. И его вызывала точно не жалость.

В полной тишине Рэинтил подошёл к кровати. Заметившие его только сейчас отцы сначала замерли, а потом кивнули и ему, и Гэлду. Матушка волка вообще никак не отреагировала. Она просто сидела на краюшке кровати, смотря на сына и время от времени порывалась взять его за руку, но быстро передумывала и снова бессильно заламывала пальцы да покусывала почти в кровь искусанные губы.

Мой эльф осторожно положил одну из рук волку на центр груди, а вторую центром ладони на лоб. Закрыл глаза и словно стал к чему-то прислушиваться. За этим внимательно следили лекари. Эльфийка даже затаила дыхание, в ожидании вердикта.

Через пару минут напряжённой тишины, Рэин выпрямился и тяжело перевёл дыхание, поджав губы.

– Как он? – спросил Гэлдар, занявший его место рядом со мной, как только наш эльф принялся за работу.

– Ничего не изменилось. Так же нет ни малейшего следа каких-либо влияний, – ответил Архимаг. Вот сейчас я снова вижу этого холодного, решительного и почти всесильного мужчину, которого увидела в спальне Гэлда. Всё же работа и силы очень на него влияют, делая буквально другим во всём.

– А другие? – напомнил ирлинг мои предположения, но не решил озвучить их во всеуслышание.

– Это даже я бессилен определить, – Рэин сложил руки на груди, задумавшись на мгновение, а потом развернувшись к отцам. – В деревне в последние несколько дней или недель присутствовал кто-то из жрецов?

– Жрец Богини Света был проездом вчера, – ответил один из них. Если присмотреться, он и есть биологический отец пострадавшего, а, следовательно, Альфа стаи. – Но он прибыл на пару часов.

– Вы к нему обращались? – продолжил расспрос Рэинтил.

– Пробовали, – согласился Вожак. – Но жрец, лишь взглянув на Канреса, просто покачал головой и тихо вышел. Я пытался узнать, в чём причина, но его ответ… – Альфа нахмурился и с силой сжал кулаки. – «Здесь только Свет властен».

Прозвучало это очень отчаянно. Думаю, это как услышать от лучшего в мире врача, разводящего над проблемой руками, что только Богу подвластна такая проблема. Для родителей такое слышать очень больно. А Альфе нельзя быть слабым.

Рэин переглянулся с Гэлдаром взглядами «так и думали». И непонятно, толи о словах жреца они догадывались, либо у них уже было что-то такое на примете. А может вспомнилось моё предположение.

– Ири, – протянул мне руку в приглашающем жесте мой волшебник и мягко улыбнулся, когда я за неё взялась. Хм, кажется, всё же вспомнили мои слова.

– Что ты хочешь сделать? – тихо, на грани слышимости прошептала я приобнявшему меня почти-супругу. Правда, я уже начала догадываться. И эльф это прекрасно понял. – Разве нет другой кандидатуры?

Я правда не понимала. Нет, я не говорю, что волк мне не понравился. Понравился и очень. Просто у меня и так двое супругов, а впереди ещё пятеро ждут! Обрекать таким вот образом на деление и вечное ожидание внимания этого сильного парня… не могу я так! Вдруг есть девушка, у которой один или два мужа есть, и она будет согласна взять его третьим. Тем более сына Альфы! Разве такая не найдётся?

– Здесь только Свет властен, – повторил эльф слова жреца, будто на что-то мне намекая. Вот только я всё равно не понимала на что. – Нужен очень сильный Свет, чтобы развеять над ним Тьму, милая. И нет никого ярче, чем ты, моя тайхали.

Это давление на совесть и жалость? Если да, то очень уж убедительно давит! А ещё подлизывается, чтобы умаслить в нужном направлении. Вон даже глазки стоить начал! Ушастый манипулятор!

Обернулась на Гэлдара, чтобы у него поискать поддержки. Зря! Пернатый тоже просительные моськи принялся строить и любящими взглядами ласкать.

Боги этого мира, за что вы так со мной? – кричала я у себя в голове, мысленно обращаясь к небесам. Но они были безмолвны.

– Что мне нужно сделать? – пробурчала я, сдаваясь на милость победителями. Уверена, что они ещё в доме ирлинга всё для себя решили и отступать были не намерены. Нет, мужчины бы прислушались, если бы я была категорично против, попытались бы сделать всё по второму плану – уверена, что и его продумали.

А вот в себе и своём отказе я уверена не была. А увидев горе семьи, увидев самого оборотня и его почти воскового цвета лицо… душа моя дрогнула в ещё большем сомнении. И сопротивлялась я больше из-за страха, неуверенности и своих домыслов.

Рэинтил потянул мою руку, что всё ещё сжимал и наглаживал, в сторону обнажённой груди волка. Положил ладошкой прямо над сердцем, сверху положил свою руку и принялся что-то нашёптывать. Язык слов был непонятным, так что, я решила, что это заклинание.

– Как только Рэин закончит, скажи, что принимаешь, – подошёл ближе Гэлдар.

За нами во все глаза наблюдали присутствующие. Больше всего непонимания и даже испуга была на лицах родителей парня. В какой-то момент матушка захотела что-то сказать и даже вмешаться, но второй супруг взял её за плечи, поднял с кровати и прижал к себе.

Не знаю, что он ей сказал. Я уже не слышала ничего. Уши словно заложило. А в груди начало нестерпимо печь, заставляя схватиться за сердце свободной рукой. Вот только стало хуже. Жгло теперь и внутри, и снаружи. Удивительно, но жгло так же и со стороны ладони на груди молодого оборотня. Хотелось отнять руку, отбежать или вообще убежать куда подальше.