Варвара Тэш - Пятый мир

– Тебя никто не заставлял тут сидеть, – сварливо напомнил Эмери. – Ты сама захотела остаться.

– Я не думала, что всё так затянется, – пожаловалась она. – Можно я уже поеду домой?

Феликс кивнул, отмахнувшись от неё, как от назойливой мухи.

– Иди уже. Не забудь сделать отчёт для Бронт…

– Завтра, – поднимаясь на ноги, пообещала Габриэлла. – У меня совершенно нет сил сегодня ещё чем-то заниматься.

– И зайди к ней…

– Тоже завтра.

– С каких пор ты настолько обнаглела? – с напускным недовольством проворчал Феликс.

– Я всегда такая была, – иронично заметила Габриэлла. – Ты просто не очень внимательный. Не лучшее, кстати, качество для охотника.

Вернув оскорблённому до глубины души собеседнику почти опустевший мешочек с фруктами, Габриэлла направилась к дежурному, чтобы тот активировал для неё портал к штабу, откуда до дома было рукой подать.

Так как для людей стражи были всё равно что призраки и создавать им всем поддельные личности, обустраивать проживание и придумывать легенду было делом хлопотным и бесполезным, всех «новопреставившихся», как называл перерождённых Феликс, селили в жилых корпусах при штабах, куда их приписывали после инструктажа и где им предстояло жить всю отведённую им вечность. Габриэлла любовно называла их жилой корпус «кладбищем», чем до крайности возмущала Жакли́н Бронт, руководящую их подразделением и по совместительству отвечающую за размещение сотрудников. Но кроме начальницы спорить с такой оценкой никто не спешил. Безликое многоэтажное здание, в котором жили стражи, походило на муравейник, где на одном этаже размещалось до двадцати скудно меблированных квартир. Даже по меркам густонаселённого города постройка была до отвращения блёклой, хоть и не особенно бросалась в глаза, запрятанная в массе таких же многоэтажек.

Габриэлла считала, что в целом ей даже повезло с размещением, потому что в её крохотных апартаментах с ванной комнатой и закутком, выполняющим функции кухни, хотя бы имелось окно. Чуть обжившись, она уговорила Феликса притащить ей кресло и круглый журнальный столик, которые сожрали почти всё пространство, но зато создали некоторое чувство уюта.

Захлопнув входную дверь, Габриэлла бросила на пол испачканную в чём-то сумку, разулась и отправила в сторону сумки пальто, шарф и сапоги, пообещав себе, что однажды как следует всё это вычистит, но это «однажды» определенно наступит в какой-нибудь другой день. Следом за верхней одеждой в угол полетели брюки, свитер и остальные предметы гардероба, пока Габриэлла наконец не избавилась от всего, что хоть как-то соприкасалось с событиями прошедшего дня, после чего с лёгким сердцем отправилась в душ. Ещё час спустя, совершенно измотанная, она уже крепко спала, завернувшись в махровый халат и пуховое одеяло, и в кои-то веки ей совсем ничего не снилось.

Бесконечно длинный день наконец подошёл к концу.

Вечернее солнце затопило небольшую студию мягким оранжевым светом. В приоткрытое окно, качая бледно-голубую тюль, проникал свежий весенний ветер, принося с собой запах цветущей сирени и свежескошенной травы. В центре комнаты, напротив мольберта, сидела молодая женщина и, закрыв глаза, водила пальцами по пустому холсту, очерчивая видимые лишь ей одной линии ещё не созданной картины. В свободной руке она держала чистую кисть, постукивая себя по носу пушистым, чуть растрепанным кончиком в сосредоточенной задумчивости. Остановившись на пороге двустворчатых белых дверей, Мирэ́лл невольно залюбовался её мягким профилем и золотым отблеском кудрей, собранных на затылке в высокую причёску, после чего прошёл в комнату, неспешно ступая по деревянному паркету.

Художница едва заметно улыбнулась, дожидаясь, когда приближающиеся шаги стихнут и на её узкие плечи лягут его руки, а волос на макушке коснется почти невесомый поцелуй. Не открывая глаз, она подняла голову, обращая лицо к склонившемуся над ней мужчине. Зная, чего она ждёт, тот с тихим смешком поцеловал её в лоб.

– И тебе здравствуй, – её голос разорвал тишину, и время, застывшее в умиротворённом мгновении, вновь возобновило ход.

– Ты просто не представляешь, Элли, что я нашел на заднем дворе, – самым таинственным голосом, на который только был способен, прошептал ей на ухо Мирэлл.

– Трюфельные конфеты? – мечтательно промурлыкала она.

Он тихо рассмеялся, коснувшись губами её виска.

– Не совсем.

– Пирожные?

– Ещё варианты?

Сделав вид, что ненадолго задумалась, Эла́йна наконец взглянула на него.

– Неужели землянику?

– Целую поляну.

– И кто же там её посадил в таких количествах? – в шутку удивилась Элайна.

– Не имею ни малейшего понятия, – Мирэлл округлил глаза в весёлом недоумении.

Собеседница смерила его насмешливым взглядом, в глубине которого затаилась нежная признательность – им обоим было прекрасно известно, что именно Мирэлл высадил на заднем дворе землянику, узнав, как Элайна любит эти ягоды. Мужчина замер, на миг провалившись в небесно-голубую бездну её глаз. Он мог бы провести целую вечность, глядя в них, но у него была всего пара секунд, прежде чем терпение Элайны достигнет предела, и она бросится разорять их маленькую земляничную плантацию.

– Я уже собрал всё, что созрело, – известил Мирэлл, улыбнувшись, когда та в ответ радостно пискнула. – Но, к слову, трюфельные конфеты и пирожные с заварным кремом от мадам Уэлсби я тоже раздобыл.

Элайна почти с возмущением воззрилась на него.

– Ты что, вот прямо-таки настолькоидеален?

– Тебе виднее, но уверен, найдутся люди, готовые оспорить данное утверждение, – он с наигранной чопорностью поправил очки. – А сейчас хочу напомнить, что, пока мы тут разговариваем, в коробках томится кондитерское великолепие, – голос Мирэлла обрел соблазнительные нотки, когда он коснулся губами её щеки. – Надо бы поторопиться и скорее всё съесть.

– Но как же я могу пойти есть, когда ты постоянно меня целуешь? – шутливо пожаловалась Элайна.

Мирэлл, послушно прекратив осыпать поцелуями её лицо, отступил в сторону и протянул руку, помогая подняться на ноги.

– Знаете, господин Ста́рмонт, – пропела она, расправляя атласные юбки голубого платья, – если вы продолжите в таких количествах снабжать меня сладостями, я однажды перестану влезать во все свои наряды.

Заложив руки за спину, он следовал за ней в гостиную и их шаги эхом разносились по анфиладе комнат.

– Значит, будет повод обновить ваш гардероб, госпожа Стармонт, – невозмутимо отозвался Мирэлл.

– Мы разоримся! – оглянувшись на него через плечо, в наигранном ужасе известила Элайна. – Придется покупать целые шатрытканей!