Эми Мун - Песня для оборотня

– Великий Хасс, повелитель…

Губы дергались в последней молитве. А в мыслях одни только голубые глаза, полные сожаления и печали. В чем он не ошибся? Неужели понял, раскусил ее тщательный обман?

Белоснежные клыки обнажились ещё больше. Раскатистый рык, пронесся по телу волной предсмертного холода. Багровые глаза сверкнули, и тварь бросилась на нее.

Айла все-таки зажмурилась. Позорно закрыла глаза ладошками, словно она маленькая девочка. Внутренности скрутились в один тугой ком, толкнувшийся под самое горло. В голове стало пусто и каждая мышца застыла, ожидая сокрушающего удара. О, Хасс! Только бы потерять сознание быстрее, чем придет боль.

Громкий визг и скулеж хлестнули по ушам, но Айла не сразу смогла отцепить от лица собственные руки – они просто не слушались!

А когда сумела это сделать, чуть не уткнулась в ладони обратно: два волка ожесточенно сражались, хватая друг друга за холки. Темно-серый, как дым в сумерках и черный, что чуть не убил ее, теперь яростно грызли друг друга!

Плотный ком шерсти, когтей и клыков катался по земле, а она тихо-тихо отползала в сторону. Плевать на взбесившихся чудовищ! Ей нужно поскорее уносить отсюда ноги!

Дерзкий побег закончился в нескольких футах от дерева. Отшвырнув измочаленного соперника в сторону, серое чудовище одним прыжком перегородило ей дорогу.

– У-у-у, – глубоким басом заворчал волк.

А потом… Потом Айла пожалела, что отродясь не падала в обмороки. Потому что рассудок ее помутился, заменяя реальность галлюцинацией! Тварь поднялась на задние лапы… нет – ноги!

На секунду показалось, что она слышит треск костей и хруст суставов. Передние лапы вспухли, превращаясь в жилистые, огромные руки, грудная клетка раздалась в стороны, обрастая широкими жгутами мышц. И морда… лицо! Это было лицо! По прежнему с клыками и багровыми глазами, но рубленные, прямые черты принадлежали человеку. Или… оборотню? Айла затрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения. В висках пульсировала ноющая боль и мозги, казалось, сейчас вытекут через нос и уши… Но мужчина перед ней не собирался пропадать! Высился рычащей, темной горой, от одного вида которой тряслись поджилки. Айла была высокой, только брат и Кельвин чуть обгоняли ее в росте, но эта громада мускулов была еще выше!

– Кайрон! Какого демона?! – гаркнули с боку.

А она во все глаза смотрела на двух мужиков. Черный волк тоже стал человеком! Искусанным, хромающим, почти таким же большим и… голым!

Не выдержав, она все же уткнулась в перепачканные землей ладони.

***

Во рту плескалась едкая горечь. Хотелось долго-долго протирать глаза и отплевываться, выхаркивая на землю ощущение тошнотворной мерзости, засевшей под горлом. Сжимая кулаки до хруста костяшек, Кайрон пристально разглядывал сидящего перед ним… мальчишку! Уродливого, с распухшим, толстым носом и мелкими глазками-щелочками! О, Мать Волчица!

Это был не просто удар. Смертельное ранение прямо в сердце! Его парой оказался самец! Хлипкий, некрасивый, пропахший насквозь резким потом множества тел и лекарскими травами. Тошнота стала непереносимой. Мир разваливался на части и плыл перед глазами. Земля ходила ходуном, как будто вот-вот расколется и поглотит его своей жадной пастью. И лучше бы так и было! Пусть бы его предали самой лютой смерти, но не обрекли на такой стыд! На ужасный, немыслимый позор!

Рядом что-то кричал ночной, но оборотень смог только отмахнуться и сделать несколько неловких шагов вперёд. Мальчишка смотрел на него с ужасом, почти таким же сильным, как и отвращение, что Кайрон испытывал сейчас. Прикасаться к самцу было до того тошно, что хотелось взять палку и потыкать в щуплое тело, проверяя его на реальность.

Кайрон еще раз принюхался, но человеческий запах рассказал ему лишь о ранах и страхе мальчишки.

Люди, особенно целители и маги, пахли совсем не так, как оборотни. Слабее и нежнее, даже мужчины. А этот, так вообще… Новый стон родился в груди. Нет, это не может быть правдой! Мать Волчица ошиблась! Оборотни не живут с подобными себе… во всем!

Схватив одной рукой плотную материю балахона, Кайрон дёрнул самца вверх. И тут же сладкий запах омыл растревоженное обоняние. Колени ослабели. Это была не шутка! Не одежда или платок, взятый с тела женщины – сам мальчишка пах его парой. Он и был его парой!

– Нет… – хрип опалил горло. Кайрон опять зарычал, и помотал головой, – Нет!

Крикнул так, что мальчишка зажмурил свои щелочки-глаза. До чего же мерзкая морда! А губы, словно в насмешку, пухлые и сочные. Прекрасней чем у всех самок, что он встречал!

От ласкового ворчания зверя волосы зашевелились от ужаса. Томная слабость и резкое отрицание своего влечения рвали сознание на части. Он не мог ставить метку самцу! Просто…

– Нет! – крикнул в лицо жмурившемуся мальчишке.

– Кайрон?

На плечо легла широкая ладонь. И его окутало очень знакомым запахом. Эйнар, младший сын альфы, увидел их и тоже подошел.

– Что случилось?

Голос молодого мужчины звучал обеспокоенно. Оборотень с шумом втянул воздух и внимательно посмотрел на притихшего целителя.

– Кто это? – продолжил Эйнар, – И зачем ты пощадил его?

Его! Полный муки стон вырвался из горла. Значит, глаза не подводят и это действительно мальчишка! Что же делать?! Совершенно безумным взглядом он осмотрелся вокруг. И, как на зло, видел только трупы и мечи – ответ на свой вопрос. Убить.

В голове взорвался колючий шар паники, жгучей радости и ужаса. Убить?! Да! Да! И нет, ни за что! Опять в нем сцепились инстинкты и разум, раздирая и растаскивая рассудок на части.

– Мне… – губы не слушались, – мне надо… забрать его.

Громкий многоголосый вой перекрыл его последние слова. И если бы не пересохшее горло, завыл бы вместе со всеми.

– Давен, – проскрежетал Эйнар, – Брат!

Зарычав от боли, огромный светло-серый волк бросился в сторону, исчезая среди деревьев. Предводитель Сумеречных был убит.

Кайрон был готов провалиться сквозь землю от стыда и ярости. Стоя перед альфой и главной шаманкой, он с трудом заставлял себя держать спину прямо и не опускать голову.

В глазах вожака плескалась боль, но Арвид согласился выслушать своего первого бету, понимая, что столь щекотливый вопрос надо решить сейчас. Беловолосая и сероглазая Гвен по-прежнему выглядела невозмутимо. Время давно забрало у нее способность удивляться, оставив взамен спокойствие и мудрость.

– Твой волк ошибается, – после долгого молчания произнес альфа.

Всем сердцем Кайрон желал правды этих слов! А еще навсегда забыть то унижение, которое пришлось испытать, объясняя своим братьям, зачем он хочет притащить в поселение полудохлого от страха и шока человечка. Всю правду не сказал, хитрил и изворачивался, как слизняк. И чувствовал себя так же. Но перед вожаком раскрыл унизительную тайну, чувствуя, как предательски начинают гореть скулы и шея.