Виктория Ом - Попаданка в постель Верховного жреца бога смерти

Ярость с ревностью сплелись тугим клубком. Я резко остановился и ударил кулаком о стену, выбивая пыль из старого гобелена, висевшего на ней. Переключившись на саднящее чувство в руке, смог отогнать мерзкую картину, как Лира обвивает руками и ногами вечно готового на подвиги Армана.

Скрипнув зубами, предпринял попытку вернуться к разбору очередного покушения на мою жизнь.

Лира была игрива весь вечер, бесстыдно кокетничая с гостями храма. Она видела мой недовольный взгляд, но упорно игнорировала его, разжигая во мне ревность и желание утащить её из общего зала в наши покои.

В какой-то момент жена ушла, передав через Армана записку, в которой сообщалось, что она ждёт в нашей постели, но долго ожидать меня не намерена. Я трактовал её слова по-своему. Вспыхнув ревностью, покинул гостей, оставив их под присмотром друга. Как начальник охраны он должен был спасти имущество храма от изуверств, что учинили гости, в чьих деньгах мы очень нуждались. Нуждались, но не до такой степени, чтобы разрешать им всё громить. Чинить это на какие средства потом? Но это ладно. После разберёмся.

Лира встретила меня сияющей улыбкой, в одной сорочке, приняв соблазнительную позу на постели. Я сразу приметил вино и фрукты на столе.

«С чего вдруг?» – поинтересовался у неё.

«Ты так намаялся с приготовлениями к сегодняшнему вечеру. И сам вечер, не скажу, что прошёл легко. А мне хотелось бы, чтобы ты тоже немного расслабился и отдохнул, – игриво прощебетала Лира, подскакивая с кровати. – Выпей же со мной», – добавила она, закинув в рот ягоду, которая попалась под её изящные пальчики.

Я охотно избавился от удушающей сутаны. Взгляд Лиры загорелся, ладошки принялись гулять по моему телу, стремясь пальчиками пригладить волосы на груди. Вечно она меня гладила так, будто я диковинное животное…

Я замер посреди коридора. Оглянулся. Свернул к выходу на террасу. Шаги гулко отдавались от каменного пола. Самому стало не по себе от тяжести поступи. Положил ладони на широкие, каменные перила и опёрся на них. Их крепость вызывала зависть. Храму больше трёх сотен лет, а с божьей помощью он всё ещё выглядел достойно. И несколько войн, волнами прокатившиеся по нашей стране, не смогли разрушить этот камень или оставить на нём трещин.

Захотелось стать камнем. Бездушным и крепким. И ничьё предательство не ранило бы в самое сердце, пробежав трещинами по душе. Камню на всё плевать, хоть в порошок его растирай.

– Исен! – окликнул Арман, но я не шелохнулся, мечтая, чтобы весь этот мир провалился в бездну, прямиком к Мароук. – Я отвёл её в темницу, как ты и велел, – отчитался он, приблизившись. – Нам по пути никто не встретился, своих парней я предупредил, чтобы языками не трепали, но хотелось бы разобраться в ситуации.

– Разобраться?.. Я бы сам хотел… – ответил, взглянув на янтарную Луну, чей свет так хорошо смотрелся, падая на светлые волосы Лиры, заставляя её всю сиять. В такие моменты она выглядела истинной небожительницей, случайно застрявшей на земле среди смертных.

Крепко сжал камень под своими ладонями, вымещая разгоревшуюся злобу.

– Давай по порядку, – спокойно предложил Арман.

– Она пыталась меня отравить, – процедил я, чувствуя ядовитую ярость. – Я ей верил, а она… почему? Если она собиралась сделать это с самого начала, почему сейчас? – бросил я ему вопросы, которые сбивали с толку.

– Слушай, я не знаю, но попробуем разобраться. Ты остынешь, и можно будет обсудить всё с Лирой. Или хочешь, я сам допрошу её? Тогда мне надо больше узнать от тебя, что у вас случилось.

Его предложение заинтересовало. Тянуть с этим делом нельзя, с ума сойду. Самому взглянуть в глаза этой предательницы выдержки не хватит. Не сейчас, когда злость и боль душит и убивает меня, а источник всего этого – она. Разум пытается остановить от ошибки, уверяя, что убийство Лиры не принесёт должной благодати для моей души. Но бушующие во мне эмоции застилали глаза, не давали разглядеть правильный путь в сложившейся ситуации.

– Она предложила выпить. Вино подготовила заранее. Её полуголый вид отвлекал, и я бы выпил предложенный ею яд, если бы не защитная метка Мароук. – Задрал рукав на правой руке и показал чёрный серп, стремящийся замкнуть круг. – Метка обожгла кожу, предупреждая об опасности. Я, разумеется, усомнился, но Лира настаивала, чтобы я выпил, – произнёс сквозь зубы, борясь с душевным надрывом.

– И что тогда? – нарушил тишину Арман.

– Я предложил ей отпить из моего кубка, – сказал, а перед глазами увидел её прекрасное лицо, исказившееся испугом. – Если бы она иначе отреагировала на моё предложение, то я бы остановился на версии, что кто-то из прислуги воспользовался её затеей. Но она первая пригубила вино из своего кубка, и с ней ничего не случилось. В её кубке яда не было, и она это знала, – с холодной уверенностью произнёс я едва слышно.

– И дальше что? – подтолкнул друг продолжить свой рассказ.

– Я настоял, чтобы она выпила из моего кубка, – бесцветным голосом ответил ему. Мне так не хотелось верить в то, что я вижу и чувствую, что пытался заставить Лиру выпить яд, который она заготовила для меня.

Она уклонялась от моего настойчивого предложения, глупо отшучиваясь. В завязавшемся споре алая жидкость выплеснулась из кубка, попав Лире в лицо, растекаясь кровавыми потёками по глубокому вырезу белой сорочки. Она закрыла рот, перестав просить меня остановиться, – мы оба остолбенели, в ожидании ответа на неозвученный вопрос…

Я успел пожалеть, видя, как она побледнела, схватилась за горло, начала корчиться и хрипеть.

– Яд точно подействовал, – сухо заявил, прямо посмотрев на Армана. – Она упала на кровать, попыталась доползти до туалетного столика, но, свалившись на пол, замолкла.

– А что ей надо было на туалетном столике? – задался он вопросом.

– Видимо, противоядие, – пожал я плечами, чувствуя, что немного успокоился. – Я нашёл флакончик с золочёной крышкой и бросил его на пол. Он разбился, – сказал, намеренно утаив горе, печаль и боль, которые накатили на меня вместе с раскаянием, когда я осознал, что она умерла, а ещё то, что закрыв глаза на внешний вид флакона, которые использовали служители Лиала, влил его содержимое в рот Лиры, моля Мароук вернуть эту дуру. Не чтобы отмыться от греха убийства, а чтобы превратить её жизнь в кошмар. Чтобы она поняла свою ошибку, раскаялась и впредь никогда не помышляла ни о чём таком, а была послушной и примерной женой.

Но было поздно. Оживить мертвеца даже боги не могут – это против их же правил. Но, видимо, в очередной раз ошибся. И об этом всём Арману знать не надо.

– Потом я отослал тебе сигнальный огонь, а она пришла в себя перед твоим приходом, – сказал, отмахнувшись от воспоминания, как она себя вела, после того как очнулась. Опять решила изобразить дурочку? Второй раз со мной такое не пройдёт.