Евгения Решетова - Не открывай глаза

В то же время, стоянка университета…

– Князь! Черт! Егор!

Я докурил и выбросил сигарету в мусорный бак, поморщившись от сладкого дыма. Нужно бросать, прав Мастер, этим я только гублю себя. Нервы, черт их дери. И Оксанка с ее легкими сигаретками. Ее тоже нужно бросать, прилипла, сил нет.

– Егор!

Он, наконец, оглянулся. Что-то слишком уж счастливой кажется его физия. Или выиграл на тотализаторе, или окучил очередную дурочку. Вот везет же дураку, на эту мордаху отлично ведутся девочки. Хотя, не только в мордахе дело.

– Митяй! – заорал он.

Черт, терпеть не могу, когда меня так называют, но его это не колышет. И зачем я, спрашивается, дружу с этим человеком?

– Тебя послала мне сама судьба! – пафосно провозгласил он.

Прищурился, разглядывая этого придурка. А ведь он, по ходу, серьезно говорит, не притворяется. Вот же… мне его помощь нужна, а этот еврей точно потребует что-то взамен.

– Сама судьба?

– Да… А ты чего меня звал? – спохватился он.

Вот же… не проканало. А ведь еще чуть-чуть, и он бы был у меня в должниках. А теперь я буду ему желание торчать. Что такое не везет и как с ним…

– Будь другом, прикрой перед Мастером, очень надо, – попросил прямо.

Чего юлить, Князь запросто может докопаться до истины, и много времени ему не потребуется.

Егор прищурился, оглядел меня и расплылся в ехидной улыбке.

– Ну, и кто она? – протянул он.

У кого что болит… Как будто я вечно по бабам бегаю. У меня Оксанка есть. Ну, пока есть.

– Князь, ты озабоченный придурок, – сказал устало и вновь запустил руку в карман, ища сигареты. Черт, та была последней. Просто знак божественной воли, не иначе. – У меня мать в город приехала, сам понимаешь…

Егор хмыкнул.

О «прекрасных» отношениях моих родителей и Мастера все были осведомлены. Каждая их встреча была поистине феерическим зрелищем. Со стороны, конечно, наблюдать прикольно, но вот участвовать… Нет уж, спасибо. Родоки хотели, чтобы я вернулся домой, жил себе спокойно и не отсвечивал. Мама пыталась втянуть в свой бизнес, но все эти насквозь фальшивые улыбочки в ее приемной, меня не прельщали.

– Тебя, если что, вечером где искать?

– После торжественного обеда с маман в гараж пойду, там пацаны новый мотак пригнали, у него обгонка стучит и сальник подтекает. Хочу глянуть. А что?

Вот мне сразу не понравилось выражение его лица. Этот говнюк не Искусителем должен был родиться, а каким-нибудь барыгой-ростовщиком. Я все понимаю, но нельзя же друзей так использовать открыто! Чует, чует то, чем думать не положено, что я с ним в такую историю вляпаюсь, вовек не отмоюсь.

– Ты же мою сестру, Ингу, помнишь?

Уже не нравится начало…

– Ну, помню.

– И то, что она по тебе третий год сохнет, тоже помнишь?

Выудил из памяти нескладную девочку-подростка. Темные волосы, длинный нос. Не красотка, в общем. Но сестра друга, грех смеяться. Сохнет по мне? Да, что-то такое припоминаю. Вечно она в моем присутствии краснеть и заикаться начинала. Но я-то малолеток не трогаю, если хочет нас свести, пусть шагает мимо.

– Князь, ты давай, ближе к телу уже.

Он расплылся в своей фирменной улыбочке.

– Я с такой крошкой познакомился, закачаешься. Фигурка – во! – выставил вверх оба больших пальца. – Сиськи и задница на полную десятку. Моя б воля, давно в койку затащил.

– А от меня-то ты чего хочешь?

– Да там такая история. Она со мной ни в какую не пойдет. Но, если Инга узнает, что будешь ты, то все в шоколаде! Сама свою подружайку притащит. Сеструха на тебя слюни пускает.

– Я с малолетками не встречаюсь. Ей же восемнадцати еще нет, – попытался я воззвать к его разуму.

– Ей уже есть восемнадцать, – отмахнулся он, – в августе исполнилось.

– Ты дебил, Князь.

– Иди на… Мирт! Я тебя перед Мастером прикрою! А взамен всего-то и прошу сходить с мелкой на свидание. Отвлечешь ее от подружки, ты ж умеешь зубы заговаривать. Заодно и сам развеешься, отдохнешь от стервы своей.

А что я, в принципе, теряю? После встречи с матерью нервы ни к черту будут.

– Ладно, Князь, но если что…

– Буду у тебя в должниках, – расплылся он в счастливой улыбке.

– Пап! Я дома!

Тишина. Ну, или он уехал по делам, или шифруется.

Скинула ботильоны, прошла в зал и уже там сняла куртку.

Настроения не было. Десять минут назад звонила Инга и слезно умоляла согласиться на свидание с ее братом. Из ее объяснений я мало что поняла, только то, что Егор придет с каким-то другом, а то супер-пупер-мега-вау, и моя подружка влюблена в него класса с пятого.

Легла на диван, закинув ноги на подлокотники. Хотелось чаю с блинчиками или шоколадный тортик. Да, мечтать не вредно, вредно не мечтать. Вот только сейчас передо мной стояла конкретная такая дилемма – заесть плохое настроение и стать счастливой, или же придерживаться диеты, на которую селя неделю назад. Пока что первый вариант выглядел более заманчивым.

Потянулась снять амулет, но краем глаза заметила движение в коридоре.

Ясно-понятно, почему папусик не отозвался.

– Можешь не красться, – сказала громко. – Я не ревнивая!

У двери кто-то громко ойкнул, послышалось шебуршание, щелчок замка, и снова стало тихо.

– Пап! – позвала, зная, что теперь точно отзовется.

– Радость моя, не злись, – он с виноватым видом присел рядом.

Интересно, насколько его теперь хватит? Понимаю, что все по-разному глушат боль, но столько лет – это уже слишком.

Он папы шел приторный запах женских духов, ванильный, который я ненавидела до одури.

– Может, пора уже остепениться? – спросила тихо.

И этот вопрос я уже не раз задавала.

– Зачем? – улыбнулся он, застегнув, наконец, рубашку. – С твоими детками еще понянчусь.

Ну вот опять тему перевел.

– Слушай, а почему ты выдру Евой называл? – вдруг вспомнила я.

– Какую еще выдру? – не понял папусик.

– Ну, Машеньку. Которая тебя теперь женатиком считает.

– А, ее… Ну, имя у нее Ева-Мария. Она из наших.

– Круто, – констатировала я.

Мало того, что со следующей недели она начинает вести у нас занятия, так еще и это. Мало мне было проблем, мало.

Помнишь первую встречу в парке?

Потом все кружилось, поцелуи-подарки.

Потом смех, объятия, радость и горе…

Но какое горе? Когда по колено море?!

Папусик к вечеру опять куда-то слинял. Ну, это не удивительно, работать в нашей семье кому-то нужно, денежку зарабатывать.

Я маялась дурью, переключала каналы по кругу, зависая то на одном фильме, то на другом. Оказывается, ждать – это так утомительно. Время двигалось, словно улитка, ползло медленнее посылки, отправленной почтой. Не-ет, я так точно не доживу до того момента, когда нужно будет выходить.