Оксана Гринберга - Проклятый отбор

Типичный мужчина Трирейна, подумала я, разглядывая красивое волевое лицо молодого короля, не находя в нем никаких изъянов. Один из тех, кто принимает решения и никогда не сомневается в их правильности, даже если они в корне неверны.

Такой же, как и граф Легер, уничтоживший мою мать восемнадцать лет назад.

Но теперь, с меткого Королевского Отбора – о нет, меня вовсе не интересовало участие в этом мероприятии! – у меня появилась возможность доказать своему отцу, насколько сильно он заблуждался. Показать всю глубину его ошибки – такую же огромную, как и пропасть, в которой оборвалась жизнь моей бедной мамы.

Потому что на моей коже сияло вещественное доказательство нашего родства. Такое, что и не оспорить, даже если Расмус Легер упрется рогом в землю, – метка Королевского Отбора с гербом его рода.

– Я пока еще не жалуюсь на плохое зрение, – тем временем нахмурился дядя. – И память меня до сих пор не подводила. Эйвери, что происходит?

– Мне пришло приглашение на Королевский Отбор в Трирейн, – сказала ему. – Меня призвали, как одну из Легеров. Вот, посмотри!

Обнажила плечо, а затем еще и воссоздала иллюзию магической метки в воздухе, увеличив ее до такой степени, чтобы и дядя смог «полюбоваться» гербами Ассалинов и Легеров.

– Похоже, те, кто рассылал эти метки, воспользовались каким-то древним знанием. Скорее всего, магия крови или магия рода… То, что лежит за пределами моего понимания, – призналась ему. – Зато она подтверждает мое родство с Легерами.

Подойдя, дядя сосредоточенно склонил голову. После чего, протянув руку, коснулся прохладными пальцами метки. Закрыл глаза, погружаясь в магические потоки, и я почувствовала, как вокруг него закрутились невидимые для обычного глаза вихри.

Бертран Ривердейл был очень сильным Светлым магом. Наверное, одним из сильнейших в Срединноморье, но и он вскоре констатировал, что столкнулся с подобным в первый раз.

Тонкая работа, заявил мне. Можно сказать, ювелирная.

– Тот, кто рассылал эти метки, владеет Светлой Магией на выдающемся уровне. – И тут же произнес задумчиво: – Но Королевские Отборы, если мне не изменяет память, проводит действующая церковь Трирейна.

– Сестры Трехликой Богини, не так ли?

Дядя кивнул.

– Ювелиров от магии среди церковников довольно мало. Я бы сказал, что до этого времени мне такие не попадались. Куда больше это похоже на неизвестное нам заклинание, которое они старательно оберегали в стенах своих монастырей еще с начала времен, когда Боги, спустившись на землю, даровали людям магию. Впрочем, я могу попробовать ее снять…

Я покачала головой.

– Не надо, – сказала ему. – До этого я собиралась попросить тебя о помощи, но затем передумала.

К тому же я нисколько не была уверена в том, что дяде это под силу. Он, как и я, никогда не сталкивался с подобным до сегодняшнего дня.

– Но почему?!

– Потому что я собираюсь туда поехать, – сказала ему спокойно. – Я отправлюсь в Трирейн, на этот проклятый Отбор, но, конечно же, не в качестве одной из невест короля Хакана Ассалина. – Покачала головой. – О нет, дядя! Я поеду туда только для того, чтобы взглянуть в глаза Расмусу Легеру. Хочу увидеть его лицо, когда покажу ему эту метку. Вернее, когда он поймет, что я все-таки его дочь и что он ошибся, обвинив маму в измене.

Дядя смотрел на меня, размышляя. Наверное, думал о том же, что и я.

Например, что эта самая метка ставила точку в спорном вопросе моего отцовства. Пусть я не сомневалась в том, что Расмус Легер мой отец, но в своем последнем письме Анна Ривердейл упоминала о каких-то фальшивых доказательствах против нее, которые заставили ее мужа принять столь ужасное решение.

– Ты уверена? – наконец, спросил дядя. Выглядел он порядком встревоженным. – Ты ведь знаешь, Эйвери, я не смогу тебя сопровождать. Путь в Трирейн мне закрыт.

Кивнула, потому что была уверена. Внезапно подумала, что это будет первое мое самостоятельное путешествие.

– Но ты не должен за меня беспокоиться, это не займет много времени. Я сейчас же отправлюсь в порт и куплю билет на вечерний корабль, а завтра утром уже буду в Коррине. Там я поговорю с Легером – вернее, посмотрю тому в глаза, – затем попрошу кого-нибудь на Отборе погасить мою метку и отправлюсь домой. – Кому я там нужна, в Трирейне, незаконнорожденная полукровка, среди множества девиц из знатных и благородных родов? – Ты не успеешь и глазом моргнуть, как я вернусь домой, и мы заживем прежней жизнью.

Но мамина честь будет обелена, и, я надеялась, призраки прошлого перестанут навещать слишком часто. Иногда меня мучали кошмары – снились ужасы сиротского приюта, – и я надеялась, что поездка в Трирейн поможет от них избавиться.

К тому же я не собиралась мстить Расмусу Легеру или совершать какие-либо глупости. Всего лишь хотела показать ему метку и мамину записку, которую всегда носила в медальоне на груди. О том, что она любила его больше жизни, а он, несправедливо обвинив, эту самую жизнь у нее отнял.

После этого думала вернуться домой. Сдать экзамены, получить диплом Высшего Мага, затем с чистым сердцем привести взбалмошную дочь короля Ридии к Тьме… Тьфу ты, к Свету, потому что и со Светлой магией я обращалась довольно неплохо.

На это дядя, вздохнув, заявил, что раз я твердо решила поехать, то он не станет мне препятствовать. Я уже взрослая, и у меня своя голова на плечах.

Но сейчас нам не помешает позавтракать, так как ему нужно спешить на работу. Он отправлялся в горы, где уже началось строительство первой очереди акведука, и, скорее всего, вернется домой поздно и меня уже не застанет. Кивнув, я потянулась к кофейнику, попутно вспоминая обо всем, что знала о короле Хакане Ассалине.

Теперь ему должно было быть около тридцати лет. Трирейном он правил последние пять, взойдя на трон неожиданно для самого себя.

Как, впрочем, и для остальных.

Младший сын короля Ориса, Хакан Ассалин заканчивал Академию Магии в Сальене, когда его семья трагически погибла. Попала в ужасный шторм неподалеку от столицы. Их корабль пошел ко дну, его отец, мать и два старших брата погибли.

Я помнила тот день.

Мы были на другом берегу Срединного Моря, в Акведании, но и до нас докатились отголоски того страшного шторма. Дядя утверждал, что его вызвало подземное землетрясение, произошедшее у берегов Трирейна. Порожденная им огромная волна накрыла королевский флагман и сопровождавшие его корабли, после чего, разойдясь в разные стороны, смыла в море несколько рыбацких деревень.

– Трагическая случайность, не оставившая ни единого шанса выбраться тем, кто оказался рядом, – говорил мне тогда дядя Бертран. – Природные катастрофы подобного масштаба, к сожалению, невозможно ни предсказать, ни предотвратить. Они неподвластны Стихийной Магии и дают человеку понять, что он всего лишь песчинка на груди у Матери-Природы.