Мария Устинова - Запах жертвы

Чем больше у мужика денег и власти, тем чаще по нему вздыхают. Уверена, все незамужние вампирши города от восемнадцати до пятидесяти лет втайне о нем мечтают. Мне, как они полагают, незаслуженно подфартило. Они не знают, чего мне это стоило, да и плевать им. Все вампирши стервы.

У Эмиля было много женщин, которые строили на него планы, но этот бой выиграла я. Поначалу я не была этому рада, но теперь передумала. И рассматривая сейчас эту красивую хищницу с умными глазами, я почему-то ощутила боль в сердце. Эмиль для любой из них очень выгодная партия. Они бы его не любили, но вышли бы за него и были бы счастливы. Только ни одна из них никогда его не прикроет. Умирать – мужское дело, а вампирши любят себя.

Но у этой блондинки были очень искренние глаза – кажется, она действительно влюблена.

– Эмиль, – снова прошептала она, пытаясь справиться со сбитым дыханием, и поднялась на колени. – Я прошу вас…

Он кинул еще один взгляд: лицо было черствым, но видно, что остывает. А меня охватила самая черная ревность, которую я когда-либо испытывала. Не думала, что вообще способна на вспышку настолько первобытного гнева.

Пришла ко мне домой и клеится к моему мужу, будто меня здесь нет!

– Мне кажется, тебе сказали уйти! – прикрикнула я, спускаясь по лестнице. Хотелось вытолкать ее взашей, бросить следом шубу и захлопнуть дверь. – И на будущее, я не люблю, когда его работа, – я кивнула на Эмиля, – приходит к нам домой!

Она посмотрела на меня – голубые глаза смотрели холодно, словно лед. Я очень ей не нравилась.

– Прошу прощения, – сказала она, но взгляд не отвела.

– Уходи, – велел Эмиль.

Блондинка вздохнула, неловко поднялась, натянула шубу и молча пошла к двери – даже не попрощалась.

– Достали, – буркнула я и подхватила руку Эмиля, капающую кровью на пол. Пальцы изрезаны, сколько бы у него ни было силы, а кожу и мышцы он рассек осколками. – Надо промыть.

Да, кое с чем мне пришлось смириться. Я должна следить за внешним видом: вовремя выковыривать из-под ногтей грязь, прилично одеваться, если Эмиль выводит меня в люди. Должна смывать с него кровь. Несложные обязанности.

В ванной я положила пистолет на раковину, как ни старалась сделать это тихо, а металл лязгнул об фаянс. Включила теплую воду, рассматривая ладонь Эмиля в кровавых разводах. Плохо, что правая.

По одному я вытащила осколки, промыла раны, пока он безынициативно наблюдал, как я за ним ухаживаю. Знаю, что ему приятно. По правде говоря, мне тоже.

– О каких клубах шла речь? – сначала я подумала, что они говорили о «Фантоме».

– Новая сеть, – неопределенно ответил он. По тону я поняла, что о работе он говорить не хочет. Эмиль сжал ладонь, из кулака выжимая кровь.

– А своего зачем посылал?

– Чтобы поумерила аппетит. Забудь, – коротко бросил он. – Все нормально.

Я усмехнулась и сосредоточилась на руке, бережно отмывая ее от крови. Меня все еще не отпускала тревога, когда я вспоминала взгляд девушки.

– Эмиль, а ты хорошо ее знаешь?

– Кого? – он нахмурился, память у него отличная, но малозначащие детали он в голове не держит. – Елену?

У меня нехорошо кольнуло сердце.

– Так вы знакомы? – я до упора выкрутила холодную воду, чтобы остановить кровь. Пальцы уже ломило от холода, но порезы и не думали закрываться.

– Я же сказал, ничего важного. Забудь, не доставай меня.

В голос проникло раздражение, и я отпустила его руку, опираясь на край раковины. Давно Эмиль не говорил со мной таким тоном. Особенно настораживает, что начал именно сейчас – когда я спросила о ней.

– А с какой стати твоя Елена пришла к нам домой? – нейтрально поинтересовалась я, кипя от злости. Не хотелось показывать, что я ревную, но промолчать не могла. Если выяснится, что у них отношения в прошлом, возможно, я даже кого-то убью. – И как вы познакомились?

– Этого больше не повторится… Постой, – он взял меня за щеку влажной рукой, той самой, раненой, и я упрямо дернула подбородком. – Ты ревнуешь? – догадался Эмиль и сразу же начал злиться. – Серьезно? Полощешь мне мозги из-за ревности? Яна! Я за тебя город отдал!

Я не позволила себя трепать и сбросила его руку. Отдал… Какой занятный аукцион: выменять жену на город, и считать, что она теперь пожизненно должна лизать ему пятки.

– Это не моя проблема, о чем вы с Андреем договаривались, – отрезала я. – Отдал! Не смей так со мной разговаривать, я тебе не боевой трофей! Не смей затыкать мне этим рот!

Я сорвала полотенце и бросила в него. Вообще, хотела подать, чтобы Эмиль вытер руку, но в последний момент не удержалась. Отдал!.. Рефлекторно Эмиль отгородился плечом, и отшвырнул полотенце на пол.

Он шагнул ко мне, крепко стиснув зубы, словно боролся с приступом бешенства. Сжал и кулак – тот самый, травмированный, но постепенно расслабил. На пол снова капнула кровь.

Я выдержала его взгляд, а вот Эмиль вдруг начал прятать глаза.

– Да, отдал! – зарычал он, с искаженным от гнева лицом. – Отдал мой город! Твою мать, Яна!

Эмиль с размаха засадил в зеркало, и оно пошло трещинами. Я вздрогнула, когда осколки посыпались в раковину, и только теперь отвела взгляд. Мне не хотелось продолжать скандал. Не потому, что я испугалась, нет. Просто это значило для него больше, чем я думала раньше.

Пряча руку с разбитыми костяшками, он вышел из ванной.

– Эмиль…

Я вышла следом, поняла, что не догоню обычным шагом и побежала. Он шел к выходу.

– Эмиль, не надо, не уходи! – перепугалась я. – Пожалуйста!

Не оборачиваясь, он спустился с лестницы, схватил пальто и хлопнул дверью. Мольбы он никогда не слушает. Ни мои, и ничьи. Я подошла к окну и отодвинула занавеску: Эмиль садился в джип. Сквозь падающий в темноте снег вспыхнули красные стоп-сигналы, и он вырулил к воротам.

– Блин, – вздохнула я.

Выходить на крыльцо в тонком халате не лучшая идея, и я осталась у окна. На душе скребли кошки: это был первый скандал с тех пор, как мы стали жить вместе.

Не стоило с ним так. Эмилю тяжело было расстаться с властью, но ведь и я не предмет торга. Я сама выбирала мужчину. Но для него это так и есть: Эмилю пришлось многим поступиться, чтобы остаться со мной. Городом, властью, своим положением.

Ну кто тянул меня за язык?

Скорей бы он вернулся, чтобы все пошло как раньше.

Было так хорошо лежать с Эмилем рядом – телом к телу, головой на его плече, рассматривать отблеск нашего фонаря на глянцевом потолке, и слушать глубокую тишину дома. Такой тишины я никогда не слышала в черте города. Я как будто оказывалась в пустоте, полной покоя и дыхания Эмиля.

В эти моменты я всегда думала: какое счастье, что я умру первой, а он будет жить – дольше, чем живут люди. Если его не убьют, конечно… Не знаю, как бы я смогла без него.