Властелина Богатова - Обожжённая душа

Княжич вслушивался, не показалось ли? Хотя ясное дело, что и другие тоже не глухими были.

– Это что же, – выдохнул Никрас клубы пара, – девка рядом или морок? – осенил он себя солнечным знамением, хоть то, будь колдовство в ночное время, не поможет.

Крик раздался уже ближе и громче, пронизывающий, до дрожи продирающий. Пребран очнулся первым, кинулся к оружию, что скинул рядом с костром, выдернул нож, далеко не запрятал, под рукой оставил, вытянул и тлевшую корягу из костра. Вой уже прекратился, и, к гадалке не ходи, звери добычу свою нашли, только откуда в дремучим лесу девке взяться? На догадки не было времени.

– Никрас и ты, Ждан, за нами, остальные, тут ждите, – скомандовал Вяшеслав, поспевая за княжичем следом.

Прорываясь через кусты, бежали в сторону, откуда доселе доносились звуки. Лес расступился, и перед ними открылась заснеженная прогалина, в серёдке которой замерла в сугробе беззащитная девичья фигурка. Девка пыталась отбиться от двух матёрых волков, что были едва ли не в половину её роста. Вяшеслав утробно гаркнул, пытаясь тем самым отпугнуть зверьё, но без толку, растравленные волки, почуявшие горячую кровь, добычу свою не оставят, и пока мужи бежали, девушку кутыряли в снегу, как тряпичную куклу, чудилось иной раз, что разорвали, и верно только толстый кожух спасал от острых клыков. По крайней мере, хотелось верить в то. Девка пыталась подняться, но тут же волки яростно, с голодным рычанием дёргали её за полу, норовили допрыгнуть до шеи, перегрызть ярёмные жилы, но она не будь дурой закрывала лицо локтями. Пребран метнулся вперёд, Вяшеслав и Ждан обогнули с двух сторон.

Молниеносная хватка, удар в брюхо, следующий в шею, волк взвизгнул, извергая из пасти кровь, извернулся, взбрыкнул и обмяк, другой, напуганный, шарахнулся в сторону, блеснуло лезвие серебром в руках Вяшеслава, и зверь тут же был прибит к снегу. Княжич, отерев лезвия о кожух, бросился к девчонке, которая без движения лежала в снегу, в стороне валялась лисья шапка, волосы растрепались по снегу. Рухнув на колени, Пребран коснулся шеи пальцами, ощущая дрожь руды в вене. Развернув девицу, княжич выругался, лицо девушки было вымазано в крови, и руки тоже. Он осмотрел её, ощупывая запястья, шею вновь и вновь, но нигде не нашлось глубоких разодранных ран, и шея была цела. Она всхлипнула, разлепив ресницы, и было дёрнулась.

– Тихо, – сжал он её. – Всё хорошо, зла мы тебе не причиним.

Девушка послушалась, успокоилась, всхлипнула ещё раз, а потом вдруг ткнулась в мужскую грудь лицом, зарыдала.

– Ну, чего ревёшь, цела же, благодари богов, – пробурчал Ждан, верно бабьих слёз не смог стерпеть.

И Пребрану сделалось как-то не по себе от плача, нутро подрагивало, словно и ему передался весь её испуг.

– Нечего тут в снегу рассиживаться, – подстегнул Вяшеслав, собирая тушки матёрых. – К костру пошли.

Но девка не услышала его слов, сотрясалась от плача в руках княжича. И как тут прикажешь? И в ответ его мысли она троекратно вздохнула, заходясь ещё сильнее.

– Да успокойся же ты, – тряхнул он её. Собрав горсть снега, отёр её лицо.

Девка было задохнулась, глотнула воздух, приходя в себя. Пребран, подобрав её шапку, поднялся, подхватил её на руки, и все вместе тронулись со злосчастной прогалины, проваливаясь по колено в сугробах, направились той же дорогой к становищу. Больше она не ревела, лишь только сопела, притаившись, пряча лицо в кожухе. Когда приблизились к огню, воины повскакивали, завидев вернувшихся мужчин. Пребран опустил бедняжку на подстилку ближе к очагу, задеревенел, когда в свете золотистого огня разглядел, наконец, незнакомку. Гнев внутри всплеснул против его воли. Ладимира не смотрела на него, тряслась, сжавшись, окровавленные руки судорожно сжимали ворот кожуха, который был разодран на локтях и полах, его теперь только выбрасывать.

– И как это понимать? – проговорил Пребран, холодея.

– Так-так-так, – протянул Ждан, тоже узнав девушку.

Мужчины смотрели на неё с любопытством и одновременно с недовольством, ожидая хоть каких-то разъяснений.

– Да погодите вы, – растолкал Вяшеслав кметей, опустился рядом.

Пребран, кипя от злости, отступил, уступая место воеводе, похоже, один он соблюдал хладнокровие и спокойствие.

– Как ты здесь оказалась, Ладимира? Случилось что в остроге? – спросил воевода тепло и участливо, что другим даже и совестно стало, что накинулись на бедолагу.

Пребран воткнул в снег нож, опустился перед костром, ловя упрямый взгляд Ладимиры.

«Вот же напасть».

– Случилось, – прошептала она. – Точнее, нет.

Пребран фыркнул, отвернулся, наблюдая, как другие принялись ошкуривать добычу. Что уж теперь добру пропадать, а волчий мех лишним не будет, можно и продать.

– Не спрашивайте меня ни о чём, я не скажу, – сказала она с трудом, – мне нужно в Орушь попасть, одной страшно было идти, вот к вам и прибилась.

– Зачем тебе в Орушь? – нахмурился воевода.

– Нужно, – шмыгнула девка носом.

Тут уж Пребран потерял всякое терпение, но Вяшеслав, обратив на него сердитый взгляд, остудил его пыл.

– Не хочешь, не говори, – ответил он девке.

– К Ярополку… мне нужно…

Пребран мгновенно поднялся на ноги.

– Никрас, – позвал он кметя.

Тот поднял голову, отрываясь от работы.

– Отправишься поутру с ней. Проводишь её до острога. Тебя подождём в Оруше.

Дружинник понурился, но с волей княжича согласился, кивнул. Ладимира сидела, не шевелясь, даже трястись перестала, смотрела снизу-вверх широко распахнутыми, голубыми, как лёд, глазами, таким же влажными, как и в первый день, когда пришла к Пребрану в клеть. Видно никогда они у неё не просыхают.

«Вот бабы, только беду от них и ждать».

Девушка, наконец, осмыслив сказанное, замотала головой, разметав свалянные снегом волосы по плечам. И нельзя было не отметить, насколько хороша стала сейчас. Впрочем, бурлившее через края раздражение напрочь затмевало Пребрану ум.

– Я не вернусь. Я не вернусь, мне нужно к Ярополку, – повернулась она к Вяшеславу, подаваясь вперёд, подползая на коленях.

И от её умоляющего и искреннего взгляда так гадко сотворилось внутри, что ещё больше разъяряло. Пребран в два шага оказался рядом, навис глыбой.

– Вернёшься, – отсёк. – Мне такая тяжба не нужна, не хватало ещё, чтобы вслед нам отправился ещё кто, хоть этот, как его там, Даян.

Об намерении его взять в жёны Ладимиру стало известно всем без исключения, кто ночевал под кровлей Радима. Когда юнец, ворвавшись ранним утром, стал выпрашивать девку, Радим, ясное дело, его выставил вон с напутствием охладиться и прийти к нему не раньше, чем через сороковник, а лучше осенью, когда приходит на то время.

Пребран встряхнул шапку, надел на голову и натянул на уши озябшей девице.