Наталья Ручей - Керрая. Одна любовь на троих. Том 2

И не оставив цветка!

Не то, чтобы мне хотелось заполучить цветок – как я уже говорила, очень даже наоборот, но…

Странно как-то. И я какое-то время осматривала крыльцо, ища хотя бы малейший намек на то, что цветок вообще был при Кайле, но нет. При Кайле был исключительно Кайл.

До вечера я еще, признаться, думала об этом, и все поглядывала в окно на сад, а потом заставила себя забыть. И хорошо, что розы не будет, а то какая-то двойственность получается: сама не хотела, чтобы кто-то думал, будто я встречаюсь с племянником лэрда, почти обиделась на подругу, когда она на радостях громко выдвинула подобное предположение, и сама же огорчаюсь, что не получила розу, которая бы всем и каждому наглядно продемонстрировала, что отношения есть!

Нет у нас с Кайлом ничего.

И не будет.

Ни сейчас, ни через год.

Отвлечься удалось довольно легко – я снова углубилась в чтение книги, которую принес Кайл, а когда до прихода родителей оставалось что-то около часа, пошла на кухню готовить ужин. Наверное, лет с десяти это стало моей обязанностью, но в тягость не было.

Я понимала, что родителям приходится много работать, чтобы мы могли жить в достатке, и старалась хоть как-то помочь, ведь мы – семья, одно целое. Теперь, конечно, была небольшая финансовая помощь от моих безделушек – их покупали с охоткой, но у меня было не так много времени на рукоделие и иногда гораздо приятней и нужнее помощь не денежная. К примеру, приготовление ужина. Или уборка по дому.

– Хозяюшка ты моя, – проворковала мама, войдя в дом и с удовольствием вдохнув витающий аромат тушеной картошки с грибами и сыром.

– Наша, – поправил папа, войдя следом за ней.

– Переодевайтесь, и к столу! – довольная похвалой, со смехом скомандовала я.

Вскоре мы дружно сели за стол, и папа, несмотря на то, что насытился быстро, не забывал меня похваливать. Мама с улыбкой наблюдала, как я от этого млею, и я тоже не могла удержаться от улыбки. В стороне, иногда отвлекаясь от еды, хрустели зверьки.

Словом, хорошо у нас было в доме, уютно, и я почти ни разу не подумала о цветке, которого нет, и о Кайле. А два случайных раза были вскользь, да и то не на тему цветка. Просто я мельком подумала – как это так получается, что у нас с Кайлом дни рождения с разницей только в три дня, но мы с ним при этом полные противоположности?

А как же наш гороскоп, который один на двоих? Я и раньше во всю эту звездную дребедень не верила, но теперь уж точно ерунда получается.

А что утром я первым делом подбежала к окну на сад посмотреть – так это любопытство, у какой девушки его нет? И вовсе я ничего не ждала. И зря папа за завтраком посматривал на меня с подозрением.

Хотя, честно говоря, затаенное ожидание, что Кайл подарит цветок, все-таки было. Но я подсчитала, что сегодня в городе уже нет ни Кайла, ни лэрда, они объезжают свои земли, так что можно больше не ждать.

Да так и проще: подарил бы – не знаешь, как принять, что сказать, да еще их это обязательное условие, что надо подойти и поблагодарить, если принимаешь…

Есть более приятные темы для размышлений – на носу мой день рождения!

Так как погода была просто замечательной, я решила, что мы с гостями, коих насчиталось аж двое – Хельга и Мартин, не будем сидеть дома, а устроим пикник в ближайшем лесу. Зверьки мою инициативу поддержали, Хельга, когда я пришла к ней с этой идеей, тоже, так что до вечера я продумала праздничное меню и приготовила корзинки, чтобы утром все быстро приготовить и собрать, а не ломать себе голову.

За ужином поделилась планами с родителями, они тоже были не против, что мы проведем праздник на свежем воздухе. Папа попытался опечалиться, что много заказов и ему придется работать в такой радостный день, но я заверила, что не обижаюсь, и вообще, это ведь хорошо, когда есть работа. В прошлом году мы могли на нее только надеяться.

– Убедила, – смягчился он.

После ужина мы еще посидели, болтая ни о чем и обо всем сразу, а потом разошлись по комнатам. Мама и папа – в одну, я и зверьки – во вторую.

– Спокойной ночи, Керрая, – поцеловал меня перед сном папа. – Сладких снов.

– Спокойной ночи, доченька, – пожелала мама, – и пусть тебе приснится что-нибудь волшебное!

Хорошее пожелание, доброе, и хотя мама частенько его произносила, я мечтала, что вот однажды… ну хотя бы сегодня точно что-то волшебное увижу во сне, но…

Обычно мне просто снились сны – и хорошие, и не очень, а сегодня совсем не спалось. И так крутилась, и этак, подгоняя или сон прийти, или ночь уйти, и окно то закрывала, то открывала, но тщетно. Сна не было, а вот ночь длилась и длилась, и только я закрыла глаза, радуясь, наконец, подступившей дреме, как услышала детский возглас.

– Помогите! Спасите! Помогите! Ай-ай-ай!

Я со вздохом перевернулась на другой бок, поражаясь, что надо же такому присниться! Даже на минуту показалось, что это на самом деле кто-то зовет, опять, нет уж, хватит с меня лесных приключений.

Просто дежавю какое-то – в памяти всплыла картинка следующего содержания: высокое дерево, избушка, я и такой же голос, умоляющий о помощи. Или это не дежавю? Или дежавю во сне? Как правильно? А какая разница? Так, спать, спать…

Хихикнув, я снова покрутилась, вроде бы выбрала удобное положение, но вдруг призывы о помощи повторились:

– Помогите, – на этот раз это было усталое кряхтение, голос звучал уже не так бодро. – Пожалуйста, ну прошу же! Эй! Ну вот… – недовольное бормотание, – опять соврать придется… Мама! – душераздирающий крик. – Мамочка! Мама!

Я подскочила на кровати, бросилась к окну и в предрассветной дымке увидела под домом огромную кадку с огромным цветком, угрожающим перевернуться и погрести под собой темноволосого мальчика лет девяти-десяти, который пытался удержать одной рукой цветок, а другой – белую лошадь.

Первая мысль была – что я все-таки сплю, потому что ну не может же такое быть действительно под моим домом, но мальчишка закряхтел под тяжестью кадки, обиженно сверкнул на меня глазами и снова крикнул:

– Помогите!

– Эй, ты чего? – окликнула я, с удивлением глядя на кряхтящего от тяжести мальчика и отмечая тот факт, что никто из соседей с куда более чутким слухом не бросился на помощь ребенку.

Кажется, его крики разбудили только меня. А ведь здесь еще и лошадь не молчала, а громко выражала возмущение столь ранней прогулкой. В чем-то я ее понимала: не успела глаза открыть, как и узду нацепили, и седло прикрепили, и еще так истошно вопят в самое ухо.

– Чего-чего, – буркнул мальчишка, выглядывая из-за зеленой растительности, – сюда иди, сколько ждать-то можно?!

– А ты меня ждешь?

– А ты, значит, слышишь еще хуже, чем я думал?

– Ты чей такой будешь? – поинтересовалась я, не спеша выполнять капризы. А потом у меня мелькнула догадка, уж очень поведение мальчика показалось знакомым. – У тебя родственников в замке не водится?