Анна Шнайдер - След паука. Пёс императора

– Да… знает! – ответил второй рабочий и смачно сплюнул. – Для сцены, наверное.

– Я тебе ща как дам! – потряс первый кулаком. – Где документы-то? Что, опять…

– Вона, вона документы! – заорал третий, вытаскивая из лифта листы бумаги. – Вота… Тута написано – металлическая ампутация веревочных конструкций.

– Я тебе ща дам ампутацию! – Первый выхватил документы и треснул ими своих подчиненных по макушкам. – Имитация! Ясно все. Выгружаем в первую техническую.

– Я понял, что это! – протянул второй рабочий, потерев макушку. – Это же для медной гадючки!

«Медной гадючки? – Гектор поднял брови. – Интересно».

– Разговорчики! Подняли, понесли!

Ругаясь, они действительно подняли и понесли «имитацию веревочных конструкций», а Дайд пошел дальше. Добрался до двери, ведущей в гримерные актеров, осторожно заглянул в коридор и едва не присвистнул – народу и там оказалось полно.

«Если хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место», – вспомнил Гектор слова своего учителя и наставника, лучшего из дознавателей Риамы. Дайд уже много раз убеждался, что старик был прав.

Если Вамиуса убили здесь, в театре, то все эти люди должны были слышать и видеть. Слышать, как он хрипел, умирая, видеть, как убийцы переносят труп в каком-нибудь сундуке. Но тем не менее Роджер которую неделю не мог ничего добиться от служащих театра, они оказались глухи и слепы.

«Тот, кто меньше всех суетится, больше всех видит», – вспомнил Дайд еще одну фразу наставника и, кивнув самому себе, пошел обратно к Кэт.

– В… ты в порядке! – выдохнула девушка с таким отчетливым облегчением, словно он заходил не в служебные помещения Императорского театра, а в саму Геенну. – Слава Защитнице!

– Со мной все отлично, детка, – хмыкнул Гектор, перехватывая руку Кэт. – Надеюсь, тебя никто не успел тут обаять и влюбить в себя, пока меня не было рядом?

– Нет, – засмеялась его секретарь, и он ощутил, как ее рука в его ладони расслабляется. – Но уже дали третий звонок. Пойдем в зал?

– Да, пошли.

Вид на сцену из верхней ложи, куда у Гектора и Кэт были куплены билеты, открывался отличный. Ложа располагалась почти в центре зала, и помещалось здесь всего лишь десять зрителей. Кэт опустилась на бархатное сиденье алого цвета и сразу схватилась за бинокль, лежавший в небольшом углублении на подлокотнике.

– Что ты там рассматриваешь? – улыбнулся Гектор, садясь рядом и вытягивая длинные ноги. К сожалению, бортик ложи был совсем близко, и сделать это так, как ему хотелось, дознаватель не смог.

– Занавес. Тяжелая ткань и красивая. Такой орнамент интересный… Мама была портнихой, она бы оценила. – Кэт вздохнула, и Гектор, прекрасно знавший, что ее родители погибли много лет назад из-за демонов Геенны, легко погладил девушку по руке.

– Не думай о плохом. Наслаждайся вечером.

– Спасибо, – шепнула Кэт, посмотрев на Дайда с благодарностью, и Гектор невольно вспомнил, как увидел ее впервые.

Это было… да, пять лет назад. Его секретарь Патрик Мэйн, проработавший в комитете без малого семьдесят лет, неожиданно скончался, и Гектору срочно нужно было искать замену. Кошмар длился два месяца. Никто из подобранных отделом кадров секретарей (а Дайд менял их трижды) в подметки не годился почившему Патрику. Они все путали, ничего не могли найти, но главное – до дрожи в коленках боялись самого Гектора. Хотя это было неудивительно: злясь на ошибки, главный дознаватель орал особенно часто.

В то утро он уволил очередного претендента и в раздражении отправился в находящийся на том же этаже отдел кадров. Распахнул дверь, намереваясь высказать все накопившееся, и застыл на пороге.

Дети! Что здесь делают дети?!

– Это что такое?! – взревел он, и присутствующие подпрыгнули от неожиданности. В том числе и Саманта Потс, старший сотрудник отдела.

– Айл Дайд! – Она схватилась за сердце. – Как вы меня напугали! Что вы так кричите? Это всего лишь ежегодные практиканты из Академии прикладных наук, с факультета делопроизводства. Лучшие студенты со второго по пятый курс, всего восемь человек. Вы же сами подписывали приказ, что согласны на проведение практики…

– Да, точно, – кивнул Гектор, рассматривая студентов. Теперь он разглядел, что детьми они не были – лет по семнадцать – двадцать всем. Но лица детские и испуганные. – И куда ты их распихаешь?

– Секретарям в помощники, – пожала плечами Саманта. – Сейчас как раз распределяем…

– В помощники, – фыркнул Дайд. – У меня с сегодняшнего утра вообще нет секретаря. Ну что, ребята, кто-нибудь хочет ко мне? Только не в помощники, а в целые секретари.

– Айл Дайд… – начала кадровичка, но ее перебил восторженный девичий голосок:

– Я хочу!

Гектор, прищурившись, взглянул на девчонку. Мелкая, тощая, невзрачная, но в серых глазах – океан воодушевления, и выражение лица неглупое.

– Тебе сколько лет?

– Семнадцать. Второй курс окончила.

– И что ты умеешь?

– Все! – заявила девица, решительно мотнув головой. – А что не умею – научусь!

– Ладно, давай попробуем. – Дайд, за последний месяц доведенный до отчаяния тупостью секретарей, махнул рукой. – Иди за мной. Саманта, оформишь, я подпишу.

Под полнейшее молчание они вышли в коридор, и Гектор сразу направился к своему кабинету. Оглянулся на девчонку – она, пытаясь приноровиться к его широкому шагу, почти бежала следом.

– Тебя как зовут?

– Кэтрин Эйс. Кэт, – ответила она запыхавшимся голосом, и дознаватель замедлился, пожалев ребенка. – Я… я буду очень стараться, айл Дайд!

И ведь не соврала.

– Начинается, начинается! – запищала Кэт рядом и возбужденно подпрыгнула в кресле, прервав воспоминания Гектора.

Спектакль действительно начинался – постепенно гас свет, стихали голоса зрителей, и с тихим шелестом в полной темноте раздвинулся занавес.

На пустой сцене стояла актриса в белом полупрозрачном платье и нервно заламывала руки. По плечам ее струились темно-рыжие волосы – того самого оттенка, который обычно называют медным.

– Какая красавица, – выдохнула Кэт, и Гектор, усмехнувшись, тоже взял бинокль.

Он уже понял, что на сцене стоит прима Императорского театра Элен Льер, и собирался рассмотреть ее получше. Насколько он помнил, Элен было двадцать восемь лет, замужем она никогда не была, но любовников, по слухам, меняла постоянно. Одним из таких любовников, опять же по слухам, был Арвен Асириус, подозреваемый по делу заговора против императора и пару недель назад заключенный в тюрьму комитета.

Выглядела Элен шикарно. Особенно шикарной с точки зрения Гектора была ее грудь, почти вываливающаяся из глубокого декольте и взволнованно вздымавшаяся, как того требовала роль. Будь он лет на двадцать моложе, наверняка не смог бы взгляда оторвать от этой роскоши, но увы – Дайд перевидал столько голых женщин, что теперь его было сложно чем-то впечатлить. Поэтому он спокойно приподнял бинокль и вгляделся в лицо актрисы. Она как раз открыла рот – пухлый и ярко очерченный – и запела. Голос у нее оказался нежным и очень приятным, но до Карлы ей все равно было далеко.