Диана Хант - Наложница дракона

Я только и могла, что ресницами хлопать.

– Такие мягкие, такие приятные на ощупь… и при этом независимые. Только их независимость немного другая, чем в твоем понимании, дочь. И все же они гармоничны. И в этом мудрость природы. Женщины похожи на кошек.

– Да уж, похожи, – скривилась я. – Куда там! Вон эти, которые на «джошу» откликаются, а не на свои имена, прям такими независимыми были, когда у твоих ног копошились. Прямо как кошки. Тьфу, смотреть противно.

Отче посмотрел на кошку, на меня и как-то задумчиво пожевал губами.

А потом гладить белую шерстку перестал, убрав руку за спину. Кошка выгнулась, мол, куда делись погладушки? Еще хочу! Недолго думая, она спрыгнула на пол и начала тереться о ноги родителя. Тот продолжал смотреть на меня и при этом победно улыбаться.

Затем побарабанил пальцами по подоконнику.

Пушистая, видимо осознав, что снисходить до нее не собираются, одним прыжком вскочила на подоконник и с блаженством подставила спинку под новую порцию ласки.

– Вот какая польза от кошек, Таши? – спросил отец, словно в пустоту и впервые назвал меня по имени. – Кроме того, что они красивые, мягкие и пушистые? Никакой.

– А мыши? – вырвалось у меня и на меня же посмотрели как-то с сожалением.

– Но их приятно гладить, на них приятно смотреть, когда их кормишь, они мурчат, – продолжал воспитательную работу отче. – То есть получается, одна цивилизация живет за счет другой, и при этом все довольны, потому что все на своих местах. Если бы кошки задумали состязаться с нами в силе… Боюсь, их бы ждала незавидная участь.

И снова окинул меня оценивающим взглядом.

– Я поняла, куда ты клонишь, – чувствуя, что силы возвращаются, а значит, закипая от ярости, сказала я.

Вот понимаю, почему мамуль все сделала, чтобы мы с папахеном не встретились. А еще Исам вспомнился. И подумалось, что не все драконы такие уж шовинисты. Некоторые, должно быть, в силу возраста, подлежат воспитанию.

– Но среди кошек есть и более крупные и более независимые представители, – продолжаю я, стараясь говорить, как отче, деловито, спокойно, величественно, раз уж такое дело. – Тигры, гепарды, пантеры… Может, в схватке с драконом они и не выстоят, но что-то мне подсказывает, тереться о ноги тоже не поспешат.

Отец нахмурился. Вид у него был задумчивым.

– Ты, должно быть, думаешь, что и драконы не все одинаковые? – спросил он и я вздрогнула, потому что отец словно прочел мои мысли. Потом вспомнила, что драконам свойственна развитая интуиция, и немного отпустило.

– Да, – не стала вилять я. – Думаю. И не просто думаю, а знаю. Как знаю и то, что за мной из Альма-матер драконьей прислали. Документы, или что там у них принято…

– Из Альма-матер присылают вызов, – подсказал папахен.

– Вот, вызов, спасибочки, – проговорила я. – И я инициацию прошла. И драконом стала. А значит тебе, отец, со своими планами на не виденную восемнадцать лет дочь, обождать придется.

– Пятнадцать лет, – спокойно поправил меня отче. – Именно пятнадцать лет назад я отправил твою мать с тобой в зеркальный мир. До этого скрывал вас в другом месте.

Пятнадцать? – пронеслось в голове. – Значит, я помнить этот мир должна. А потом поняла: я и помню. Отсюда мои сны, фантазии, которые всегда принимала за выдумку… И отсюда такое мощное ощущение déjà vu в этом мире. Как будто я с ним не заново знакомлюсь, а просто вспоминаю.

– Ты скрывал нас в стране Идзумо? – осенило меня. – Там, где священная гора Сусаноо?

Отче хмыкнул, но не ответил. И не очень-то и хотелось.

– Ладно, неважно, – пробормотала я, потому что итак поняла, что многое вспомнила, а не придумала. – Как бы то не было, вызов этот самый из вашей Альма-матер за мной пришел. И с этим ты, отче, сделать ничего не сможешь.

Отец руки на груди сложил, отчего кошка, лишенная ласки, заурчала в три раза громче.

– Тебе про вызов в Альма-матер Ичиро Исами сказал? – спросил он, и тон при этом какой-то странный.

– А что? – решила уточнить я.

Отец снова чуть губами пожевал, словно усмешку прячет.

– А то, что вызов в Альма-матер и есть пропуск в нее, сын предводителя Ледяных уточнил? И что без пропуска там делать нечего. Тебя просто-напросто не пропустит магический полог, покрывающий Долину Знаний.

Я нахмурилась. Вроде такого разговора не было, но с другой стороны, я и сама не спрашивала, да и как-то некогда было. То одно, то другое… Сюда, между прочим, спешили! Знала бы…

В общем, я промолчала. Но при этом выжидательно на папахена смотрю.

Тот прищурился и как-то победно усмехнулся, прежде чем продолжить.

– Так пропуск в Альма-матер Ичиро Исами тебе отдал?

Я опять молчу, тем более что на это сказать мне решительно нечего.

– Нет? – деланно удивился отец. – Ну так знай, дочь. Что и не отдал бы.

От этих слов больно стало и дыхание перехватило, как будто в солнечное сплетение ударили, что называется, под дых. Знаем, били. Не все студенты (да и преподы) честны во время боя.

Отец же явно перемену во мне почувствовал, потому что продолжил.

– Женщина лишь орудие, чтобы сделать сильнее мужчину, – сказал он. – Но не быть сильной самой.

– Теперь я понимаю, почему мама свалила отсюда, – процедила я сквозь зубы. – Сумасшедший мир.

Стоило прозвучать упоминанию о маме, как отец нахмурился.

– Твоя мать Джун, – задумчиво проговорил он. – Ты знаешь, что ее имя значит «послушная»?

Не дождавшись от меня ответа, что, впрочем, отца ни капли не смутило, он продолжил:

– Послушная Джун из клана Огненной птицы… Непослушание она проявила только однажды.

– Когда ты меня спровадить решил, а мамуля со мной вызвалась? – вырвалось у меня.

Видно было, что воспоминание об этом отцу неприятно. Нет, на лице его это никак не отразилось. Просто я почувствовала. Драконья интуиция, наверно.

– Это было мое решение, – чуть скривившись, ответил отец, и я вспомнила, что мама говорила о том, что он должен был ей желание, за мое рождение.

– А, – догадалась я. – Когда за Виталия Владиленовича замуж вышла. Так он, если что, замечательный мужик. О таком отце каждая девочка мечтает. А каждая женщина – о таком муже.

Шевеление воздуха – и отец, с которым нас только что разделяло около пятнадцати шагов, оказался рядом. Глаза сверкают зеленым пламенем, при этом зрачок вытянулся, губы поджаты. Показалось, что сейчас ударит.

Вспомнив о закалке, полученной благодаря мастеру Горо и остальным преподам, отличающимся особым садизмом, еще больше распрямила спину, хотя куда еще-то, не отводя взгляда от отца. Губы поджала. Нет, что он меня в два счета уделает, я как-то не сомневалась. Но и сдаваться или отступать, или как всякие кошачьи там о ноги тереться не собиралась.

И отец ударил.

Только не делом.