Ольга Аверс - Притяжение. Новая жизнь

***

/Аурелия/

В один прекрасный поздний вечер я мирно отдыхала в шезлонге на пляже перед своим домиком. Как всегда любовалась отражением звёзд в воде и думала об Амери. Я очень сильно скучала по нему. Последний раз я получила от него сообщение, когда он благополучно прибыл на Атлантис. Больше на связь Амери не выходил. Я погрузилась в свои мысли.

Вдруг тёмное небо озарилось вспышкой. Подняла глаза и увидела горящую летящую комету, за ней тянулся огненный хвост. ДЕЖАВЮ!

Потом я поняла, что это вовсе не комета. Это корабль! Но у него что-то пошло не так, и он воспламенился в стратосфере. Корабль стремительно падал в лес.

Я вызвала пожарных и помчалась в лес, разыскивать место падения горящего звездолета…

Только бы сработала система охлаждения, там ведь могут погибнуть люди…

Я бежала, как в своём сне, босиком, натыкаясь на колючки. Потом я услышала всплеск. Я выдохнула с облегчением. Корабль упал в озеро, значит, лес не загорится.

Я продолжаю бежать. У меня внутри возникло чувство ПРИТЯЖЕНИЯ, такое знакомое и далекое…

Я продолжаю бежать и с налёта врезаюсь в кого-то большого и сильного, прямо носом в чью-то грудь…

***

/Никэтор/

Я почувствовал ПРИТЯЖЕНИЕ. Я побежал, отдаваясь собственным ощущениям. Долго бежать не пришлось. Что-то светлое в этой темноте врезалось в меня…

У себя на груди я почувствовал её, мою единственную родную и любимую женщину! Мои руки прижали её сильнее к груди. Я склонился к её макушке и зарылся носом в волосы. Какой желанный и родной запах! Он сводит меня с ума…

***

/Аурелия/

Я стою, уткнувшись лбом в чью-то грудь. Сознание мне подсказывает, что надо отскочить и посмотреть, на кого это я налетела, но тело меня не слушается, я стою неподвижно.

До меня стал доходить любимый запах, который всегда кружил мне голову. Чувствую, как сильные руки прижимают меня к груди, к которой приклеился мой лоб. Я не сопротивляюсь и не бьюсь током. Моё тело не хочет отстраняться, оно готово стоять так вечно. Я знаю в кого я врезалась…

Я так долго ждала этой встречи, но и представить не могла, что столкнемся вот так в темноте…

Руки продолжают меня прижимать, а в мои волосы на макушке зарылся нос. Я почувствовала поцелуй и не выдержала…

***

/Никэтор/

Я сильнее прижал Айю к себе. Вдруг она громко всхлипнула и разрыдалась. Я читал её мысли. То, что я в них увидел, разрывало сердце и душу…

Я видел маленькую птичку, бьющуюся за свою жизнь в железных тисках питона. Я видел её разочарование…

Мне было больно и за неё, и за себя. В том, что произошло, я винил только себя. Для неё у меня не было ни единого упрёка, она поступила правильно…

***

/Аурелия/

Впервые в жизни со мной случилась истерика. Я разрыдалась. Я била его в грудь и не могла сказать ни слова, вместо слов вылетали только вопли. Я колотила его, а он лишь крепче прижимал меня к себе и молча дышал в макушку. Он терпеливо ждал…

Через какое-то время я начала судорожно всхлипывать, не в силах контролировать свое состояние. Такое происходило со мной впервые.

Я затихла, только мои неконтролируемые всхлипывания нарушали тишину. Он очень нежно гладил меня по спине, от этих прикосновений во мне проснулось давно забытое и запечатанное желание.

Внезапно небо над нами осветилось прожекторами пожарных каров.

– Где твой Болид? – еле выдавила я глухим голосом. – Он горел.

– Упал, наверное, в озеро, – я услышала родной и знакомый голос.

Вся моя внутренность встрепенулась от его тембра.

– Я катапультировался минутой раньше, – продолжил он.

Тут я опомнилась:

– Ты ранен?

Я попыталась отстраниться и посмотреть на него, но у меня не получилось даже пошевелиться. Сильные руки по-прежнему крепко прижимали меня к груди.

– Да, – услышала я ответ. – В самое сердце уже больше двадцати лет…

Я присмирела. А родной голос продолжал:

– Но, кажется, мои раны потихоньку начинают затягиваться.

Кары, не обнаружив пожара, улетели.

Я прижалась к нему и, наконец, дала волю своим рукам. Теперь они обвились вокруг него. Мы продолжали стоять…

***

/Никэтор/

Сколько мы простояли в лесу, я не помню. Я читал её мысли и молчал. Я знал, что она меня любит, но обида в ней слишком велика.

– Пошли домой, у меня замёрзли ноги, – тихо сказала она.

А я и не подумал, что она босая и в лёгкой одежде. Я взял любимую на руки, дорогое мне лицо оказалось совсем рядом с моим. Я впервые за двадцать лет взглянул на неё…

Она стала еще красивее…

Амэт был прав! Её красота, наверно, свела с ума всех мужчин во Вселенной. Меня радовало только одно, что без ее позволения ни один не мог к ней прикоснуться! Знаю, очень эгоистично с моей стороны, но как есть!

***

/Аурелия/

Наконец я увидела его лицо. Самое любимое лицо. Это лицо передалось моему Амери.

Он серьёзно посмотрел на меня. Я не увидела никаких эмоций в его глазах. Понятно, нацепил свою маску безразличия, чтобы скрыть от меня свои истинные чувства.

– Куда идти? – прозвучал вопрос.

– Туда, к морю, – я указала рукой направление.

***

/Никэтор/

Я пошёл в указанном направлении с Айей на руках. Она по-прежнему была невесомой для меня. Мне очень нравилось лишать её равновесия и носить на руках: так она была полностью в моей власти. Сначала она пыталась протестовать, но я её не слушал.

Вскоре я вышел к морю и остановился. Этот пляж! Ну, конечно, он так похож на пляж на Зелёной планете, где мы провели самые счастливые дни нашей жизни!

– Опусти меня, Ник, – попросила она.

Я совсем не собирался этого делать.

– Нет! – резковато ответил я.

– Почему? – не сдавалась она.

– Боюсь снова тебя потерять, – аргументировал я.

– Тогда заноси меня в дом, – спокойно ответила она и откинула свою голову мне на плечо, словно в кресле.

Я повернул к домику. Он был очень маленьким, самый раз для моей хрупкой феи.

Я занёс её в дом. Поставил на ковёр и быстро закрыл за нами дверь. Я всё же боялся, что она снова от меня сбежит.

– Здравствуй! – наконец, сказал я, когда понял, что убежать и исчезнуть она не может.

– Здравствуй! – ответила она.

Я долго смотрел на неё при свете. Она почти не изменилась, такая же нежная, хрупкая, только красота стала более яркой, а при умелом её использовании даже роковой…

Но видно было, что Айя этим инструментом не пользовалась, наоборот, старалась скрыть её, сделаться более незаметной. Однако скрыть такую красоту было невозможно. Я вспомнил, что о ней рассказывал Амэт и произнёс:

– Спасибо.

– За что? – немедленно последовал вопрос.

В её голове вихрем кружились разрозненные образы, иногда всё исчезало. Она ловко научилась скрывать от меня некоторые мысли.