Ирина Агулова - Чужой ребёнок может стать твоим

Вопрос вроде был задан Арише, но посмотрела я в это время на кота, ожидая от него хоть какого-то знака. А то, признаюсь, с его откровениями уже и не знала, что можно сейчас делать, а что категорически запрещено из-за какой-нибудь пока неизвестной мне информации. Тот, заметив мой пристальный взгляд, едва заметно кивнул, отчего я вздохнула с облегчением, останавливая машину прямо на дороге, поскольку за всё время, что мы по ней ехали, я не заметила ни одной встречки.

Уже через пару минут, разместившись рядом с Аришей на заднем сидении, я собирала бутерброды, накладывая на тонкие кусочки булочки колбасную нарезку, сыр и тонкие пёрышки зелёного лука. Радуясь тому, что додумалась всё это прихватить с собой из дома. Походное лакомство уплеталось за обе щеки, запиваясь соком, и казалось, вкуснее этого на свете нет ничего. Даже кот, поначалу воротивший нос от такого завтрака, в итоге перебрался к нам, вызвав у меня улыбку.

Примерно через полчаса, сытые и довольные, мы снова отправились в путь, с каждым километром всё дальше удаляясь от населённых пунктов, а ещё через час, когда солнце уже стало клониться к закату, дорога привела нас в небольшую живописную долину, где на лесной опушке обнаружился крепкий деревянный домик, сложенный из цельных брёвен и обнесённый невысоким частоколом. Он настолько хорошо вписывался в окружающий пейзаж, что сначала я его даже не заметила, и лишь потом, приблизившись, с удивлением обнаружила деревянный сруб, что словно прорисовывался сквозь туманную дымку, приобретая чёткие контуры.

Похоже, это и было то самое тайное место, о котором говорил в письме Вяземский. Глядя на лесную избушку, в душе вновь всколыхнулось сомнение в правильности моего поступка, но исчезло, растворившись без остатка, стоило только ступить во двор, где умиротворение окутало меня будто защитным коконом, даря ощущение того, что после долгих скитаний я вновь вернулась… домой.

На землю уже начали опускаться сумерки, когда я, наконец, справившись с нехитрой системой отопления, то есть с печкой, присела на деревянную скамью немного отдохнуть, прислушиваясь к заливистому детскому смеху, доносившемуся с улицы, где Аришка играла с котом. Если со мной этот хвостатый вредина вёл себя весьма невежливо, то с малышкой он становился совсем другим – добрым и ласковым. Вот и сейчас, выглянув в окошко, я видела, как девчушка тискает бедолагу, но тот даже лапой не повёл, чтобы дать деру от неё куда-нибудь подальше.

Несмотря на то, что рядом темнел лес, меня не оставляла уверенность, что во дворе, и, соответственно, в доме мы находимся в полной безопасности. Иногда даже возникало ощущение, что некая неведомая сила оберегает это место, отводя любую опасность. Но вместо того, чтобы испугаться подобного, я, наоборот, чувствовала себя как маленький ребёнок в объятиях любящих родителей – защищённой. Откуда взялось это чувство, понятия не имела, но хотелось искренне верить в то, что так и есть на самом деле.

Чем сильнее полыхали в печке дрова, тем теплее становилось в комнате, и усталость прошедшего дня наваливалась с новой силой, но расслабляться было рано, ведь ещё многое предстояло сделать.

Пока Аришка резвилась во дворе, я решила заняться влажной уборкой, поскольку негоже ребёнку находиться в пыли, которой здесь набралось довольно прилично. Дом состоял из двух комнат – холодной, почему-то при мыслях о ней память подкинула слово «чулан», где хранился всякий бытовой скарб, и тёплой горницы, где находился стол, два стула, лавка, сундук, буфет с посудой и стоящий рядом с ним ларь с крупами, причём, вполне приемлемого качества, что оказалось весьма кстати.

Последнему я даже не удивилась, ведь слышала ещё в детстве от отца об охотничьих хижинах в лесу, служивших перевалочными пунктами при путешествии по угодьям. У хороших охотников было традицией оставлять в таких местах часть своих продуктов, что брали на обход, на тот случай, если одному из них понадобится помощь и необходимо будет задержаться. Жаль только, что здесь отсутствовал колодец, но и это не казалось великой проблемой, поскольку снега вокруг наметено достаточно, так что воду для пищи и хозяйственных нужд вполне можно натопить.

Отыскав в чулане эмалированные ведро и тазик, набрала во дворе снега и поставила на печку, чтобы быстрее растаял. Прихватив там же старую ветошь, служившую в лучшие годы кому-то наволочкой, и веник, тоже не первой свежести, я принялась за дело.

Через полчаса от пыли не осталось и следа, что было весьма кстати: с улицы пришли мои гулёны, голодные и замёрзшие. Хвост кота превратился в одну сплошную сосульку, а Аришка была похожа на маленького розовощёкого снеговичка, улыбающегося от уха до уха.

– Здесь так здорово! – смеялась девчушка, скидывая варежки, шапку и тёплый комбинезон. – Мы с Леопольдом завтра будем строить снежную крепость. Можно?

– С кем? – не сразу поняла я, о ком идёт речь, занятая приготовлением нехитрого ужина из обжаренной на сковороде колбасной нарезки, оставшейся после обеда, подрумяненных ломтиков хлеба и гречневой каши, найденной в том самом ларе, рядом с буфетом.

– С нашим котиком, – усаживаясь на скамейку рядом с печкой, ответила Ариша, – я его назвала Леопольдом, как того доброго кота из мультика, который хотел жить со всеми дружно. Помнишь, ты мне включала недавно?

– Помню, – улыбнулась я, взглянув на недовольную мохнатую физиономию Аришкиного питомца. – И как, он был не против такого имени?

– Ну… – протянула девчушка, виновато покосившись на своего нового друга, – он немного поворчал, пофыркал, подёргал брезгливо лапками и хвостом, но потом успокоился, когда я сократила имя до Лео, вместо Леопольда.

– Хорошо, – рассеянно пробормотала я, прислушиваясь к далёкому волчьему вою, от которого мурашки побежали по спине, – я рада, что вы с ним подружились.

Пока Ариша была занята исследованием комнаты, я накинула пуховик и, незаметно поманив за собой кота, вышла во двор, кляня себя на чём свет стоит за то, что сразу не перетащила в дом все вещи.

На безоблачном небе уже зажглись первые звёзды, и их свет, соединяясь с сиянием нарастающей луны, позволял видеть довольно отчётливо окружающий пейзаж. Поэтому я очень удивилась, когда в паре сотен метров от двора взгляд наткнулся на непроглядную снежную пелену. Если здесь, на лесной опушке стояла тишина, без единого порыва ветра, то там, чуть поодаль, бушевала вьюга.

– Ну, что встала, как пень? – недовольное шипение вывело меня из ступора. – Давай, насмехайся.

– В смысле, – не поняла я, думая о странностях погоды этой зимой, – над чем насмехаться?

– Над именем, конечно же, – проворчал кот.