Джоан Мур - Драконы Корнуолла. Принеси мне шкуру любимого тирана

Естество фаррийца, горячее и твердое, уже давно было в боевой готовности и только ждало своего часа. Мужественность вздрагивала и трепетала, упираясь в ягодицу.

Драконьер и сам уже стонал, подаваясь бедрами вперед, ритмично в такт движению пальцев. Глубже. Еще глубже, еще и еще.

Рука фаррийца и все вокруг испачкалось и пропахло липким соком возбуждения. Он стекал по бедрам, щекотал кожу, радуя драконьера своим обилием.

Фарриец был неутомим и искусен, он добился своего. Даже если Дрейк Дайер слишком велик как мужчина, теперь он без труда сможет войти и закончить начатое. Но драконьер не спешил, наслаждаясь изысканными играми, оборачивающимися для меня кошмаром.

Пальцы фаррийца, настырные, шаловливые, не только терзали складочки, но и скользили вокруг, заигрывая со всеми доступными закоулками.

Указательный и большой пальцы пощипывали и перекатывали между собой пуговку, так, что у меня скулы сводило от напряжения, и я, сама того не желая, двигала бедрами навстречу ласкам, в ритм движений фаррийца.

Это длилось бесконечно долго. Я только и могла, вздрагивая всем телом, всхлипывать и вскрикивать от особо сладостной боли.

Я чувствовала, как меня начинает уносить приливной волной экстаза. Еще чуть-чуть – и я потеряю сознание, а вместе с ним и саму себя.

Нет, я не делала это вслух, с моих губ срывались только стоны. Орать, звать на помощь – это было ниже моего достоинства, моих просьб он больше не услышит, а слез не увидит. Но мысленно я неизвестно кому кричала: Спаси!

Палец фаррийца, ласкавший мою щеку, скользнул в рот и задвигался, подражая иным пальцам. Это было как подарок. Я вцепилась в него зубами.

От неожиданности фарриец выпустил меня из своих рук. А то, что промелькнуло мимо, заставило полететь вниз.

Я только успела заметить стремительную тень и почувствовать рядом удар, не коснувшийся меня.

***

Я падала.

Над собой я видела быстро уменьшающегося алого дракона и растущую черную стрелу.

Ветер свистел в ушах, ноги и руки заледенели от высоты, волосы хлестали по лицу, мешая смотреть. Я убрала их, и то, что я увидела, заставило меня завизжать. Где-то в вышине заревел алый дракон.

На меня неслись огромные саблевидные когти, растопыренные, как у пикирующего орла. Испугавшись, что они сейчас проткнут меня насквозь, я закрыла лицо руками и сжалась. Это конец, чёрный дракон вернулся, чтобы сожрать меня.

Когти сомкнулись вокруг, стиснув, словно в клетке.

К моему удивлению я осталась цела и невредима, ни единой царапины.

Сквозь чешуйчатые пальцы я увидела огромный, оценивающий мое состояние глаз. И тут же клетка из когтей стала свободней, но не настолько, чтобы я провалилась в дыру между когтями.

В небе мы были не одни. Нам на хвост, плотно, не желая отлипать, сел алый дракон.

И какие бы кульбиты и повороты, выворачивающие мой желудок наизнанку, ни делал черный дракон, алый не отставал.

А вскоре появились и другие участники, и в небе сразу стало тесно.

Сквозь решетку из когтей я видела, как боевой клин ящеров наскакивает на моего, стараясь заставить его приземлиться. Их было слишком много, и в конце концов они прижали его к земле, заставили сесть, взяв и воздушную клетку из живых драконов.

Мы приземлились неподалеку от лагеря, там, куда нас гнали драконьеры, и тут же оказались в кольце из ящеров и наездников.

Драконов здесь было больше двадцати. Чтобы поймать меня и вернуть, Дайер не постеснялся поднять на уши всех драконьеров.

Меня аккуратно поставили на землю. Я попыталась встать, но мокрое драконье рыло сбило меня с ног. Подняться получилось только на четвереньки. Героическая попытка уползти не удалась, большая ноздря занюхивала меня и обнюхивала со всех сторон.

Убедившись, что я в порядке и не обмочилась от страха, черный дракон плюхнулся в пыль у моих ног и протянул ко мне морду. Как бы говоря: ну если с тобой все в порядке, то и я отдохну.

Держась за дракона, я поднялась на нетвердо стоящие ноги.

Нас уже со всех сторон обступали драконьеры, обходя мешки и наваленные кучей прямо под открытым небом припасы.

Они встали плотным кольцом, и я поняла: еще не все кончено. А после стоящие передо мной расступились, образовывая коридор.

Пинком убирая с дороги ящики, быстрым шагом к нам шел Дрейк Дайер. Меня порадовал грязный, потный и взъерошенный вид фаррийца.

Рубашка была заправлена только спереди, а штаны держала одна верхняя пуговица. Шаговый шов и вовсе был еще не застёгнут.

Проходя мимо висящих сбруй, фарриец резким движением сорвал один ремень, и это злое действие мне не понравилось.

Не останавливаясь, он прошагал прямо ко мне. Дрейк Дайер протянул руку, я шарахнулась от него так, что налетела на мешки с драконьей кормежкой и сбила их. Черный ящер встрепенулся и привстал, присматриваясь к ситуации и силясь ее понять.

До недалекого мужского мозга начало доходить: что-то не так. Я встретилась с подозрительным взглядом предводителя драконьеров. Перевела глаза на руки фаррийца, это были всего лишь дополнительные постромки, но в них угадывалась какая-то опасность.

– Лорд, что вы хотите сделать? – к нам бежали другие наездники.

– Выдрать ее! – все шокированно остановились.

– Да, но она теперь драконьер! С ней так нельзя, это основы порядка и незыблемые права наездников. Кем бы она ни была раньше, теперь она леди, прошла запечатление и первый полет, а еще… ещё…

– Договаривай… – Дрейк Дайер просто-таки выплюнул это слово, столько презрения и ненависти было в одной краткой фразе. Все это время он не сводил с меня злобный, налитый кровью взгляд.

– Ваша жена, – пискнул наездник и, проявив поразительные способности исчезать, растворился в толпе.

Вокруг меня столпилось драконье братство, с любопытством рассматривая меня и сидящего у моих ног дракона.

– Долго не продержится. Ставлю золотой! – Оценил один из наездников. Настоящий исконный мужской серпентарий, он похлеще женского будет. Если в девичьем мире есть такая вещь как женская солидарность, то у мужчин одно понятие – соревнование. Замер, обмер и бесконечное сравнение, у кого больше.

– Куда ей с драконом справиться, через три дня запищит и попросится назад в постельку к Дрейку! Даю три монеты.

– Или ящер сдохнет. Ставлю пять, – измывались на все лады фаррийцы. Монеты переходили из одной грубой ладони в другую.

Но я при этом испытывала только неописуемый восторг и ликование. Мне было неважно, что на меня делают ставки, словно на лошадь. Пробегу ли я всю дистанцию или околею по дороге.

Я понимала только одно: получилось, я отсрочила свою казнь. Тут вмешался кисломордый.

– Фактически она еще не стала женой лорда! – но его ядовитое замечание никто не принял в расчет. Сразу становилось понятно, что храмовники не имеют большого влияния среди драконьеров, хоть и пыжатся его завоевать.