Кристина Юраш - Принцесса по ГОСТу

Я упорно маршировала вверх, чувствуя, что, если ко мне подкрадется грабитель и вырвет из рук пакет, я буду ему очень благодарна и вежливо попрошу взять и второй. Альпинист – оптимист в моем лице штурмовал вершину, кряхтя и цепляясь за мысли о том, что дома он согреет чайник, нальет чай и сможет эволюционировать в человека прямоходящего. Несмотря на мои СМС-ки, которые лишь подтверждали грустную теорию Дарвина, ко мне так никто и не спустился. Беременным нельзя поднимать тяжести! Да, считайте, что я беременна. Скандалом.

Ключ попал в замочную скважину, я открыла дверь, втаскивая сумки в убогий коридор, который следит за моей фигурой похлеще бизнес-тренера, не давая мне располнеть на лишний килограмм, иначе я в него не протиснусь.

Из комнаты слышались взрывы, крик и пулеметная очередь. Кто-то орал так, словно в него всадили всю обойму. «Че-е-е-ерт! Вот дерьмо! А!» – именно благодаря этим крикам соседи намекали мне, что есть горячая линия для женщин, которые подвергаются домашнему насилию.

– А… пришла уже? Я просто … одевался! – послышалось ленивое из комнаты. – В магазине была? Чеки давай!

Через десять минут я чувствовала себя пресс-секретарём министра экономики, объясняющего текущий уровень цен потребителям. На что мне ответили, что в другом конце города видели картошку по двадцать четыре. И шампунь за шестьдесят рублей – это непозволительная роскошь в тяжелые кризисные времена.

– У тебя сегодня должна была быть зарплата! – осторожно заметила я, чувствуя легкий запах праздника, омраченный тем, что о ней никто не заикнулся. Подозрения усиливались с каждой секундой.

***

– Воспитанная в глуши лесной волками, наша принцесса выросла красавицей! А потом… потом ее отдали на воспитание доброй фее, … – прочитал вслух первый министр, нервно поглядывая на часы. – У доброй феи она научилась…

***

– Ты что? Офеел? У меня что? Волшебная палочка, печатный станок? Вот нафея мне такой … муж, который с зарплаты себе новый телефон купил! – я смотрела как пролетарий на буржуазию, чувствуя праздничный выхлоп.

– Ма-а-ась, ну не злись! – меня потрепали по волосам, тыкая в нос новой игрушкой. – Я же люблю тебя! Смотри, тут оперативка нормальная, камера сорок мегапикселей…

***

– Мы оперативно вызволили ее из камеры, в которой она томилась после того, как ее похитили разбойники! – предложил министр обороны, вслушиваясь в скрип пера. – Они держали ее в темнице год! Живя с разбойниками, она научилась…

***

– Где оставшиеся деньги? – финансовый минор смотрел на обиженного мажора, чью покупку не оценили. – Нам за квартиру первого числа платить! И есть на что-то надо! Давай сюда деньги! Гони сюда остатки зарплаты! Я кому сказала! Так, давай сюда телефон! Где чек?

– Грабят! – возмущался владелец телефона в половину зарплаты. – Ма-а-ась! Чего ты такая злая? Масюня, ну купил я себе телефон, и что? Чек я выбросил! Нафига он мне?

– Где оставшиеся деньги? – прошипела я, понимая, что сейчас просто задушу его.

– Я купил тебе шоколадку! Потому что люблю тебя! – радостно сообщили мне, доставая маленькую плиточку с улыбчивой девочкой. – Ну чего ты жмотничаешь? Так у тебя там десятка лежала! Ты же на квартиру со своей зарплаты отложила!

Сейчас я кирпичи отложу, а потом выберу самый увесистый и постараюсь исправить ошибку природы!

***

– Злой дракон удерживал ее в своей пещере и требовал за не выкуп! Два года! Подчеркни, что два года! – палец первого министра поднялся вверх. – Итого, у нас получается четырнадцать лет! Сейчас еще что-нибудь придумаем! У алчного дракона она научилась…

***

Я сидела и пересчитывала оставшиеся в кошельке деньги, на полу возле закрытой двери валялась шоколадка.

– Тысяча сто… Тысяча сто пятьдесят… Сто пятьдесят восемь, – чахнул над чеками и «добычей» маленький Кощей. – Ничего, на макаронах можно продержаться… Десятку я спрятала в специи. Там он точно рыться не будет!

Из туалета слышалось обиженное:

– Да что-то Маська на меня обиделась! Я ей шоколадку купил, а она… выпендривается!

Я прошла в комнату и украдкой сунула деньги в дырку матраса, прикрыв покрывалом сокровищницу.

***

– Надо что-то хорошее про нее написать, а то уже как-то сильно мрачно получается! Давайте напишем, что она детей любит! И всегда мечтала о детях! – предложил первый министр, глядя , как в кресле храпит министр обороны, а художник, напряженно сопя, пытается уменьшить грудь. – Пиши про детей и достаточно!

***

– Я вот тут подумал… Давай заведем детей! – внезапно предложили мне, когда я налила себе чай, заваривая пакетик третий, почетный раз. Я поперхнулась чаем, чувствуя, как у меня течет из носа.

– Машину и мозги заведи сначала! Я верю в единорогов, эльфов, драконов, сказочные замки и в твою машину! – рявкнул я, с горечью осознавая, что в где-то в мире есть хороший чай, который собирали бережные руки красавиц-индианок, а то, что у меня в кружке – явно топтал слон, выражая свой буйный восторг нервным опустошением желудка.

– Машина будет готова в воскресенье! – заявили мне, тут же превращаясь в настоящего принца на белом коне, который разговаривает с несчастной Золушкой. – Я взял у тебя десятку… Еле нашел! Надо ж было так спрятать! В специях! Там просто Андреич случайно ключ на лобовуху уронил! Нужно новое лобовое…

У меня складывается впечатление, что где-то на СТО Михалычи, Петровичи и прочие господа обеспечили семьи на десять лет вперед, а чьей-то мятый конь будет торжественно передаваться по наследству со словами: «Не вздумай починить! Подумай, сынок! Тебе еще внуков кормить!».

– Так пусть сам покупает лобовое! – возмутилась я.

– Ну, ма-а-ась, ну чего ты? Я люблю тебя! Он и так нам по скидке делает! Там капельку осталось доделать! – шептали мне, целуя в щеку. – Совсем капельку. Я знаю, что у тебя там денюжка есть! Ма-а-ась! Нужно еще соленблоки менять… И все! Малышка готова!

Я стоически молчала, поэтому на меня смертельно обиделись.

***

– Мне кажется, или светлые волосы – слишком красиво? Давайте какой-нибудь мрачненький цвет! Светлые сейчас в моде, – вздохнул первый министр, отходя подальше с видом ценителя живописи. – Нужно что-то унылое…

И тут не выдержал художник, дрожащим голосом замечая, что его попросили нарисовать? портрет принцессы, а не гравюру для книги о чудовищах! И вообще? Где натурщица? Без натуры он не работает!

– Нужно что-то … эм…, – присматривался к лицу министр финансов. – Зеленое! Пусть будет зеленый! С зеленцой! Вот! Совсем другое дело!

***

– Царевна! – икнула я, застыв перед зеркалом. – Лягушка…

Фен чуть не выпал из моих рук в тот момент, когда на меня из зеркала смотрел плесневелый одуванчик. Красотка с распечатанной пачки улыбалась, а я хныкала, пытаясь пригладить остатки зеленоватых волос.