Дария Мурина - Однажды в сказке…

– Да, Ваше Высочество, извините, не понимаем, как это произошло, – стражники подошли к девушке и схватили ее под руки.

– Винсент, Калеб, хватит претворяться, это же я Элла, ваша будущая королева и жена Анри, – Элла даже не пыталась вырваться, ожидая, что сейчас все рассмеются и отпустят ее.

– Не понимаем, о чем вы говорите. Жену принца зовут Дризелла, это точно не вы, – сказали стражники, а Анри в этот момент развернулся, взял со стола свертки и ушел в сторону покоев, даже ни разу не посмотрев на жену.

3

Очнулась Элла за воротами замка, возле нее лежала та самая тряпка, в которую была завернута лошадь, а голове – ворох мыслей. Неужели опять магия, но на этот раз темная? Дризелла – жена Анри?

Она перевела взгляд на ткань, на ней проступали слова. Элла подняла ее и расположившись в корнях дуба, принялась её читать.

Приветствую тебя, Золушка.

Думаю, ты даже не поняла, что случилось.

На ярмарке я забрала твою жизнь. Всегда знала, что ты слишком мягкотелая. Стоит надеть старое платье, добавить немного слез и можно добиться всего, что душа пожелает.

Я – Дрима-продавщица и твоя сестра Дризелла.

Эта лошадь мне дорого обошлась, моей сестре пришлось остаться с колдуном и …

Впрочем, не буду вдаваться в подробности. Важно лишь то, что все забыли тебя. Абсолютно и бесповоротно!

Твоя крестная – теперь моя, и твой муж – тоже, как и тесть.

Не пытайся каким-либо образом рассказать им о себе, если тебе дорога твоя жизнь. А даже если и расскажешь, тебе никто не поверит.

Счастливой жизни, дурочка…

Твоя любимая сестричка

P.S. Письмо сгорит, как только ты его прочтешь. Осторожно.

Едва она дочитала письмо, как оно вспыхнуло, унося последнее свидетельство о ее настоящей или уже прошлой жизни.

Элла положила руки на живот и разрыдалась. Что теперь с ними будет?

– Шевелись давай! БЫСТРЕЕ, НУ! – громкий окрик трактирщика прервал поток мыслей Эллы. – В зал БЫСТРО!

Элла сжалась, опустила глаза в пол и тихонько выскользнула в зал: убирать столы, принимать новые заказы, разносить выпивку и терпеть грязные намеки и взгляды, будто бы раздевающие ее.

Месяц назад, когда девушка потеряла все, что имела, собственную личность и даже мужа, это место стало единственным, где ее взяли без рекомендации и предоставили работу за кров и еду. Трактир располагался при въезде в столицу и контингент здесь собирался самый разный: от путников, купцов, направляющихся в столицу, до разбойников, которые обирали здесь первых. Сегодня наконец возвращались крестная и король из своего отпуска. Возможно, на крестную не подействовала магия и та сможет помочь Элле. Осталось лишь дождаться вечера и пробраться во дворец. Был и повод: сегодня там давали бал и набирали прислугу. Элла знала все черные входы и у нее был план.

– Эй, принеси еще пива, – мужчина покачнулся на стуле, обдал девушку запахом перегара, попытавшись ухватить за юбку.

Элла вскрикнула и уже было собиралась все высказать хаму, как на ее пути встала пышногрудая Кэти, ее сменщица и единственная подруга здесь.

– Красавчик, давай я тебе принесу пива, – сказала она, обращаясь к мужчине, облизнула губы и тихонько шепнула Элле – Иди в подсобку, Лили, отдохни и успокойся, это всего лишь клиенты.

Элла кивнула и, пошатываясь пошла на второй этаж в небольшую комнатку, бывшую раньше складом для разной утвари. Там стояли швабры, ведра, лежали тряпки, а сейчас там еще и матрас, служивший ей кроватью. Девушка прикрыла дверь и поймала свое отражение в одном из ведер. Она все еще не могла привыкнуть к новой внешности. Рыжие волосы, темная кожа и руки, покрывшиеся мозолями. В ней не осталось ничего от той девушки, что нашла свой счастье. Даже имя и то пришлось изменить. Все случилось опять из-за Дризеллы и плаката, увиденного в городе, плаката с ее лицом и объявлением о награде за поимку. Её, будущую королеву, разыскивали как особо опасную преступницу, совершившую покушение на принца Анри. Это все были проделки Дризеллы, которая, очевидно, решила не дожидаться действий сводной сестры и избавиться от нее. Хорошо, что Элла заметила вовремя этот плакат и за последние деньги, которые были у нее в кармане, купила краску и мазь, делающую кожу темнее. На работу она устраивалась как сирота Лили, приехавшая из глубинки в поисках счастья.

Она и не заметила, как глаза вновь наполнились слезами, ставшими её постоянными спутниками, и, вскоре уткнувшись лицом в матрас, она задремала. Сон её был беспокойным, то и дело она ворочалась, шепча раз за разом одно и тоже имя: Анри. Там, в самых глубинах подсознания, девушка видела лишь ускользающую от нее спину любимого. Наконец, Анри остановился, но, повернувшись превратился в её сводную сестру Дризеллу. В Эллу полетела кухонная утварь: половники, прихватки, солонки, посуда. Они с глухим стуком падали рядом с ней, закрывшей голову руками. Выход из полудремы стал глотком свежего воздуха. Как никогда, Элла была рада, что находится в трактире, далеко от сестрицы. В дверь вновь постучали, видимо, этот стук и разбудил её.

– Лили, просыпайся. Нам пора на бал, а то опоздаем и лишимся работы, – Крис настойчиво стучала в дверь, и голос ее звучал уже недовольно.

Именно Крис помогла ей устроиться помощницей на кухню на время бала, у нее, к счастью, оказался знакомый повар во дворце.

– Все, я уже встала и готова, – Элла посмотрела в воду в ведре, служившую ей зеркалом, и, пригладив несколько выбившихся прядей, встала и открыла дверь.

Вечерний город был наполнен огнями первых фонарей, музыкой, которая лилась из каждого дома, и смехом. Столица, как и дворец, праздновали прибытие короля. На главной площади рядом с розовым фонтаном, гордостью Аэраса, развернулись праздничные столы, накрытые специально для всех жителей столицы и приезжих по указанию короля Джорджа. Сам фонтан временно превратился в сцену, где гастролирующие артисты показывали сценки из королевской жизни. Вот будущая королева теряет туфельку, принц Анри поднимает её и провозглашает, что та, кому подойдет сия туфелька, станет его женой. Наконец на сцене королевская свадьба, темные волосы принцессы Дризеллы заплетены в косы, а на голове сияет небольшая корона.

– Пойдем, – мягко тронула Эллу за плечо Крис. – Опоздаем же.

Элла слабо кивнула, в глазах стояли слезы.

– Все это очень трогательно, – девушка ослепительно улыбнулась, оправдывая слезы.

Столица гудела как улей, и этот гул не смолкал, даже при отдалении все дальше и дальше от центра. Такие праздники были для Эллы, точнее, для Золушки единственной отдушиной, в жизни полной унижений, несправедливости и криков мачехи. Но сейчас даже праздник не помог поднять настроение девушке, а, наоборот, разбередил старые раны. Дризелла ни на миг не позволяла себя забыть.