Евгения Мэйз - Другие: Она чужая

Цепляется к словам, а она просто оговорилась!

– Если вы приподнимите меня или дадите опереться на свое бедро, то я смогу откинуть его крышку. Нам дышать станет легче!

Неожиданно в лифте стало тихо. Как назло, в это самое мгновение что-то громыхнуло сверху, громко ударилось о крышу кабины, задрожали стены и пол…

Кэш услышала, прочувствовала всем телом коллективный вздох ужаса.

Гул наверху продолжался еще минут пять. Люди замолкли, не решаясь заговорить, парализованные услышанным. Кабину раскачивало по сторонам, словно они и не находились в шахте лифта, а были подвешены в одном из опасных аттракционов в парке развлечений.

Кэш тоже молчала, силясь представить масштаб происходящего, ощущая ногами вибрацию здания. Наверху творилось что-то неладное. Они могут никогда не узнать об этом, если так и продолжат сидеть здесь.

– Нам нужно выбраться наружу…

Кэш взглянула на незнакомца, глаза уже привыкли к темноте, и она могла различить черты лица. Мужчина, задрав голову, изучал потолок, она же «любовалась» его подбородком.

– Сколько вы весите, мисс Грация? – наконец спросил тролль, сверкнув в ее сторону глазами.

В отсутствии света – это выглядело зловеще и немного странно, жутко. Кэш растянула губы в легкой ухмылке. Продолжает издеваться? Отлично.

– Около двухсот фунтов, – без зазрения совести солгала она и тут же пожалела об этом.

Дурочка, нашла время шутить! Это ведь ей дышать нечем, а он может отказаться помогать ей! Есть разница поднимать пятьдесят семь килограмм или девяносто “с хвостиком”. Понятно же, что у него какие-то предубеждения по отношению к полным людям. Может даже фобия какая-то.

Мужчина промолчал в ответ на это. Видимо оскорблять ее и дальше ему расхотелось, впрочем, как и помогать ей.

“Вот ведь козел!”

Законы этой страны таковы, что Кэш по окончанию всей этой “душной истории” может с легкостью доставить ему кучу неприятностей, затаскав по судам с исками по факту оскорбления личности. Свидетелей у нее предостаточно.

– Если хотите, поищите кого-нибудь полегче. Здесь полно хрупких мужчин. Или же вы договоритесь с ними, и они поднимут вас.

Незнакомец задержал на ней свой взгляд, затем отвернулся, видимо изучая окружающих вокруг людей, и только лишь потом вернулся к ней, кивая. Он и в самом деле псих. Это ведь какие тараканы у него в голове?

– Хорошо, вы уверены, что там есть люк?

Кэш сдержала просящуюся на лицо ликующую улыбку. Если незнакомец видит в темноте лучше нее, то может неверно истолковать эту эмоцию, разозлиться и отказаться помогать ей. Он пока единственный, кто не паникует, хоть и злится. В отличие от остальных галдящих и бесполезных мужчин, что толпятся вокруг, бранятся…

“О, Боже! Кто-то начал молиться!”

Не хватало только все испортить и лишиться глотка свежего воздуха. Он так близок к ней, дразнит воображаемой прохладой. Кэш отодвинулась от мужчины. Пока так приятно пахнет лишь от него. Но не лезть же к нему с объятиями? Решит, что она пристает к нему!

– Да. Уверена на девяносто процентов.

– А остальные десять?

Что-то упало им под ноги, Кэш от неожиданности тихо ойкнула.

– Не волнуйтесь, это мой портфель, – успокоил ее незнакомец, его голос внезапно прозвучал на уровне ее лица, а потом сместился еще ниже. – Так что там с десятью процентами?

– Будет не люк, а световое окно, но его можно разбить и дышать станет непременно легче. Вы звонили в службу спасения?

Кэш наблюдала за тем, как мужчина сползает по стеночке все ниже и ниже, ставит ногу ей между ног, таким довольно оригинальным образом опускаясь перед ней на колени. Теперь Кэш смотрела вниз, чтобы “видеть” его лицо. Он так ни разу и не коснулся ее. Ненормальный!

– Да, как и вы, – бросил он раздраженно, словно она была виновата в чем-то, – линия перегружена. Сеть то и дело пропадает. Ну что, вставать будете?

– Буду.

Быстро проговорила Кэш и поставила носок ему на бедро, отстегнув ремешки и сбросив обувку на пол.

– Что вы черт возьми делаете?!

– Прекрати орать на меня, – Кэш невольно перешла на «ты», опешив от его окрика. – Босоножки снимаю, со своим весом слонихи и острыми шпильками я наделаю в вас дырок, как в швейцарском сыре!

Кэш сняла вторую туфельку, отметив, что мужчина предпочел промолчать, никак не комментировать ее замечание. Что до остальных товарищей по несчастью, они как-то прижались друг к дружке, дав ей относительную свободу движений.

«Или посторонились, чтобы я не задела их. Уверены, что я их пришибу. Шовинисты!» – подумала Кэш весело.

Ее угораздило попасть в компанию, состоящую сплошь и рядом из мужчин. На них не хватает какой-нибудь взрывоопасной латинос или афроамериканки, которая “отпела” бы каждого в самые первые секунды своего пребывания здесь. Она бы не стала терпеть, придись ей хоть что-то не по нраву.

Кэш отбросила обувь, кинула сумку, сунула телефон в карман джинсов и только потом поставила ступню на бедро этого хама. Все заняло меньше двадцати секунд, но видимо для него прошла целая вечность, потому что он что-то пробормотал сквозь зубы, недовольно сопя при этом.

«Злобный тролль.»

Кэш шарила руками по потолку, сломав при этом несколько ногтей.

– Черт!

– Что случилось?

– Ноготь сломала.

– Разумеется, как я мог забыть об этом?

Кэш не стала спрашивать о чем именно он запамятовал, она, наконец, нащупала люк, стараясь приподнять его. Судя по всему, им пользовались по назначению в очень и очень давние времена. Крышка наконец подалась и откинулась в сторону, звонко ударившись о металлический корпус, впустив в кабину небольшую порцию воздуха с ощутимым запахом гари, прохладу и мелкий сор, посыпавшийся им на головы.

– Чёрт возьми! – Кэш зажмурилась, несколько песчинок попали ей в глаза.

– Вы скоро?

– Что там?

Кэш пыталась проморгаться.

– Там наверху что-то горит! Вы чувствуете запах?

Она опустила голову и тут же спустилась на пол, ощутив его шероховатую колючесть, мелкие песчинки мусора обнаженной кожей стоп.

– Пожалуйста, приподнимите меня, чтобы я могла выбраться наружу.

– Мы будем изображать героя какого-нибудь глупого боевика? – подал голос мужчина рядом. – Там есть свет?

Кэш покачала головой, но тут же опомнилась – они ведь не видят этого.

– Нет, но я не хочу сидеть здесь. Вы сами слышали, почувствовали, как трясло здание. Надо выбираться, неизвестно сколько мы будем ждать помощи и дождемся ли ее.

Кэш пожалела о своей шутке во второй раз. Кто захочет поднимать такую махину?

Не переубеждать же их теперь? Не станет она объяснять, что незнакомец как-то очень быстро осточертел со своими непрекращающимися стенаниями. Она же просто неудачно пошутила.