Полина Ордо - В объятиях деспота

– Леона…

***

АМЕТ

Колдунья! Какую власть имеет эта женщина надо мной? Рыжеволосая бестия!

Глотая ругательства, терпел из последних сил. Смотреть на любимую женщину и понимать, что она сделала, что может сделать и почему пришла. Нет, я не глупец и не дурак. Только вот Леона меня таким считала. Опять завела речь про мальчишку. Что ей дело до этого сопляка?!

Стоило только вспылить, как знакомый голос раздался в голове.

Ты хочешь отдать мне свою жену? Ты и вправду хочешь этого?

Нет! Я хочу совершенно иного!

Я так хотел Леону. Прямо здесь и сейчас. Почувствовать мягкость её волос. Вновь ощутить дыхание и прикосновения нежных губ. Понять, что в моих руках прежняя любимая Жемчужина. Что не было этих семи лет! Даже был готов простить всё… Я был готов сделать это!

Слишком много думал. Вспоминал. Мне было легче, когда Леону считал мёртвой. Была цель. И желание жить, чтобы отомстить. Теперь же, запутавшись в очевидных вещах, не понимал, что делать дальше. Увяз.

Какие же вы легковерные, людишки. Ничего не помните, прощаете смертельные обиды, а за пустячные ошибки убиваете. Ты был готов убить того мальчишку, а её желаешь и любишь?

Впервые не мог освободиться от гнёта Хонрака. Он почувствовал, что я ослаб, и решил отступить.

Жуткие ощущения. Будто кто-то влез ко мне под кожу и теперь управляет телом. Огонь желания вспыхнул так, что в голове помутилось от похоти. Стоило Леоне подойти ко мне, как от возбуждения заломило тело.

Не останавливало даже то, что на это она согласилась, поборов себя. Леона никогда не умела лгать. Все эмоции сразу читались на её милом личике. И сейчас я видел там злость, ненависть и отвращение. Не только ко мне, но и к самой себе.

Губы моей Жемчужины. Сладкие.

Не будет других женщин. Никто не сравнится с Леоной. Лаская её тело, торопливо бормотал те милые и приятные вещи, что говорил ей всегда.

– Леона…

Хонрак прав. Я слаб. Я обычный человек. И моя любовь к Леоне не исчезла, а только стала сильней. Поэтому боль и горечь от предательства такая сильная.

Ты не скажешь ей. Не скажешь, мой друг. Не время. Ты не выполнил условие. Наш договор в силе. А это значит, что у тебя нет прошлого, Амет, сын драконов. Я дал тебе жизнь, не забывай об этом.

Рубашка Леоны превратилась в лохмотья. Подстёгиваемый злостью и яростью Хонрака, понял, что бесполезно искать ответы на вопросы. Как и бороться. Мир сузился до одной только женщины, одной единственной, которую я безмерно любил и смертельно желал.

Кости захрустели. Мышцы взбугрились, а кожа будто затрещала. Сила. Ярость.

Обнажённая Леона лежала на кровати будто в беспамятстве. Затуманенные глаза, полуоткрытый рот, с покрасневшими от дерзких поцелуев губами. Тяжело дыша, она впервые не была похожа на саму себя. Почувствовав мой взгляд, выдохнула и запрокинула голову. Вцепившись хрупкими ладонями в покрывало, замерла.

Полная мягкая грудь с набухшими тёмными сосками, белая кожа с еле заметной россыпью золотистых веснушек. Время было благосклонно к Леоне. Я женился на девушке, юной и робкой. Теперь же передо мной была женщина. Соблазнительница. Искусительница.

Но даже мысль, что у сегодняшней встречи была цель, меня не отрезвила. Как и прогремевшие эхом в голове слова Цирии: Леона хочет убить меня. Опять.

– Леона! Боги…

Я едва не вгрызался в её плоть. Целовал, кусал и вновь успокаивал лаской. Губы. Шею. Грудь. Словно в дурмане, она металась подо мной, боясь даже дотронуться. Сжимала мятую простынь и отводила затуманенный взгляд. А мне так хотелось увидеть её глаза! Как они сияют от счастья и наслаждения.

Вцепившись пальцами в её подбородок, резко развернул её лицо к себе. Что с ней?

Власть Хонрака была безразмерной. Безразмерной… Всесильный змей!

Так сжал пальцы, что Леона сдавленно застонала. В голове будто что-то лопнуло с яркой вспышкой. Подминая Леону под себя, жадно целовал белую холёную кожу. Упругие бёдра, пышные, слишком манящие. Рука сама скользнула на едва увлажнившееся лоно: эта женщина меня не хотела . Она могла изображать всё, что угодно, но тело не обманешь.

Прижавшись губами к острому соску, ласкал его языком, едва задевая зубами. Мял, сжимал чувствительную грудь, но не слышал привычных стонов. Только сбившееся дыхание и бессвязный шёпот.

Раздвинув колени Леоны, опустил вторую руку ниже, торопливо и жадно гладя живот и бёдра. Стоило только коснуться самой нежной кожи, как с губ гордой королевы слетел пугливый стон. Погружаясь пальцами во влажную плоть, распалял желание.

Неожиданно вскрикнув, Леона попыталась высвободиться. Но по румянцу на её лице и учащенному дыханию понял, что не так уж всё бесполезно.

– Дерек… – вяло шепча, Леона прикрыла лицо руками и всхлипнула. – Дерек!

– Я здесь, моя… Жемчужина… – каждое слово давалось с трудом. Будто кто-то насильно сжимал мои челюсти. – Леона!

В голове всё помутилось. Страсть накрыла едкой волной. Рывком уложив Леону на подушки, закинул её ноги к себе на плечи. Первое же грубое и такое торопливое движение вырвало самое грязное ругательство. Леона вскрикнула и изогнулась, цепляясь тонкими пальцами за подушки. Каждый толчок распалял лишь сильнее. Я был готов разорвать её пополам!

От похоти стало нечем дышать. Двигаясь, как заведённый, наслаждался каждым мгновением. Запрокинув голову, с рыком выкрикнул:

– Леона!

Мутная пелена скрыла всё. Кровь пульсировала в висках. Не видел и не слышал ничего. Только мягкое и податливое тело Леоны не давало забыться. Горько-солёный вкус во рту вызвал новый приступ безумия. Приятные сладостные ощущения сменились тупой пустотой в голове.

Я уже не понимал, моя это кровь на губах или Хонрака. Или Леоны? И почему наш крик слился в единый протяжный вопль.

***

Сон не принёс успокоения. Зверь внутри буйствовал. Рычал и желал сладкого продолжения. Лениво перевернувшись на другой бок, требовательно ухватил смятые простыни: Леоны не было.

С трудом приоткрыв один глаз и маясь нудной болью как после похмелья, мельком осмотрел спальню. Зачарованный огарок дарил тусклый свет. Леона, нагая и дрожащая от холода, сидела на самом краю кровати. Вцепившись в свои длинные рыжие волосы, мерно покачивалась взад— вперёд, тихо всхлипывая и что-то бормоча. Но как бы я не напрягал слух, ничего не мог разобрать.

Леона с протяжным стоном встала и, шатаясь, подошла к своему платью, валявшегося скомканным у самого стола. Вцепившись в твёрдое и надёжное дерево, она со сдавленным всхлипом подняла одежду. Шуршание ткани и горячный, почти бредовый шёпот.

Я не хотел, чтобы Леона уходила. Я бы теперь её ни за что не отпустил. Все мысли и желания, подавленные Хонраком, теперь казались мне сущей глупостью. Кровь дракона кипела во мне, пробуждая жгучий интерес к ночному странствованию королевы.