Татьяна Зинина - Трофей Его Высочества

И, развернувшись, покинул зал.

Айвирские послы и охрана вышли следом за ним, и только его ужасный братец остался стоять на месте. А потом вдруг направился прямиком ко мне.

– Рада? – спросил, остановившись в двух шагах.

Смотрел пристально, зло. Раздражённо. Мы встретились впервые и не были лично друг другу представлены, но он всё равно говорил мне «ты». Дикарь!

– Очень, – дерзко ответила я. Демонстративно окинула его презрительным взглядом, осмотрела с ног до головы, особенно заострила внимание на жутком шраме, и только потом вернулась к холодным тёмно-зелёным глазам. – Мне повезло с отцом. Он любит меня, потому и отказался отдавать такому, как вы, Ваше Высочество.

– Уроду? – он искривил губы в усмешке.

– Вы и сами прекрасно всё понимаете, – я улыбнулась и развела руками.

И без того страшное лицо Анмара исказила злая усмешка, и, бросив на меня последний странный взгляд, он направился к выходу.

– Прощайте, ваше высочество, – проговорила я ему в спину, показывая всю разницу в нашем воспитании.

А он вдруг остановился и, обернувшись, сказал:

– До встречи. – И зачем-то добавил, сократив моё имя так, как никто никогда не делал: – Мия.

Когда за ними закрылись большие двустворчатые двери, я вздохнула с облегчением, а окружающие меня фрейлины взволнованно защебетали, посмеиваясь над моим не случившимся женихом.

Вот только мне было не до смеха. В сердце будто шевельнулся огромный шип, а душу пронзили отголоски дикой тоски и странной боли. Правда, минули секунды, и я снова была спокойна и холодна.

Увы, в тот момент я ещё не представляла, чем обернётся столь категоричный отказ отца. Была слишком наивна и избалована.

Понимание пришло гораздо позже… вместе с войной. Войной, в которой нам не суждено было победить.

***Два года спустя***

Эниремия

Стоя у окна, я со всё больше нарастающим страхом смотрела на серый дым, который теперь валил почти со всех сторон города. Вчера айвирцы прорвали оборону столицы и вошли в Харсайд. Бои продолжались даже ночью, наши солдаты сражались, как звери. Королевские маги подняли на защиту столицы всех, даже первокурсников академии. И всё равно мы проигрывали. Теперь это понимали все.

– Госпожа, – донёсся до меня взволнованный голос Петры – моей верной и единственной камеристки. – Они взорвали северные ворота. Враги уже на подступах к дворцу.

Ну, вот и всё. Это было делом времени. К вечеру они возьмут весь город, включая королевскую резиденцию. А что сделают с моей семьёй, даже представить страшно.

А ведь тогда, два года назад, никто и подумать не мог, что айвирцы решат настолько кардинально ответить на оскорбление. Мы считали их слишком слабыми для такого удара.

Вот только сначала они разорвали с нашей страной все дипломатические отношения, а через год объявили нам войну. Но если поначалу и боёв-то не было – лишь какие-то странные набеги на границе, то полгода назад началось страшное. Армия Айвиры начала уверенно захватывать наши земли.

Отец сразу же обратился за военной поддержкой к дружественным соседям, пытался убедить их, что после захвата Вергонии враги пойдут и на другие территории. Но оказалось, что у хитрых айвирцев со всеми были заключены мирные договора, и особым пунктом в них значилось «невмешательство при возникновении силового или иного конфликта между Вергонским и Айвирским Королевствами».

Так мы остались со своим врагом один на один.

Для поднятия патриотизма у народа в газетах каждый день печатались лозунги, что мы должны непременно победить захватчиков! Что они хотят превратить наших подданных в своих рабов. И люди сами записывались в армию, ведь шли бороться за свою свободу.

Вот только мало кто знал, что именно стало истинной причиной этой войны. А если бы знали – сами бы принесли айвирцам две головы: мою и отца.

– Госпожа, – снова отвлекла меня Петра. – Вам нужно бежать! Они же убьют вас. Или того хуже – отдадут тому страшилищу на растерзание.

Бежать? Увы, убегать следовало раньше, а не тогда, когда весь город наводнён врагами. К тому же, у меня была слишком приметная внешность, так что даже просто по описанию сможет узнать кто угодно.

– Если сбегу, они будут искать и найдут, – устало проговорила я, подходя к большому зеркалу. – Всё кончено. Теперь мне просто нужно смиренно принять свою судьбу и последствия собственных ошибок.

Я окинула грустным взглядом отражение и отвернулась. Красивая? Да. Даже сейчас, после бессонных ночей и постоянных переживаний. Вот только что мне принесла эта красота? Сколько боли из-за неё получила моя страна?!

Меня называли «жемчужиной Вергонии» за светлую кожу и гладкие, как шёлк, платиновые длинные волосы. А моим небесно-голубым глазам посвящали оды едва ли не все поэты континента.

Да, я была красива, и знала об этом. В свои двадцать давно потеряла счёт разбитым сердцам поклонников. Моё же не тронул ни один, оно всегда оставалось равнодушно. Я вообще сомневалась, что умею любить.

Во дворце многие шептались, что у принцессы вместо сердца – жемчужина. Холодная и бездушная.

Возможно, именно так оно и было? Я ведь никогда даже не задумывалась о том, что чувствуют отвергнутые мной мужчины, а презрение в глазах женщин считала банальной завистью.

И вот теперь моя страна захвачена, мой город горит. А судьба моей семьи скоро окажется в руках того, чьего брата я так глупо оскорбила.

Гервин Дарвид, наследник трона Айвирии, оказался талантливейшим полководцем. Хитрецом и настоящим гением – теперь это признавал даже мой отец. Презренный крылатый принц поставил Вергонию на колени меньше чем за год. И всё это время его брат Анмар был рядом с ним.

Я знала из докладов, что мой несостоявшийся жених принимал непосредственное участие в боях, и у него даже имеется личный отряд крылатых магов, благодаря которым без боя сдались пятнадцать наших городов.

Он целенаправленно шёл к столице. А мне ночами снились кошмары, в которых этот жуткий уродец вламывается в мою спальню и с видом победителя заявляет, что теперь я его военный трофей.

Иногда в этих снах он выволакивал меня в казарму и отдавал на потеху своим крылатым солдатам. Иногда голую выводил на городскую площадь. Моё подсознание подсовывало один кошмар за другим. Но ни разу в этих сновидениях он сам меня не тронул. Будто я была ему по-настоящему противна.

Вдруг стены содрогнулись, и послышался такой грохот, будто кто-то обрушил часть здания. Я подскочила на месте. Петра от страха села прямо на пол и, осенив себя защитным знаком треугольника в круге, принялась молиться Деве Заступнице. Я же не знала ни единой молитвы. Никогда не была набожной и всегда больше верила в свою неприкосновенность, чем в каких-то там святых. Но теперь, оказавшись на краю собственной жизни, вдруг решила, что сейчас самое время начать верить в высшие силы. Потому что, если мне ещё кто-то и мог помочь, то только они.