Мира Гром - Ломать – не строить, душа не болит

Он двигал языком, покусывал, крутил соски, ожидая пока она очнется. Сейчас ему было плевать на обещание. Он ласкал бы ее до самого утра, или пока она не начала бы молить его войти, а потом он излился бы, в надежде, что эта ночь подарит ему сына.

Эсмина видела сон, она шла по городу в алом плаще, держа за руку мальчика, такого, как тот, что бросил в нее грязью, только у него были ее небесно голубые глаза, а на поясе висел тот самый короткий меч, которым она собиралась убить императора.

– Прости его, дочка… – будто эхом донеслись до принцессы слова отца.

– Но это он убил тебя! – выкрикнула она в ответ.

– Меня убила война, а ты можешь ее остановить. В твоих руках будущее нашей страны…

Словно судорога свела тело. Внутри все сжалось, оборвалось, задрожало и запульсировало.

Дориан невольно довел ее до самой грани и не стал останавливаться, позволив испытать первое подобное удовольствие, одно из многих, которые он хотел ей подарить.

Эс, дрожа от новых ощущений, открыла глаза, между своих ног увидев темную макушку императора. Ей не хотелось думать. Девушка запустила руки в его волосы и потянула на себя. Он поддался и навалился на нее всем телом. Его член уткнулся в ее лобок и оставил там влажный след. Она задрожала, понимая, как жаждет этого мужчину, но честь…

– Мышка, – прошептал он, впиваясь в ее губы. Девушка хотела отпихнуть его от себя, но не успела.

Он неловко накренился, и тут же ей стало больно. Алкоголь окончательно ударил в голову, Дориан слабо понимал, что делает, но жарко поцеловав ее, резко вошел. Те сутки, в течении которых он ждал этого, показались ему полным безумием. Он начал двигаться, все быстрее и быстрее.

Поняв, что произошло и заскулив от боли, Эмина попыталась ударить его, столкнуть с себя.

– Отпусти! – закричала она, руками упираясь в широкую грудь, извивалась, царапала, кусала его…

Дориан совершенно забыл о самоконтроле. Он врывался, брал, загонял член до упора. Он чувствовал, что принцесса под ним сопротивляется, но остановиться уже не мог.

В ее лоне было горячо, влажно, уютно. Он понял, что находится на грани, подхватил девушку под бедра, приподняв немного выше. Вот еще несколько более резких движений и его семя наполнило ее. Он вздрагивал от удовольствия, понимая, что такого блаженства не испытывал еще ни с одной из женщин.

– Завтра ты станешь моей женой! – приказал император. Он зарылся под одеяло, прижал в девушку к себе, так, чтобы она не выпуталась и не сбежала, не разбудив его.

Эсми дрожала всем телом. Внизу живота пульсировало. Одна из фрейлин как-то описывала девушке ощущение, то удовольствие, которое можно испытать после секса. Принцесса понимала, что это было именно оно. Во рту остался привкус горького зелья. Откуда он?

Слезы не переставая катились из глаз. Воин, убивший отца, всё-таки ее изнасиловал. Поиграл и всё? Нет, для нее уготована другая игра и пытка – теперь еще предстояло стать его женой. Девушка тешила себя надеждой, что с рассветом он ничего не вспомнит и ей не придется всю оставшуюся жизнь подчиняться этому зверю. Ведь сначала ей было так хорошо, а потом ужасно больно.

«А если его семя и впрямь достигнет цели?» – вдруг подумалось ей. Девушка безумно любила детей, но вот так неожиданно стать матерью… К такому развитию событий она точно не была готова.

Эсмине вдруг вспомнилась своя собственная мама и рассказ о том, как судьба свела родителей вместе.

– Мне едва исполнилось восемнадцать, когда твоя бабушка с дедушкой решили, что их дочке пора замуж,– рассказывала маленькой Эсмине лесная королева, – они объявили, что ждут сватов. Я плакала, умоляла их не делать этого, но родители не слушали. Первый жених был немногим старше меня. До того дня, как он унаследует престол оставалось еще слишком много времени и ему отказали. Второй был настолько стар, что не смог бы зачать наследников, даже прикоснуться ко мне, как мужчина. Третьим во дворец приехал твой папа. Точнее его привезли друзья. Он только недавно потерял жену. Она умерла родами и ребенка тоже не спасли. Ходили слухи, что сын оказался не его и король задушил обоих, но это, конечно же, не правда. От сурового взгляда этого мужчины мне стало страшно. Но родители решили, что это хорошая партия и отдали меня ему, а заодно и проклятый престол. В первую же ночь он взял свою молодую жену силой. Утром я с трудом встала с кровати, так болело всё тело. Потом он приходил каждую ночь. Постепенно я привыкла. Он разрешал мне всё, чего бы я не захотела, но долг для него всегда был превыше всего. Когда мне исполнилось девятнадцать, родилась ты. Вот тогда я и узнала его настоящего. Мой муж отложил все заботы и постоянно был рядом. Вставал и качал тебя по ночам, ходил гулять с нами. И с каждым днем я узнавала его всё лучше и лучше. А потом фрахтанцы пошли на нас войной. Именно тогда я поняла, что без него мне ничего не нужно. Я не могла ни спать, ни есть. Всё ждала его возвращения. А еще у меня была ты! Эсми – кусочек неба. Твои глазки всегда должны светиться счастьем, а губки улыбаться. Я люблю тебя, дочка…

Маленькая принцесса часто перед сном просила маму рассказать именно эту историю. Девочке нравились трудности. Она училась никогда не сдаваться и двигаться вперед несмотря ни на что.

«Так, где же делась та малышка Эсми? – спрашивала себя девушка. – Неужели сейчас она сломалась и не вернется?!»

Эсмина положила руку на живот.

– Пусть лесной Бог решит, какие чудеса должны случиться в эту ночь! – прошептала принцесса, закрывая глаза.

Но сон не шел. Дрожали колени, и слезы никак не желали останавливаться.

«Неужели было бы лучше, пойди я замуж за короля севера? – раздумывала Эсмина, – хоть отец и желал мне добра, тот высокий мужчина с вонью конского пота и постоянным запахом крепкого алкоголя, вряд ли бы ждал, пытался доставить удовольствие мне. Он бы сразу накинулся, желая зачать наследников, а ведь он еще отвратительнее Дориана. Но почему отца убил именно император? Может этот зверь ошибся? Возможно это вовсе не его стрела?»…

Хоть она и понимала, что такие воины не ошибаются, но верить в это не хотела.

До самого рассвета девушка не смогла сомкнуть глаз. Думала, вспоминала, пыталась взять себя в руки.

***

– Щенок! Если я не сумел научить тебя не перечить мне, война справится! – кричал во сне отец на тринадцатилетнего Дориана. – Ты отправляешься немедленно! Рядовым!

– Как прикажете, император! – юноша с трудом сдержал улыбку. Три года он вел отца, добивался этого решения. Он еще с вечера знал о планах своего родителя, поэтому только зашел в комнату за вещами и тут же помчался на конюшню. Черный, как смоль жеребец уже был оседлан и нетерпеливо перебирал копытами.