Анастасия Стрельцова - Каструм Альбум

– У нас приказ вернуть вас в замок, принцесса!

– Это мне решать: вернуться или нет!

Двое воинов спешились, подбежали и, заломив Али руки за спиной, отвели его в сторону. Кантара инстинктивно потянулась к нему, но, наткнувшись на выставленные вперед мечи, отступила на шаг назад. Выскользнул камень из-под ноги, она, неловко взмахнув руками, вскрикнула, попятилась, застыла на мгновение перед изумленными взглядами и медленно начала падать вниз. Али нечеловеческим усилием высвободился из рук воинов, да те и сами ослабили хватку и кинулись к принцессе.

Али в последний момент успел схватить ее за руку, но сам не удержался, упал, цепляясь второй рукой за камни и скользя в раскрытую пасть ущелья.

– Али, отпусти меня!

– Нет, нет, ни за что.

– Ты же знаешь, что важнее любви…

– Свобода, – прошептал он и скользнул вслед за ней, не отпуская руки.

Вспыхнул демонический амулет, залился злорадным смехом и исчез. Брызнула кровь, окрасив цветущий миндаль в розовый цвет. Тяжко вздохнул Хаким:

– Что утратил сейчас ты, Али? Веру в любовь? Ведь истинная любовь должна уже была давно нас всех освободить…

Вот и еще одна легенда родилась. Очень грустная легенда о печальном халифе, охваченном самой страшной тоской из-за потери яркой жемчужины своего дома – любимой дочери. Он не ел и не спал, и в конце концов решил разделить участь двух влюбленных – сброситься с горы, с вершины своего замка, где на следующий день появился его профиль: лицо мавра.

Местные жители, тронутые трагической историей, решили, что в честь юных влюбленных их имена будут объединены хотя бы в названии города. И так Каструм Альбум стали называть Алькантарой, а затем Аликанте.

А миндаль в провинции Аликанте с тех пор цветет всегда ярко-розовым цветом.

1296 год.

Аликанте. Сколько ты повидал и еще узришь. Несокрушим Бенакан. Теперь гора, на которой возвышается замок, называется Бенакантиль.

Прошли уже те времена, когда Альфонсо X Мудрый, король Кастилии и Леона, 4 декабря 1248 года освободил крепость от мусульман, погнал живших больше пятисот лет мавров к чуждым им берегам. А крепость получила название Святая Варвара, или Санта-Барбара, поскольку освобождение совпало с днем чествования этой любимой католической святой.

На месте сада Хакима вырос трехэтажный дом, ставший гостевым для знатных персон, и напротив возвысился храм Святого Николая, покровителя Аликанте. На первом этаже гостевого дома, или, как называли его местные, фонда, разместилась неприметная таверна с самым лучшим аликантино. Крепкое вино давала старая добрая лоза, прочно вросшая в стены дома, раскинувшись во внутреннем дворике. Давняя подружка Хакима. Не то чтобы он смирился с судьбой застывшего во времени наблюдателя, но он не знал точно, сколько ждать следующей встречи. В углу таверны стоял низкий арабский столик из красного дерева. Он не первое столетие верно служил своему хозяину. Хаким мог бросить на стол верблюжье покрывало, что привез ему один моряк из Марракеша, и спать, как на самой удобной кровати.

У высоких столов в таверне вместо стульев стояли винные бочки, и только у стены возвышался резной стул, случайно попавший к Хакиму. На нем никто никогда не сидел. Люди, заходившие в таверну, не желали восседать на чопорном троне. Добрая беседа и чарка вина – что еще нужно человеку в конце рабочего дня! Постояльцы не заглядывали в таверну, что, на первый взгляд, может показаться странным, но для Аликанте ничуть не удивительно, ведь высокие чины и простые пираты, проститутки и благородные дамы, матросы, фермеры, чиновники, продавцы орчаты или хлеба – все смешались в ярком узоре этого города. Богатая усадьба могла соседствовать с бедной лачугой, а за добротной дверью шла едва держащаяся на своих петлях.

Пришел очередной средиземноморский день, разбудив Хакима первым резвым лучом, пробивающимся в небольшое пыльное оконце. Но привычного томно-ленивого утра не случилось. В таверну ввалилось несколько усталых солдат, охраняющих крепость. Сейчас, после того как их ночной дозор завершился, они, прежде чем отправиться спать, решили немного «позавтракать». Впрочем, Хаким легок на подъем. Ему не привыкать. Бойцы самого мэра города Николаса Переса – желанные гости.

Мужчины эмоционально обсуждали новость: Хайме II Арагонский направляется со своим войском прямо сюда и буквально через пару дней предстоит осада крепости. Решение мэр принял давно: город он не отдаст, но вот что делать с мирным населением?

Пока Хаким обслуживал компанию, в дверь робко вошла девушка. Хаким было подумал, что это дочь молочника принесла молоко. Она тихо огляделась вокруг, довольно кивнув, как бы подтверждая, что пришла по адресу, уверенно пересекла комнату и уселась на тот самый стул. Обычно люди его не замечали, а сам Хаким считал, что от него веет холодом, но девице явно было уютно на троне. Откинувшись прямой спиной на высокую резную спинку, она положила руки на подлокотники, скрестив кокетливо ноги.

Поставив последнюю чарку вина, Хаким подошел к девушке и отшатнулся. На него смотрели до боли знакомые глаза цвета теплой лазури. Екнуло внутри, ожил демон. Знать бы, где он прячется уже, схватив, бежал бы Хаким к жерлу вулкана, чтобы сжечь в адском огне проказника. Но где он? Кто же знает.

– Сеньорита, вы что-то хотели? – вежливо спросил Хаким.

– Доброго утра! Да, хотела. Но я не к вам пришла, а к нему! – И она небрежным кивком указала на воина, явно старшего по званию.

– А он об этом знает? – с легким налетом сарказма спросил Хаким и повернулся посмотреть на человека, о котором говорила девушка.

Несколько долгих секунд смотрел Хаким в глаза цвета надвигающегося серого шторма. Так вот, значит, как. Что в этот раз задумал хитрый бес?

Мария. Ее звали Мария. Изящная, словно молодая лань, она была дочерью местного кузнеца, первоклассного оружейника. Теперь Хаким вспомнил ее. Маленькой она вечно таскалась за старшими братьями и, бывало, лупила мальчишек не хуже самого отпетого хулигана. Сейчас она подросла, превратившись в привлекательную девушку, да только вот характер виден был за версту.

– Не знает, – ответила она и добавила: – Тем хуже для него.

Хаким примирительно поднял руки вверх и отступил, после чего Мария громко произнесла:

– Хуан! Тебя же зовут Хуан?

В наступившей тишине было слышно, как возится мышь за стеной.

Мужчины, облаченные в доспехи и при полном вооружении, косматые и невыспавшиеся, молча уставились на девушку.

Мария, ничуть не смущаясь, продолжила:

– Вы все знаете, что скоро будет битва! Я говорила с женщинами, мы все можем быть полезны. Но никто нас не хочет слышать! Если вы расскажете Николасу Пересу наш план, то он выслушает. А то меня… – неожиданно она смутилась.