Екатерина Романова - Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава

− О том, что Нора шпионка, я догадался и без тебя. Мне нужна конкретика, хоть что-то, за что можно зацепиться!

− Аркхарганы. Второй род после Шаэртрасских. Они наследуют трон, если правящая династия прервется. Вполне возможно, Аркхарганы строят козни против императорского дома, и могли разыграть карту с кладками, чтобы стравить Шаэртрасских с нами. Разразится война, итогом которой так или иначе станет падение правящей династии. И здесь на фоне международного конфликта Аркхарганы смогут выйти миротворцами.

Я задумчиво постучал пальцами по столешнице. Бридж, быть может, и создает впечатление недалекого и немощного старичка, но на деле обладает гибким умом и отличными аналитическими способностями. Его предположения не одну и не две сотни раз в итоге находили подтверждение на практике. Вот и сейчас он вполне может оказаться прав.

− Составь мне досье на этих Аркхарганов. И почему мы раньше о них не слышали?

− Это во всех отношениях добропорядочный род, не замешанный ни в каких конфликтах или скандалах. Их чистота настолько идеальна, что вызывает серьезные подозрения. Они занимаются политикой, благотворительностью, культурой, военным делом, всем, чем положено заниматься будущим правителям. Да и в целом ведут себя так, словно не сегодня, завтра власть будет в их руках.

Бертоломео Аркхарган – министр внешних связей Гардии. Я слышал о нем от отца. Невероятно сильная магия, безукоризненные политические и моральные принципы, исполнительность и преданность императору, граничащая с одержимостью. Не похоже на портрет злодея и интригана. Впрочем, интриги, чаще всего, удел женщин.

− Кто жена Бертоломео?

Бридж нахмурился.

− Кажется, некто Илсаия или Исилия… Не могу сейчас вспомнить. Занимается благотворительностью, много жертвует на культурные проекты, кстати, она одной из первых посетила драконьи земли после скандального нападения наших сородичей на Гардию.

Поразительная смелость для женщины.

− Составь мне подробное досье на нее. И на всех членов рода Аркхарган. Если они хоть как-то связаны с кражей наших кладок, ни один из них близко не подойдет к трону Гардии. Я уничтожу всех до единого, кто к этому причастен, и буду в своем праве.

Ведь среди похищенных яиц были мои дети. И ни один отец в здравом уме не простит убийство своих детей, какими бы причинами его ни мотивировали.

Бридж записал мои распоряжения и перешел к докладу о политической обстановке. Я бегло просматривал документы, разгребая бюрократический завал на своем столе. Терпеть не могу беспорядок! Здесь бы пригодились заботливые женские руки, например, этой… как ее там. Темная материя, я даже не спросил имя своей невестушки.

Браслет нагрелся и обжог запястье. Спешно проверил связь с гаркуном – сигнала тревоги нет, значит, девчонка развлекается или планирует побег, а это может подождать.

− Это все понятно, − захлопнул очередную папку и поднял взгляд. − Лучше расскажи, как продвигается расследование с последней выкраденной кладкой? И, Бридж, ради Исконной магии, не говори, что и здесь ты ничего не нарыл, иначе я всерьез поставлю вопрос о твоей профессиональной пригодности и, честное слово, усы станут финальным аргументом перед моим отцом. Уверен, его одобрение даже не понадобится.

− Нет-нет, здесь как раз есть новости. Я получил сведения, что сегодня вечером два яйца будут доставлены из Астории к пещерам на западе Гардии. Если быть точнее, к Утесу семи молний, − Бридж поспешно выудил из внутреннего кармана камзола камень памяти и едва не выронил его из дрожащих пальцев. – Про-простите. Совсем выпало из головы…

Как бы у него не выпало из головы что-то более важное. Хотя, лично для меня нет ничего более важного, чем дети, наследники членов моей стаи.

Активировал камень, рассматривая глазами тайного агента две кареты, оборудованные гнездами вместо диванов.

− Моему агенту удалось напасть на след, который тянется к личному крылу императорского дворца. Внутрь попасть не удалось – кто-то из Шаэртрасских лично выставил блок, усиленный менталистами. Пробиться через него не получилось. Но, яйца, судя по всему, загрузили именно там, потому что кареты больше не останавливались. По последним данным от моего агента, они на подступах к Утесу. Участие Аркхарганов под вопросом, а вот участие Шаэртрасских – факт. Пронести яйца в личное крыло членов императорского дома без их одобрения невозможно. Нет такой магии, которая бы это позволила.

Сжал кулаки, не обращая внимания на жгучую боль в запястье. Да что творит эта девчонка, еще и в такой ответственный момент?!

− И ты говоришь мне об этом только сейчас? Бридж, с этого стоило начать! Гром-птицы, значит… Зачем императору Гардии оружие против драконов? Укрепляет границы, не доверяя нашим заверениям, что ситуация под контролем?

Бридж не сдержал усмешку, но с профессиональной быстротой вернул серьезное выражение лица.

− Вы же понимаете, наша ситуация далека от контроля.

− Но ему-то об этом неизвестно, если у кого-то, помимо длинных усов, нет длинного языка. Выясни, зачем императору Гром-птицы, и оставь мне досье.

Значит, два яйца. Осталось найти еще восемь. И Черную звезду…

Я стиснул зубы и с силой сжал кулаки, чтобы не взвыть от боли, прошившей запястье острыми иглами. Гардиан вопреки всякой логике, ликовал.

− Свободен, − прошипел, рывком поднимаясь и покидая кабинет.

Бесовка! Будет тебе платье! А еще познавательная прогулка с яркой гаммой непередаваемых ощущений. И только не говори, что ты боишься высоты!

Ариана

Не знаю, от чего я оволосела больше. От слов бабули или от осознания места, в котором нахожусь: слева окружность, справа окружность, а я посередине, где плохо пахнет.

Оно называется задницей! Полной и неотвратимой.

− Шаамни, засвидетельствуй мое благословение. Ash’ha Shaamnee ryte hour!

Последняя фраза прозвучала сквозь нечеловеческий рык. Виски налились болью, запястья обожгло. Я почувствовала, что под пальцами Райры браслет снова ожил и скользнул по коже. Магия что-то там переиначила и, когда женщина убрала руки, на моем запястье по-прежнему красовался артефакт. Только теперь вместо пяти изящных веточек, в сложном плетении четко различалось семь. Огибая мою худую руку в причудливой вязи, ленты слагали над моей ладонью символ в виде сердца в объятиях кожистых крыльев. Красиво, но…

− Моя девочка… − прошептал браслет. – Спасибо, что приняла меня. Теперь мы едины, шайри.

− Гадина! – вскочила с лавки, пытаясь стряхнуть с себя браслет. – Это я не вам, − добавила поспешно. – Это я ей! Хотя, вы тоже не лучше! Что вы наделали? Мы позвали мать Рейнхарта, чтобы она сняла с меня эту подлую штуку, а теперь… Что значит, «теперь мы едины, шайри?»