Ясмина Сапфир - Химера по вызову. По лезвию страсти

На душе немного полегчало. Все-таки я не потеряла хватку, не стала слепой и глухой, как многие слабые маги. Да и аурное зрение не подкачало. Просто я столкнулась с колдовством нового уровня, более высокого порядка, что ли… И, похоже, в ближайшее время встречусь с таким еще не раз и не два.

Надвигается нечто мощное, неуправляемое и очень опасное… И уж лучше я вольюсь в ряды активных участников событий, чем останусь ждать в сторонке, переживать, чем все закончится.

Решено! Я с Рисом. Куда бы ни привела нас его загадочная работа и еще более таинственные заказчики.

Когда Рис вышел из ванной, я доедала третью слойку, запивая ароматным чаем с мелиссой.

На лельдисе было только полотенце. Оно висело на бедрах так провокационно низко, что несколько кустиков курчавых черных волос торчали над махровой тряпицей. Я даже залюбовалась. Рис двигался настолько грациозно, по-кошачьи, что казалось поразительным – насколько мощным и сильным он выглядел. А еще уверенным и властным. Все в этом мужчине просто кричало о том, что ему всегда и все подчиняются. Неосознанно и почти без усилий со стороны Риса.

Босые стопы лельдиса мягко перекатывались по оранжевым «елочкам» паркета.

Я думала, Рис оденется, но он и не собирался этого делать. Присел рядом со мной за стол и как ни в чем не бывало спросил:

– Нине уже сообщила? Или только собираешься?

– Собираюсь, – с вызовом произнесла я.

Лельдис налил себе чаю, отпил немного и совершенно спокойно, буднично произнес:

– Я велел перевезти твои вещи в свой дом. Так нам легче будет работать. Не придется вызывать тебя всякий раз, тебе не потребуется нестись через весь город на срочное задание. И – самое главное!

Он ткнул пальцем в потолок и улыбнулся, будто кот перед миской жирнейшей сметаны.

– Самое главное, ты всегда будешь под присмотром.

Я перестала жевать, разрываясь между желанием ударить Риса чем-то тяжелым, ткнуть чем-нибудь острым, напоследок – садануть ногой в самые кубики пресса и… благодарностью. Он заботился обо мне. Нахально, по-свойски, но заботился. Действительно, мотаться через весь город на вызовы – не самая лучшая идея. Я и сама подумывала снять комнату в одном из коттеджей Райлиса. Тем более с магией, что практиковал Рис, стоило держать ухо востро. И чем быстрее я обезврежу остатки заклятий, тем лучше для всех. Не говоря уже о том, насколько в копеечку обойдутся мне полеты через весь Мейлимир… Но какое право он имел перевозить вещи и – по факту – переселять меня без согласия? Одно дело провести ночь вместе, поддаться страсти, желанию, забыться, наконец… И совершенно другое – жить под одной крышей. Вот уж этого я ну никак не планировала.

Рис следил за изменением моего лица – пристально, с прищуром, с полуулыбкой. Словно не верил, что могу не оценить широту жеста. И когда я, закипая от бессильной злобы, уже собиралась убедить Риса в обратном, лельдис осадил:

– Тайна. Ты сама понимаешь – мое решение самое верное. Снимать коттедж дорого и непрактично. Ты не потянешь. Арендовать комнату – слишком рискованно. Хозяева ведь попадаются всякие. И на лбу у них не написано: умеют хранить тайны владельцы недвижимости или болтуны, каких свет не видывал. Некоторые лезут в чужие дела почаще, чем спецслужбы. Наша работа тайная. Не стоит вмешивать в нее посторонних. Все говорит за то, что мое решение самое правильное и выгодное для нас обоих.

– Возможно, – сквозь зубы процедила я, совершенно забывая, что официального согласия на работу пока не давала. До этого ли сейчас, когда мое личное пространство грубо нарушено? – Но не думаешь ли ты, что вначале стоило посоветоваться со мной?

Рис приподнял брови, будто такая мысль его не посещала. Но ответил неожиданно:

– Я об этом думал. Но рассудил, что тебе станет неловко. Это я знаю тебя как облупленную. Изучил повадки, привычки, пристрастия. – Он кивнул на вазочку с вишневым вареньем. – Я же для тебя – чужак, и не больше. Любопытный, соблазнительный… и даже не отрицай. Но ведь чужак. Я облегчил тебе выбор. Теперь ты можешь злиться на меня, даже обругать. На худой конец – врезать. Но логичность и правильность моих действий это не изменит. Разве не так?

Я просто опешила. Смотрела на Риса, моргала и впервые за многие годы не находилась с ответом. Во мне бушевало негодование. Сменялось благодарностью за то, что лельдис предусмотрел все или почти все, и мне даже вещи перевозить не пришлось. Его очевидная правота, неоспоримая логика рассуждений гасили вспышки ярости и истинно феминистского возмущения. Я совершенно растерялась. Эмоции бурлили, как суп в котле, грозили выплеснуться наружу. Вот только какая победит, на что толкнет, я не знала. А пока просто сидела, медленно дожевывала кусок слойки и молчала, глядя в светлое, невозмутимое лицо лельдиса. Красивое, мужественное и немного хищное.

– Хм, – спустя несколько минут молчания не выдержал Рис. – Не такой реакции я ожидал. Думал, начнешь кричать, возмущаться, требовать вернуть вещи назад… Я даже приготовился к такому исходу. Придумал аргументы. Мол, не жалко тебе лишний раз таскать шкафы туда-сюда. Поломаются, вещи помнутся. Перевозки делают с применением магии, но твоя одежда ведь не груз особого назначения. Хотя я доплатил за осторожность, – он подмигнул. – А ты затихла. Мне даже страшно. Такая тихая, затаившаяся, ты гораздо опасней, чем истеричная и возмущенная. Уж это я понял, недаром же наблюдал за тобой столько времени.

От его слов я внезапно успокоилась и неожиданно для себя самой поняла – этот мужчина слишком властный. Он вел себя так, словно уже мне хозяин. Безраздельно распоряжался моим имуществом, моим телом. А я ничего не могла возразить. Почему? Неужели так сказывалось особенное обаяние лельдиса? Эта его кошачья пластика, грация гигантского хищника. То возбужденного и прекрасного откровенностью своего желания, а то заботливого и деловитого. Я даже не понимала – нужно ли сейчас мое негодование? Рис перестал пить чай, подался вперед, перегнулся через весь стол и осторожно взял меня пальцами за подбородок.

– Ну и чего ты подвисла? – спросил лельдис, и впервые в глазах его промелькнуло незнакомое выражение.

Сомнений не возникало – Рис переживал, нервничал. Он даже губу слегка закусил. Пальцы лельдиса вздрагивали, он резко выдохнул и закончил:

– Накричи на меня, что ли?

Я медленно убрала его руку от своего лица. Рис поморщился, будто мой жест причинил ему почти физическую боль. Медленно поднялась из-за стола, поправила желтую блузку, найденную в шкафу, черные брюки в облипочку и отчеканила:

– Рис, давай договоримся. Я не могу отказаться от твоего предложения. И ты сам знаешь почему. Из-за Мелисенты. Я не могу отказаться от шанса ее вылечить. Просто не в силах. Но больше никогда и ни при каких обстоятельствах не смей вмешиваться в мою жизнь! Даже не думай распоряжаться моими вещами, встречами и развлечениями. Как нынче ночью! Запомни, Рис! Я – вольная птица. И живу так много-много лет. Страшно подумать – как долго. И ни один мужчина никогда этого не изменит. Точка.