Стефани Гарбер - Легендо

– Хорошо. Но я разрешаю вам забрать мой сон, только пока мы на корабле. В Валенде вы ничего не должны у меня отнимать.

– Годится. – Найджел взял с подставки рядом с кроватью кисточку и небольшой горшочек, полный пылающей оранжевой жидкости. – Протяни мне запястье, чтобы завершить сделку.

Телла заколебалась.

– Вы же не собираетесь нарисовать что-то несмываемое, правда?

– Все, что я нарисую, исчезнет, как только ты полностью со мной расплатишься.

Телла протянула руку. Найджел действовал с отработанным мастерством: его холодная кисть порхала и кружилась по коже Теллы, как будто он постоянно использовал человеческое тело в качестве холста.

Когда он закончил, Телла увидела, что с запястья на нее таращится пара глаз, точно таких же, как ее собственные, круглые, светло-ореховые. На мгновение ей показалось, что они умоляли ее не делать подобного выбора. Однако лишение пары ночей сна казалось малой жертвой, если взамен она получит сведения, необходимые, чтобы вернуть долг своему таинственному другу и, наконец, положить конец семи годам мучений, которые начались в тот день, когда исчезла ее мать.

– Итак, – произнес Найджел, – что ты хочешь узнать?

– Мне требуется настоящее имя великого магистра. Как его звали до того, как он стал Легендо?

Найджел провел пальцем по своим губам, окруженным изображением в виде колючей проволоки, рисуя каплю крови – или она уже была вытатуирована на кончике его пальца?

– Я не смог бы назвать тебе имя Легендо, даже если бы захотел, – ответил он. – Никто из его исполнителей физически не в состоянии раскрыть этот секрет. Та же самая ведьма, которая столетия назад изгнала Мойр с лица земли, наделила Легендо силой. Магия эта очень древняя – старше, чем он сам, – и связывает нас всех тайной.

Хотя никто не был точно уверен в том, по какой причине Мойры исчезли, предоставив людям возможность самим собой управлять, ходили слухи, что их победила могущественная колдунья. Но Телла никогда не слышала, чтобы это была та самая, которая дала Легендо могущество.

– Это ничего не говорит мне об истинной личности Легендо.

– Я еще не закончил, – возразил Найджел. – А сказать собирался следующее: магия Легендо не позволяет произнести или раскрыть его истинное имя, но его можно выиграть.

Телла почувствовала легкое прикосновение паучьих лапок к коже, и один из нарисованных на ее запястье глаз начал закрываться. Веко его опускалось столь стремительно, что она поняла – ее платежное средство на исходе. В то же время она чувствовала, что приблизилась к ответу, в котором нуждалась.

– Как мне выиграть это имя? – быстро спросила она.

– Ты должна принять участие в следующем Каравале. Если победишь в игре, то первое лицо, которое увидишь, будет лицом Легендо.

Телла готова была поклясться, что, когда Найджел закончил говорить, одна из вытатуированных вокруг его глаз звезд упала. Вероятно, всему виной имбирный дым и едкие благовония, которые затуманили ее мозг и вызвали видения живых татуировок.

В этот момент ей следовало встать и уйти. Веки на ее запястье закрылись уже более чем наполовину, да и ответ, в котором она нуждалась, получен: выиграв Караваль, она наконец узнает настоящее имя Легендо. Однако последние слова прорицателя породили еще больше вопросов.

– Является ли то, что вы только что сказали, пророчеством, или и правда встреча с Легендо будет призом в следующем Каравале?

– Всего понемножку. – Татуировки из колючей проволоки, опоясывающие губы Найджела, превратились в шипы, и между ними расцвели черные розы. – Легендо – это не приз, но если ты выиграешь, то первое лицо, которое увидишь, будет лицом самого магистра. Он планирует лично вручить награду следующему победителю Караваля. Но, имей в виду, победа в игре будет иметь такую цену, о которой ты впоследствии пожалеешь.

Кожа Теллы покрылась мурашками, когда нарисованные глаза на ее запястьях закрылись, и в памяти вспыхнуло знакомое предупреждение матери: «Как только будущее предсказано, то становится живым существом, которое будет очень упорно бороться за свое воплощение».

Внезапно ее проняло: усталость захлестнула мощной волной, заставив опуститься на заваленную подушками кровать. Голова закружилась, а кости в ногах, судя по ощущениям, превратились в пыль.

– Что происходит? – пропыхтела она, пытаясь сесть. Дыхание ее при этом резко участилось. Это дым в комнате сгустился или у нее помутилось зрение?

– Наверное, мне следовало уточнить, – услышала она голос Найджела. – Заклинание на твоем запястье не лишает тебя способности спать, наоборот, заставляет заснуть, чтобы ты могла отдать мне свои сны и все, что в них увидишь.

– Нет! – Встав с кровати, Телла покачнулась. Зрение ее сузилось настолько, что перед глазами стояли только насмешливые татуировки и мерцающий свет свечей. – Я не хочу проспать всю дорогу до Валенды!

– Боюсь, уже слишком поздно. В следующий раз не стоит с такой легкостью соглашаться на сделки.

Даже кораблекрушение показалось бы изящным действом по сравнению с Теллой в ее нынешнем состоянии. Когда она, спотыкаясь, вышла из каюты Найджела, ее ноги отказывались идти по прямой. Бедрами она то и дело натыкалась на стены, а головой стукалась о висячие светильники. Возвращение в собственную каюту было сопряжено со столькими опасностями, что она снова потеряла туфельки. По счастью, цель была уже близка.

Дверь закачалась у нее перед глазами – последнее препятствие, которое требовалось преодолеть.

Напрягая последние силы, Телла открыла ее и… Либо она вошла не в свою каюту, либо уже начала видеть сон.

У Данте выросли крылья. Святая матерь всемогущая, как же они прекрасны: черные как смоль, с темно-синими прожилками, цвета потерянных желаний и просыпанной звездной пыли. Он стоял, повернувшись к прикроватной тумбочке, либо умываясь, либо, возможно, целуя свое отражение в зеркале.

Телла не вполне понимала, что делает этот высокомерный юноша. Ее затуманенные глаза сумели различить лишь то, что его рубашка и фрак исчезли, а из спины поднимается пара широких чернильных крыльев.

– С этими штуками ты вполне мог бы сойти за ангела смерти, – заметила она.

Данте бросил взгляд через плечо. Влажные волосы цвета меха черной лисы прилипли ко лбу.

– Меня называли по-разному, но не припомню, чтобы кто-то считал ангелом.

– А смертью тебя, значит, величали? – Ноги совсем отказали, и Телла, споткнувшись о порог, с глухим стуком упала на пол.

С противоположного конца комнаты донесся смех: нежный, легкий и, определенно, женский.

– Похоже, при виде тебя она лишилась чувств.

«Вот теперь меня точно стошнит», подумала Телла. В каюте Данте находилась какая-то девушка. Телла успела мельком увидеть нефритово-зеленое платье и блестящие темные волосы, прежде чем в поле ее зрения снова появился Данте. Он медленно покачал головой: