Ханна Уиттен - Дочь для волка

Все это выглядело так, словно Диколесье ворвалось в Черную Крепость – и не один раз, – превратив большую ее часть в руины. Нельзя сказать, чтобы эта мысль сильно ободряла.

Теперь Рэд видела, что в коридор выходит множество дверей. Но только одна из них выглядела так, как будто ее недавно открывали. Рядом с ней на полу был чистый, без мха и растений, полукруг. Все они, смявшись в комок грязи, прилипли к нижней части двери. Мох уже снова потихоньку полз по ней, возвращая себе позиции, с которых был грубо отброшен.

Осторожно переступив через мох, Рэд толкнула дверь.

Комната за ней оказалась маленькой и скудно обставленной. Все доступные поверхности покрывала пыль – но хотя бы не вездесущие лозы. Пустые, без украшений или полок, стены. Большое окно, снаружи оплетенное вьюнком, через которое был виден двор замка. Каменная стена, начинавшаяся, судя по всему, от тыльной части холла, спускалась по пологому склону к железным воротам. Прямо за той башней, через которую Рэд попала в крепость, обнаружилась еще одна – слишком невысокая, чтобы ее можно было заметить снаружи. Вокруг башни росли деревья. Рэд на краткий миг показалось, что они тоже цвета кости, и сердце замерло в ее груди. Но это были, судя по всему, совершенно обыкновенные деревья. Башню оплетали цветущие виноградные лозы, и в целом казалось, что она выросла здесь, а не была построена.

В углу у окна стояла заправленная кровать. Постельное белье – выцветшее, но чистое. В изножье кровати находился камин. Внутри – аккуратная стопочка дров. В алькове слева от двери Рэд увидела ночной горшок и железную ванну, уже наполненную водой. В углу напротив алькова разместился платяной шкаф. Рядом с ним на стене висело помутневшее от времени зеркало. На дверце шкафа пыль была смазана, остались отчетливые отпечатки ладоней. По размеру они вполне подошли бы Эммону.

Он сказал ей, что она может уйти, но приготовил ей место, если она решит остаться. Это заставило девушку задуматься – часть его настойчивой, убедительной речи, призывающей ее вернуться домой, наверняка была продумана заранее. Она почувствовала это. Но какая-то часть была импульсивной, порожденной горячим чувством. Вот только каким?

Рэд осторожно подошла к кровати. Глубоко вдохнув, как ныряльщик перед прыжком, быстрым движением нагнулась и заглянула под нее. Она сама не знала, что ожидала там найти, но знала, что не сможет лечь на кровать, если не проверит.

Ничего, кроме раздавленного мха. Рэд поджала губы, выпрямилась и направилась к шкафу. Рывком открыла двери, готовая зарычать на любое чудовище, которое могло выпрыгнуть ей навстречу из этих темных глубин. Но рычать ни на кого не пришлось. Ярость сменилась удивлением.

Платья. Шкаф был набит ими. Простой покрой, неяркие оттенки зеленого – в лесу человека в таком платье и не заметишь. Рэд вынула из шкафа одно из них, темно-зеленое, осторожно держа его на весу так, чтобы платье не испачкалось о грязный плащ. Судя по всему, по размеру оно вполне ей подходило.

Рэд положила платье на кровать и закрыла шкаф. Отошла от него, прикусила костяшки пальцев и позволила себе испуганно – и одновременно облегченно – всхлипнуть. Она была совершенно сбита с толку.

Но ведь именно этого она и хотела, не так ли? Запереть себя и свою опасную магию в Диколесье, чтобы точно больше никогда не причинить вреда Нив или любому, кто ей дорог. И тот раз, когда ее сила вырвалась на свободу и принесла столько разрушений, останется первым и последним.

Да. Именно этого Рэд и хотела.

Но теперь, когда ее мечты воплотились в реальность, удовлетворения она не испытала. Лишь полное опустошение.

Рэд глубоко вдохнула и задержала дыхание, насколько смогла, то есть пока легкие не начало жечь сильнее, чем глаза от слез, которым она не собиралась позволить пролиться. Затем медленно сняла плащ. Сильнее всего в ее безумном беге через Диколесье пострадал именно он. Но Рэд держала изорванный, пропитавшийся грязью плащ так, как будто это был наряд из самой дорогой парчи.

Это было нелепо. Рэд была достаточно умна, чтобы понимать это. Нелепо было оставлять при себе наряд жертвы, то, чем ее пометили, обрекая на смерть. Но плащ хранил в себе прикосновения рук Нив – она помогала Рэд одеться, так же, как и много раз до этого, разглаживая складки. Нив была последней – кроме самой Рэд, – кто прикасался к алой ткани.

На то, чтобы оставить плащ при себе, были и другие причины. Этого хотела та же самая часть ее души, которая была в восторге от жестокой игры слов, в которой ее детское прозвище перекликалась с уготованной ей судьбой. Та часть ее души, которая с улыбкой вцепилась в острый клинок – предуготовленную ей долю – и улыбалась, истекая кровью.

Рэд сжала плащ в руках, ощутив пальцами грубое плетение ткани. Теми же осторожными движениями, какими она снимала его, Рэд свернула его так, чтобы скрыть самые большие прорехи, и убрала плащ в шкаф.

На своем пути к Святилищу Нив не встретила в садах ни одной жрицы. Она ожидала, что ей придется пробиваться сквозь толпу лицемерок в белых балахонах, с нетерпением ожидающих, что жертва наконец оказалась не напрасной и что она вернет им их богов. Нив знала, что официально всенощная служба на случай возвращения Пяти Королей начинается в полночь, так что время у нее еще было, но отсутствие людей в садах сильно удивило ее.

Пальцы она скрючила так, что они стали больше похожи на когти. Нив так сильно стиснула челюсти, что чуть не прокусила себе губу. Если так подумать, хорошо, что ей никто не попался по дороге. Она могла сделать что-нибудь неподобающее своему высокому званию Первой Дочери. Нив почти бесшумно скользила по вымощенным булыжником дорожкам, ее темное платье, казалось, поглощает лунный свет. На церемонии прощания с сестрой она была в другом, с обильной отделкой. Но тоже траурно-черном. Нив не знала, когда теперь сможет заставить себя носить другие цвета.

По правде говоря, принцесса не знала, зачем явилась сюда. Она была не из тех людей, кто способен найти утешение в молитве – хотя в свое время и пыталась. Да, после того как ей стукнуло шестнадцать и с Рэд случилось то, что случилось. Нив ударилась в религию, в надежде, что это снизит беспощадную остроту ее мыслей и они не будут терзать ее или хотя бы будут терзать не так сильно. Но недели через две поняла, что ей это не помогает. Ее сестра была пешкой, фигурой, которую нужно было передвинуть, – пошлите ее в Диколесье, и, возможно, на этот раз Пять Королей вернутся. Или, по крайней мере, чудовища из легенд так и останутся там. Ни Рэд, ни Нив ничего не могли сделать, чтобы изменить ситуацию. Возможно, если бы Нив удалось уверовать, это в какой-то мере послужило бы утешением. Бальзамом на душу, раздавленную жестокой неизбежностью.