Татьяна Ларсова - Остается только представить

Через два месяца, после ее дня рожденья, она ушла и не вернулась. Не знаю почему, но она решила покинуть этот мир, меня, не оставив после себя ничего. Как же дальше, никто никогда не объяснит. Рана иногда утихает, но, когда возвращается, мне хочется кричать. Потеря человека, всегда страшна, и это не исправить. Боль не утихнет, и ты всегда будешь по нему скучать, хотеть обнять, поговорить, помолчать.

Я думала, что она сбежала, сильно тогда была обиженна на нее, пока не узнала правду. Сказать, что мне было больно, когда узнала о смерти? Меня будто оглушило, я перестала слышать, а потом мгновенно почувствовала удар в груди, было нечем дышать, настолько было больно, все тело было каменное, каждый вздох был безумно трудным, мне казалось, что кончался кислород.

Помню ее похороны, как мне было трудно и страшно. Тогда еще не знала, что такое смерть и почему люди умирают, тогда я вообще ничего не знала. После ее смерти представляла, что она рядом, слушает меня, а главное слышит, все то, что говорю. Меня считали сумасшедшей, ведьмой, но мне не было никакого дела до них. Меня не волновало мнение таких же людей, как и я, тех, кого с самого рождения не посчитали людьми, решив оставить в детском доме» – однажды рассказывала Лидия.

****

Пустая комната, Лидия пишет в тетради стих, задумываясь о каждом слове, размахивая карандашом, будто дирижер, изредка поглядывая в окно и будто чего-то ждет. В этот день в интернат привезли мальчишку, его родители когда-то тоже были воспитанниками в «Свободе». Его поселили в комнату к ней, маленькой красноволосой девчонке, которая была единственным ярким моментом в этом, злом и полном лжи, детском доме. Мальчишка был застенчив, молчалив, он ни говорил, ни с кем. На первый взгляд, он казался скучным и заурядным, но каждый живущий тут ребенок, завидовал ему, ведь он знал своих родителей, знал, что такое засыпать от маминых сказок или песен, держать ее за руку, на ночь чувствовать ее любовь и тепло от одного только поцелуя в лоб.

Проходили дни, он молчал, не появлялся в комнате, с первого дня, как того поселили он тут же записался на бокс, хотел быть сильным, защитить себя, не быть слюнтяем.

Однажды зайдя в комнату, тот увидел как Лидия, выглядывая в окно, говорила: "Буду ждать". Мальчишка остановился на пороге в недоумении, и в этот день он впервые заговорил с ней.

– Кто там? – Спросил мальченка.

Она замешкалась, испугалась и выдала:

– Мой воображаемый друг.

– Смешно. – Отрезал тот. – Тебе не кажется, что в твоем возрасте глупо дружить с воображаемыми друзьями?

– Нет, не глупо, тем более их не много, она всего одна.

– Ты мыслишь как ребенок.

– Я и есть ребенок, мне 10 лет. – Лидия смотрела на него как на взрослого зануду, ей не нравилось, что тот осуждал ее за это. – Глупо в 10 лет умничать, будто тебе 12.

– До 12 мне еще далеко, в 12 вообще не до игр будет.

– Мне нравится, что ты странный. – Улыбчиво сказала девчонка. Тогда он увидел ее улыбку. Слегка кривые зубы, портили все ее милое лицо, но в тоже время они придавали ей какую-то особенность.

– Вовсе не странный, а ты странная, девочка с красными волосами!

– Меня Лидия зовут. – Протянув руку, представилась та.

– Еще и имя странное, – с усмешкой сказал он, – а меня Давидом назвали.

Они разговорились, Лидия рассказывала много интересных историй, Давид не понимал как, находясь тут, не видя ничего кроме оград, она так много знала. Сам же парень не любил рассказывать про свою жизнь, которая была до приезда в интернат. Его жизнь не была похожа на рай, его семья не была из тех, кто по средам кушает мороженное, на выходных катается на каруселях, а в отпуск отправляются на море. У него была только мать, он любил ее, но жутко боялся, и приезд в «Свободу» было не худшее в его жизни. Десять лет, его мать перевозила из города в город, боясь оставаться где-то надолго, чем старше он становился, тем тревожней было находиться рядом с ней. Что-то случилось с ней, что она никогда не говорила, но жутко боялась, жизнь в страхе, пытаясь убежать от кого-то, защитить сына.

Вечером Лидия гуляла по привычным тропинкам, которые знала наизусть, но этот вечер не был столь привычен. Полная луна, освещала тропы, звезды сияли очень ярко, непонятный звук, издался возле стены, которая ограничивала интернат от остального мира, звук был звонким и похож на писк. "Там кто-то есть" – подумала та и подошла ближе, в кустах, лежал котенок, он был вовсе маленький, черный и ни единого белого пятнышка, тогда Лидия схватила его, и помчалась к себе в комнату, боясь, что кто-то заметит.

*****

За пять лет, совместной жизни, с Давидом, в одной комнате, разговоров по ночам, прогулок по одним и тем же тропинкам, они стали лучшими друзьями, словно брат и сестра. За эти пять лет у Давида появлялись друзья, а у Лидии кроме кошки и Давида больше никого и не было. Кошка была преданна всем сердцем и душой и о ней знали только двое. Парень дал слово никому не рассказывать, и все время хранил эту тайну.

Страшно, когда у тебя никого нет, страшно, когда тебя никто не слушает, а тот, кто слушает, не слышит. Изо дня в день Давид все чаще проводил время с новыми друзьями, на Лидию у него не хватало времени, приходя в комнату, он засыпал, а девушка скучала по разговорам, по нему.

– Помнишь, в 10 лет ты сказал, что до 12 тебе еще далеко? – Лежа на кровати спросила она у Давида.

– Помню. – Отрезал тот.

– А нам уже по 15. Мне тебя не хватает… – тихо говорила она.

– Я ж не виноват, что с тобой никто не хочет общаться. – Не предав значения словам, сказал парень.

В тот момент что-то в груди Лидии стукнуло, это было больно. Удивительно как слово ранит, он не подумав, задел человека.

– Спасибо что дал мне понять, кто я. – Та смотрела на потолок, глаза краснели, слезы стекали по ее бледным щекам, голос слегка дрожал.

– Лиди, я не это имел в виду, не так выразился… – поднявшись с кровати, оправдываясь, говорил парень.

В этот момент раздалось громкое мяуканье, кошка запрыгнула в окно, но тут же упала на стол, который стоял возле окна.

– Что с ней?! – Воскликнул парень. Лидия, подскочив с кровати, включила свет. Кошка была вся в крови, ее глаза закрывались, она не могла стоять на лапах, она пришла попрощаться.

– Чернушка! – Истерично, в слезах голосила Лидия. Девушка, тут же схватила кошку и выбежала из комнаты, отправившись в медпункт. Давид бежал за ней, пытаясь остановить, но та не слышала ничего, кошка была уже мертва. Добежав до медпункта, девушка начала стучать в дверь, но никто не открывал. Ее пижама в крови, на руках кошка, в глазах испуг, в руках дрожь. Лидия упала возле двери медпункта, повторяя: "Не оставляй меня, не оставляй…"

– Она мертва. – Обняв, тихо произнес Давид. – Ее надо похоронить, слышишь? – Но девушка лишь повторяла одно и то же, прижимая кошку к себе.