Анастасия Волжская - Тайны Иллирии. Брак с летальным исходом

Таковы были условия нашей сделки. Господин Ридберг оплачивал все мои немаленькие долги, а я взамен стала щитом между ним и мнением общества.

В своей усадьбе Ридберг не считал нужным притворяться. Мужчины приезжали и уезжали, не скрываясь, а я старалась не попадаться им на глаза, чтобы лишний раз не становиться предметом презрительных насмешек. Грэхем был мне противен, равно как и его интересы, и в этом единственном вопросе наши чувства оказались полностью взаимными.

Все слуги до одного знали об увлечениях хозяина и верно оценивали мое положение, подчеркнуто игнорируя существование госпожи Ридберг. Большую часть времени я была предоставлена самой себе, ограниченная в перемещениях садом и библиотекой. В библиотеке я штудировала все книги из университетской программы, которые только могла найти, втайне лелея мечту однажды пройти обучение, получить достойную профессию и перестать, наконец, зависеть от мужчин. Один раз я даже рискнула отправить запрос с просьбой зачислить меня вольной слушательницей и тем же вечером имела возможность наблюдать, как Грэхем вскрыл, прочел и разорвал письмо, глядя мне в глаза. Казалось, этот небольшой спектакль со мной в главной роли был единственным случаем за все годы совместной жизни, когда я доставила ему удовольствие.

Я никогда и никому не пожелала бы такой смерти, какая постигла Грэхема Ридберга во время охоты. Но, стыдно признаться, после его кончины я испытала невероятное облегчение.

Получив долгожданную свободу, я смогла исполнить давние мечты. Окончила университет, получив заветную лицензию зельевара, нашла работу у уважаемого в городе аптекаря господина Кауфмана, обустроила по собственному вкусу небольшой уютный дом. И практически забыла о трех мучительных годах, проведенных в третьем браке.

Но сейчас, вновь запертая в четырех стенах и забытая обитателями поместья лорда Кастанелло, я думала, что, может быть, расплачиваюсь за давние жестокие мысли…

В шкафу обнаружилась кое-какая одежда простого кроя, приблизительно подходящая мне по размеру. В знак траура по Эдвину я предпочла черное платье. Одевшись и более-менее приведя себя в порядок впервые с того дня, когда оказалась в поместье, я вышла из комнаты. У меня не было часов, но по внутренним ощущениям и положению солнца, ярко светившего в окно, мне казалось, что близилось время обеда. Я рассчитывала в этот час встретить хоть кого-то из обитателей дома.

Вынужденное безделье тяготило, вопросы и сомнения не находили разрешения. Для чего лорду Кастанелло нужен брак с женщиной, обвиненной в использовании ментальной магии? Что он намеревался со мной сделать и почему за все дни моей болезни так ни разу и не появился, чтобы сообщить об этом?

Мои шаги гулко отдавались в тишине дома. Массивные двери с коваными ручками были заперты, задернутые шторы на окнах не пропускали ни лучика света. Едва заряженные накопительные кристаллы погружали коридор в тусклый полумрак, достаточный лишь для того, чтобы различать, куда идешь – и не более. Казалось, в этом крыле дома жила я одна.

Я отодвинула тяжелую портьеру и, выглянув в окно, сощурилась от белого света, мгновенно ослепившего меня после темного коридора. Когда глаза немного привыкли, я смогла разглядеть парадный вход с двумя полукружьями лестниц по бокам и уходящую вдаль аллею, заканчивающуюся темными воротами. Свежие следы шин чернели на припорошенной снегом дороге, и я испытала разочарование. Лорд Кастанелло, скорее всего, недавно покинул поместье.

По обеим сторонам от аллеи раскинулся сад – искусный лабиринт из деревьев, постриженных в виде причудливых фигур, и низкого кустарника, с фонтанами, сейчас безмолвствующими, беседками и скамейками. Снег лежал на дорожках ровным белым слоем, и я решила, что вряд ли кто-то, кроме садовника, имеет обыкновение бывать здесь.

В этой заброшенной нетронутой красоте скрывалось что-то, притягивающее взгляд. Словно воспоминание о славном прошлом старого поместья. Вероятно, род Кастанелло некогда был многочисленным и влиятельным, а ныне его представителем остался один лорд Майло. Ждал ли этот пустой и холодный дом хозяйку, которая вновь вдохнет в него жизнь?

Впрочем, эта роль явно предназначалась не мне.

Я потянула плотную ткань, занавешивая окно, и продолжила путь. Контраст между миром снаружи – ярким, светлым, огромным – и мрачной пустотой поместья лорда Кастанелло был почти физически ощутим. Одетая в черный шелк, идущая по погруженному во тьму коридору, я чувствовала себя привидением, затерянным среди покинутого дома. Отчаянно хотелось отыскать хоть одну живую душу. И – я вздрогнула, некстати вспомнив сплетни, ходившие о браках лорда Кастанелло, – желательно не увидеть ни одной мертвой. Не встретить призрака, поверить в существование которых здесь было легко.

Полутемное крыло заканчивалось спускающейся вниз лестницей. С другой стороны от нее располагалось еще одно крыло, столь же темное, как и то, в котором поселили меня. Я могла лишь гадать, где должны располагаться покои хозяина дома, – настолько все казалось пустым и необжитым.

Нижний этаж призывно манил теплым светом, но я по-прежнему не видела и не слышала никого из обитателей поместья. Я осторожно спустилась вниз, стараясь производить как можно меньше шума, и замерла у приоткрытой двери, откуда выбивался тоненький лучик. Прикоснувшись пальцами к дверной ручке, я потянула ее на себя.

– Миледи, – раздался за спиной незнакомый голос.

От неожиданности я отдернула руку и отпрянула в сторону. В глазах тут же потемнело: едва оправившийся от перенесенной лихорадки организм протестовал против столь резких движений.

Передо мной стоял мужчина, по форменной одежде которого я предположила, что он служит у лорда Кастанелло дворецким. Он смотрел на меня с равнодушием и безо всякого уважения, неосознанно вызывая воспоминания о слугах в доме Ридберга.

– Что миледи здесь делает?

Я вдохнула и медленно выдохнула, собираясь с мыслями.

– Я ищу лорда Кастанелло.

Дворецкий шагнул в мою сторону так, чтобы двери комнаты оказались за его спиной, и плотно затворил створки.

– Милорд уехал в город, – сообщил мужчина. И, пресекая дальнейшие вопросы, добавил: – Мне неизвестно, когда он вернется. Но я могу передать, что миледи о нем спрашивала.

– Благодарю, – ответила я.

Дворецкий зашагал в сторону лестницы, жестом показав идти за ним. Я покорно поплелась следом, гадая, в чем же причина такой скрытности.

– Позвольте пояснить кое-что, миледи, – с нажимом сказал дворецкий. Остановившись посреди лестницы, он заглянул мне в глаза, и взгляд его был полон неприкрытой неприязни. – Лорд Кастанелло не любит, когда кто-то в его отсутствие разгуливает по дому. Особенно это касается второго этажа. Он также не одобряет ничего, что может отвлекать его от привычного распорядка дня, как то: совместные обеды, поездки и все прочее. Кроме того, слугам были даны четкие указания следить, чтобы миледи нигде не появлялась без пары перчаток. Которых, как я погляжу, на миледи сейчас нет.