Милена Завойчинская - Невест-то много, я одна. Книга 2

Мальчишки разного возраста переглянулись, от них отделился один, примерно ровесник Лекса. Сдвинув на затылок замурзанную кепку, он сунул руки в карманы коротковатых обтрепанных штанов и прогулочным шагом двинулся к нам. Остановился чуть в отдалении, чтобы удрать, если что, и сплюнул сквозь зубы.

– Ну? Чо надо, фря?

– Трубки для стрельбы горохом.

– Чо? – опешил он и несколько раз моргнул.

– Не чокай, пацанчик. Приятеля научить надо стрелять. Трубки ищем. Приехали недавно, времени делать самим нет.

– А ты чо, умеешь, чо ль? – снова сплюнул он через зубы и шмыгнул носом.

– А чо нет-то? Я и стреляю, небось, получше некоторых. Так чо? Или нет трубок?

– А чо ж нету? Серебрушка.

– Рухнул? Две медяшки.

Вот примерно в таком духе мы и продолжили переговоры.

Кучер, Гайрас и Лексинталь слушали, открыв рты, и только и переводили взгляды с меня на заводилу местной гопоты́. До меня не сразу дошло, что не так, а потом я осознала, что мы говорим на уличном жаргоне. И то, что я воспринимаю нормально, для людей посторонних звучит как не слишком понятный набор слов.

В итоге мы сторговались на пять медяшек за две трубки и серебрушку за мешочек сухого гороха. Можно было бы, конечно, последний купить в бакале́йной лавке, но зачем, если тут быстрее, а переплата незначительная. Мальчишки же наверняка этот горох всё равно украли.

– Через десять минут на углу, – мотнул головой пацан в нужном направлении.

– Ты меня за лося не держи, – фыркнула я. После чего перевела взгляд на ватагу, поджидавшую своего вожака.

Они прекрасно слышали наш разговор. А я отлично видела, как почти сразу от нее отделились двое мелких и припустили в конец улицы. Вернулись они минуты через три, старательно пряча что-то под рубахами.

Найдя их в толпе взглядом, я снова свистнула и махнула, чтобы шли сюда.

– От ты ж кака́ ца́ца! – с досадой, но и с восхищением цокнул языком мальчишка.

– Эрика, – протянула я ему руку и даже не поморщилась, когда она утонула в его чумазой исцарапанной ладони.

Раз меня назвали «кака цаца», значит, признали своей. Это не означает, что меня не попытаются обокрасть или обжулить, но всё же я уже не чужая.

– Арно́.

– Гайрас, нужно расплатиться с нашими поставщиками, – негромко велела я.

Лакей, выполняющий роль охранника, усмехнулся, отсчитал пять медяшек и одну серебрушку и протянул мне.

А я уже осуществляла оплату за мешочек гороха и две трубки из древесной коры. Их я сначала осмотрела, ощупала и, только признав годными, отдала деньги.

– Еще надо чо? – мгновенно спрятав деньги и отступив от экипажа, спросил Арно.

– А то ж. Хочу приятеля научить драться. А то от благородных толку ноль, одни приседания, реверансы и поклоны.

Пацан тут же развернулся к Лексу и принялся его внимательно изучать.

– Эльфя́к или чо?

– И чо? – вздернул подбородок Лексинталь.

– Да мне ничо, в глаз дам хоть эльфяк, хоть человек. А надо чо?

– Арно, мне надо, чтобы ты и твоя команда научили его драться, – вмешалась я. – По-настоящему, по-пацански, по-уличному. Только без дураков, а то папаша евойный с нас всех шкуру спустит.

– А папаша у него кто?

– Маг. Возьмешься? Чтобы как своего брата или друга, взаправдашне.

– Чо почём?

– Сторгуемся.

И мы перешли ко второй части торгов.

– Годится, цаца. По рукам.

Мы снова обменялись рукопожатием, сплюнули в стороны, скрепляя уговор, и завершили его.

– Чтоб я сдох!

– Чтоб мне провалиться!

На этом главарь местной пацанвы развернулся и, посвистывая, побрел к своим, а я дала команду трогаться и уезжать.

– И чо это было? – оторопело спросил Лекс. – В смысле – что это было?

– Леди Эрика, простите, но можно мне тоже спросить? А это сейчас было чо? Я половины не понял, – добавил Гайрас.

– Я вообще ничего не понял, – похлопал глазами Лексинталь.

Полюбовалась я их лицами, фыркнула и, не выдержав, рассмеялась.

– Я договорилась, что мальчишки научат Лекса на кулачках биться. Драться, точнее. Так, как умеют лишь те, кто живет на улице и на ней же выживает. Это займет не день и не два, говорю сразу. Но поверь, дружочек, в жизни пригодится. Мы с ними будем встречаться по выходным у старых складов, там пустырь утоптанный. Гайрас, вы знаете, где это?

– Да, конечно. Но позвольте, леди, а при чем тут «кида́ла» и что-то «вы́начить»?

– Ну-у-у… Лекс, ты только папе не говори, но я поинтересовалась, кто сможет научить тебя быть чуть-чуть карманником.

– Что?! Воровать?! Мне?!

– С ума сошел? Нет, конечно. Но ты должен уметь аккуратно вытащить что-то из кармана и поймать за руку, когда пытаются обчистить тебя. Кстати, Гайрас, на вашем месте я бы была повнимательнее к своему имуществу. Держите, – протянула я ему кошелек.

– Но… откуда? – растерялся лакей, забирая его.

– Пока вы слушали наш разговор, сзади прошмыгнул мальчишка и утащил его у вас, а я утащила у него.

– Ты же просто сидела! – вытаращился на меня Лексинталь.

– Я ведь не на руках сидела, – пожала я плечами. – Друг мой, на улицах нельзя зевать и глазеть по сторонам. У нас трижды пытались вытащить кошельки, пока мы гуляли по городу. И кстати, у тебя срезали пуговицы с задних карманов штанов и украли шелковый шарф прямо с шеи. А ты даже не заметил.

Мои спутники принялись лихорадочно ощупывать свою одежду, а я с философским видом рассматривала свои ногти и ждала.

– А почему шарф не вернула, как сейчас? – трогая голую шею, спросил меня мальчишка.

– Да ладно, той девчонке он нужнее, чем тебе. Но я ей подала знак, что всё видела и чтобы она держалась от нас подальше.

Повисла немая пауза.

– Эрика, а ты откуда всё это?.. Ну…

– Потому что в приют, где я росла, попадали дети из разных сословий. И сиротели мы в разном возрасте. Так что я умею жульничать в карты. Не профессионально, конечно, но настолько, чтобы не дать обжулить себя. Я знаю, когда меня пытаются обокрасть, и при необходимости сама могу вытянуть у воришки то, что он только что утащил у меня.

– Но это ведь неправильно. Ты леди.

– Неправильно быть дурачком и раззявой. Неправильно самому становиться вором или грабителем. Но уметь за себя постоять – это необходимость.

Лекс помолчал, осмысливая.

– Так, может, ты меня сама и научишь?

– Нет, – цокнула я с огорчением. – Мне не хватает для этого квалификации. Меня саму ведь учили не как мастера, а ровно настолько, чтобы не быть жертвой. Поэтому, Лекс, запомни. Ты должен научиться фехтовать, драться, ловить за руку воришку, играть в карты так, чтобы тебя не кинули, и орудовать отмычкой.

– А это-то зачем?!

– Пригодится, – пожала я плечами. – Вдруг тебе придется от ревнивого мужа своей любовницы удирать?

Все три моих спутника, даже кучер, который в разговор не вступал, но слушал внимательно, подавились воздухом и закашлялись, я же невозмутимо продолжила: