Анна Морион - Двое для трагедии. Том 1

– Я согласна! Вайпер, ты просто чудо!

Я довольно улыбнулась, а подруга, в знак благодарности, чмокнула меня в обе щечки.

С моей души словно упал огромный камень: мне сразу стала легко и радостно от мысли, что я больше не увижу Седрика Моргана.

– Тебе нужно будет договариваться с ним? Он знает о том, что ты собираешься поменяться со мной? – вдруг нахмурилась Юлия.

– Поверь, ему будет только приятно! Он не хочет со мной заниматься. Так что, он будет только рад, – ответила я, совершенно уверенная в своих словах.

– Это просто великолепно! – Юлия была в восторге, но вдруг тихо добавила: – Но почему он не хочет с тобой заниматься? Он сам сказал тебе об этом?

– Нет, он этого не говорил, но я это знаю. Он меня на дух не переносит.

– Почему?

– Мы не сошлись характерами.

– Ты так говоришь… Он что, так плохо помогает, или, может, приставал к тебе? – допытывалась моя подруга.

Я весело рассмеялась от этого предположения и от самой мысли о том, что Седрик Морган когда-нибудь снизойдет своим вниманием до девушки вроде меня, да еще и с приставаниями.

– Нет, что ты! Просто он всеми силами показывал мне, насколько я ему неприятна и как глупа по сравнению с ним! Тем более, ты же знаешь, что он никогда мне не нравился, – весело ответила я на глупый вопрос подруги.

– А я уверена, что Седрик – лапочка! Может, он отнесся к тебе по-свински, но со мной все будет иначе! – с решительным видом твердо сказала на это Юлия.

– Наверно, я просто ненормальная, – предположила я.

– Нет, ты просто очень странная. Не хотеть быть рядом с Седриком? Да еще и имея такую возможность? Уверена, что потом не пожалеешь о своем решении?

– Нет уж!

– И не будешь просить поменяться обратно?

– Клянусь!

– Что ж, тогда договорились! Я безумно рада! Но мне нужно бежать на пару… Значит, так: твоя встреча с моей, то есть, теперь твоей занудой состоится сегодня в библиотеке, в пять, столик №4.

– Отлично!

– А когда я встречаюсь с Седриком?

– Ох, кажется, я забыла договориться с ним о встрече, – нахмурилась я. – Но я сегодня же узнаю, где и когда, и передам тебе.

– Великолепно! Жду твоего звонка! – Юлия чмокнула меня в щеку и легким красивым шагом пошла в аудиторию.

Я была чрезвычайно довольна. Осталось только каким-то образом договориться с Седриком о встрече. Но и этот вопрос разрешился сам собой: Морган сам передал мне записку через моего однокурсника.

«Сегодня не получится. Завтра в пять, там же» – гласила записка, написанная красивым твердым почерком. Кратко и бездушно.

«Он всерьез думает, что я хочу встретиться с ним еще раз? Он еще и самоуверен как осел!» – недовольно подумала я, комкая записку и насмешливо улыбаясь.

Нет, Седрик. Мы никогда больше не увидимся. Ты никогда больше не ранишь меня.

Я написала Юле сообщение: завтра в пять, стол № 8.

В пять часов я была в библиотеке. Моим новым «другом» оказалась приятная умная девушка с шестого курса – Марит. Она немного удивилась, увидев, что вместо Юлии за ее стол села я, но я убедила ее в том, что это воля руководства. Марит улыбнулась мне приветливой улыбкой, и мы начали занятие.

Как отличалось занятие с Марит от вчерашнего занятия с Седриком! Эта милая и дружелюбная девушка, как могла, старалась помочь мне. Кроме того, в отличие от Моргана, она не давила на меня и не относилась ко мне как к глупой маленькой девочке. С Морганом я чувствовала только дискомфорт, тревогу и волнение. И это, не говоря о ледяном презрительном взгляде, которым он смотрел на меня! А с Марит мне было интересно, комфортно и спокойно. Я была крайне довольна тем, что смогла все это пережить. Мне не было страшно за Юлию, потому что она была настолько обаятельной и красивой, что могла растопить даже ледяное сердце Моргана.

После занятий я отправилась домой. Как ни странно, я очень устала, но радость того, что я избавилась от ненавистного мне мерзавца, поднимала мне настроение и согревала мою душу, и я бодро шагала на остановку.

Прощай навсегда, Седрик Морган!

Не знаю, что нашло на меня вчера. Отчего я так взбесился и сорвался на Вайпер? На это у меня не было ни малейших причин. Но факт остается фактом: я сорвал на девушке свой гнев, оскорбил и унизил ее. Из-за чего я так завелся? Из-за того, что она поинтересовалась книгой, которую я читал? Да ведь это смешно! Из-за такой мелочи, которая не тянула даже на намек насмешки или оскорбления в мою сторону, я стал вести себя как невоспитанный грубиян. Я видел растерянность, удивление, даже боль в ее глазах, когда с моих губ сорвались грубые слова в ее адрес. Мой голос был ледяным и черствым. Обычно, так грубо и холодно я разговариваю лишь со смертными, желая отпугнуть их. Видимо, это поведение настолько вошло мне в привычку, что теперь я не мог вести себя иначе.

Целый день прошел в размышлениях о случившемся.

Почему я вел себя, как настоящей мерзавец? Желал оттолкнуть Вайпер?

«Должно быть, мне нужно извиниться» – пришел я к мысли. Но вдруг, из ниоткуда, раздался недовольный голос: «Извиниться? Перед какой-то смертной? Я должен просить прощения у этой глупой девчонки? Нет уж. С чего бы это. Откуда эта мягкость? Откуда такая идея? Она всего лишь смертная!».

Черт… Стоп! Что за резкая мысль? Откуда она взялась? Как только я начинал думать о Вайпер что-то доброжелательное, во мне тут же поднималась моя вампирская гордость. В этот раз я желал, чтобы моя гордость повиновалась приказу разума: мне следовало держать себя в руках и поступить порядочно. Да, я извинюсь перед Вайпер за свое свинское поведение… Нет, не будет никаких извинений! О чем я думаю? Люди не заслуживают никакого участия или сочувствия!

Вот, опять эти мысли! Что со мной происходит? У меня раздвоение личности? Или это мое вампирское естество борется с моей совестью? Но откуда у меня вдруг появилась совесть? У меня, кто ни разу в жизни ни перед кем не извинялся (родители и Маркус ни в счет) и относился к смертным с пренебрежением, что присуще высшим созданиям над низшими? Почему чувства и мнение Вайпер мне небезразличны? Ведь кто она? Смертная девчонка, которую я видел лишь несколько раз в своей жизни! Всего лишь пылинка в моей вечной вселенной.

Но вновь и вновь я прокручивал в голове события нашей последней встречи: я видел, что Вайпер не слушала меня, она была поглощена обидой, однако я монотонно продолжал объяснять ей материал, чтобы не видеть ее горящие обидой глаза. Состояние, в которое я ввергнул эту девушку, причиняло мне моральный дискомфорт, и я искал спасения в бессмысленных пересказах законов физики. Но, когда Вайпер устало закрыла лицо ладонями, во мне что-то оборвалось.

Меня никогда не волновало и не трогало то, что обо мне думают и вампиры, и люди. Но в тот момент я вдруг с ужасом подумал о том, что Вайпер ненавидит меня. А когда она стала молча собирать свои вещи, готовясь покинуть меня, я молчал. Я не смел упасть в своих же глазах, попросив у нее прощения. Теперь мысли о Вайпер мучили меня. Возможно, она считает меня сукиным сыном, моральным уродом, или еще что похуже.