Анна Морион - Двое для трагедии. Том 1

Не зная, что такое смерть, я любил это место. С моста открывался прекрасный вид, и лицезреть его мне не мешали никакие решетки. На нем я любил размышлять, провожать взглядом закат, а иногда даже встречать рассвет. В отличие от моих родственников, приезжающих в замок еще до рассвета, я не боялся находиться здесь утром и, накинув на голову капюшон плаща, оставался до первых лучей восходящего солнца. Здесь мне не мешали ни шум города, ни шум проезжающих мимо машин – я давно научился абстрагироваться от реальности. И в этот раз, после разговора с братом я морально нуждался в длительных раздумьях. По неизвестной мне причине, в этот раз я чувствовал себя неполноценным, изгнанником, чужим в собственной семье, в которой каждый имел смысл жизни. Этим смыслом были их вторые половины. А я похож на особу, не знающую, чего она желает, точнее, не знающую, чего ей недостает. Но чего мне не хватает? У меня есть все, о чем смертным можно точно мечтать: бессмертие, богатство, идеальная физическая маскировка, любящая семья, огромный багаж знаний. Что же заставляет меня чувствовать себя неполноценным и чужим, если у меня есть все? Я надеялся найти ответ на этот вопрос. Но как быстро я отыщу его? И, худшее в том, что могут пройти месяцы, годы, и даже столетия, прежде чем ответ будет найден. Но и тогда я буду неудовлетворен: каждая новая догадка рождает еще десяток вопросов. И эта бесконечная цепочка не прервется никогда. И все это время мне придется жить с чувством душевной пустоты. Смогу ли я? Куда я денусь. Я же вампир. Бессмертный.

Приехав на мост, я поставил свой автомобиль на небольшой стоянке и направился к высоким железным перилам.

Что бы ни говорили суеверные люди, Нусельский мост был произведением искусства, наполненным особой атмосферой моральной свободы и раздумьями о тленности жизни. Любуясь пролетающими надо мной тяжелыми облаками, цвета штормового моря, с прорезающими их тонкими жилами серых нитей, я много думал. Кроме меня, на мосту были несколько человек, но это были всего лишь любопытные туристы, соблазнившиеся страшной красотой моста. Банально: они сделают фотографии на память и вскоре уйдут, не выдержав ауры сотен самоубийств.

Так и произошло, однако мой разум посетило неприятное напоминание о начале промежуточных осенних экзаменов, к которым мне не было смысла готовиться. Я знал, что сдам все экзамены, ведь этот материал я проходил уже много раз. Как я упоминал выше, мне выпала честь обучаться во всех американских, канадских и европейских университетах, включая и Пражский, в котором я вновь учусь. Здесь я учился три раза, в разные эпохи, под разными именами, естественно, не привлекая к своей особе ненужного внимания.

На Прагу опустилась тьма. Город зажегся тысячами разноцветных огней и наполнился гулом вечернего веселья. Люди получили долгожданный отдых. Что это сулило мне? Я ел всего два дня назад, поэтому не был голоден, но сегодня на охоту выходил Маркус. Пусть развлекается, возможно, даже в паре с дамой сердца.

Я облокотился на перила, закрыл глаза, и оставался в таком положении до тех пор, пока не уловил в воздухе что-то необычное, что заставило меня забыть о раздумьях и посмотреть в сторону, откуда ветер принес мне это чудо: в метрах пятидесяти от меня стояла девушка. Я не мог ошибиться, ведь вампирский взгляд – гораздо отчетливей человеческого. И, несмотря на сгущающуюся темноту, я стал откровенно рассматривать незнакомку.

Аромат ее крови одурманивал меня. Этот букет, никогда ранее не слышанный мной, поразил меня своей красотой. Аромат свежей молодой человеческой крови, наполненный оттенком морского бриза и терпкой сладости. Чтобы наслаждаться им, я часто и глубоко задышал, и мой разум невольно наполнили странные вопросы. Кто эта девушка? Что она здесь делает? Как я не заметил ее появления на мосту?

Мой интерес к незнакомке возрастал с каждой секундой, и я невольно просто уставился на нее. Вдруг, словно почувствовав на себе мой откровенный взгляд, девушка на несколько секунд обернулась ко мне. Но мне хватило и полсекунды, чтобы воспроизвести в своем уме ее портрет. Первым, что бросилось мне в глаза, были ее волосы – темные, густые, они спадали водопадом до ее поясницы. Лицо незнакомки было необычным, интригующим. Мягкие бледные губы давали немного резкий контраст с ее яркими темно-карими глазами. Ее фигура была стройной, без очертаний нездоровой худобы и голодания. Девушка показалась мне таинственной и даже красивой. Ее красота была мягкой и выразительной, как осенний день, не успевший остынуть от солнечных лучей, но уже с ушедшим солнцем, обагрившим небо своим прощальным светом.

На мгновение наши взгляды перекрестились, как шпаги. Вдруг незнакомка зашагала быстрым шагом прочь от моста, словно сбегая от моего невольного, настойчивого внимания. Но я, как завороженный, смотрел ей вслед, просто не мог отпустить ее. Отпустить это волшебство.

Черт! И о чем я только думаю?

Я мысленно отругал себя за то, что позволил себе разглядывать какую-то смертную, и, благодаря усилию воли, хоть и тяжелому, выбросил мысли о ней из своей головы и вспомнил о ближайших планах на этот вечер – уйти мыслями далеко от мира и хоть недолго побыть в другой реальности. Но это воспоминание вернуло другое, нежеланное – аромат крови незнакомки, такой манящий. Убить бы ее и выпить эту восхитительную кровь до последней капли.

Нет. Не в этот раз.

У меня имелись принципы, от которых я не отступал даже ради такого неповторимого вкуса: убийства девушек и детей были для меня табу. Я охотился на людей, которые уже испробовали вкус жизни. Категория моих жертв начиналась с возраста тридцати лет до пятидесяти, и я безошибочно чувствовал возраст своих жертв, определяя его по запаху крови, и за годы моей жизни не допустил ни единой ошибки. Я чувствовал, что заинтересовавшая меня девушка была еще юной, лет двадцати двух. Пусть живет. Может быть, через восемь лет я найду ее и испробую ее крови.

С этими мыслями я поехал обратно в замок. Там, оставив «Тойоту» в гараже, я пешком отправился в город.

Утром по Праге в который раз объявили о пропаже нескольких людей. Услышав это, я усмехнулся: это были следы охоты Маркуса и его невесты. Об этих очередных таинственных исчезновениях написали все пражские газеты, включив в статьи вопли несчастных родственников и призывы к бдительности. Пражане с горькими вздохами обсуждали новость. Меня же наполняли лишь равнодушие и насмешка.

Экзамен по физике был сдан на отлично: легче легкого рассказывать то, что выучил давным-давно и что знаешь, как собственное имя. И, хотя в данный период жизни учеба была мне в тягость, быть частью современных университетов мне было интересно во все времена, и я с любопытством наблюдал за тем, как меняется образование, его система, как каждый год появляются все новые и новые, неповторяющиеся лица. Одно время моим хобби было наблюдать за людьми, но это занятие вскоре стало для меня лишь источником разочарования и презрения.