Наталья Шеламова - Каприз судьбы. Где, к чёрту, смысл?

Рассветное солнце озаряло лес, раскинувшийся на многие мили. Птицы щебетали только им понятные песни, утренний ветерок проносился среди листьев и будил насекомых, а ручьи журчали, казалось, сильнее обычного – природа просыпалась, и вместе с ней постепенно просыпался и я.

Лучи солнца помогли проснуться окончательно после примерно лейта пути сквозь тернии вокруг. Не по своей прихоти я начинал путь каждый раз еще до восхода солнца, но за бесчисленное множество лет это вошло в привычку, так что мое бренное тело уже не тянуло к земле на самом рассвете.

Работа, моя работа… Казалось бы, почему не прогуляться по этому замечательному, светлому лесу таким прекрасным утром? Да только вот за границей этого леса для меня начиналась очередная темнота, с которой мне предстояло сразиться. Все это великолепие было лишь лживой картинкой спокойного мира, и только немногие могли знать истину, которой пропитан каждый лист, каждое дуновение ветерка, каждый камешек замка, в который я держал путь.

Мне предстояло встретиться с ведьмами. Снова.

Казалось бы, обычное дело, с которым я справлялся десятки, если не сотни раз, – схватить ведьму, коих по всему миру буйствовало бесчисленное множество, и привести ее в церковь, то есть выполнить свой долг инквизитора. Но каждый раз даже моей черствой душе приходилось тяжело – и пусть я и не убивал этих девушек, но их злость словно отравляла мою душу, которая с годами становилась все тусклее. Это позволяло избавляться от эмоций, но вместе с тем закрываться от мира. И ни лучи солнца, ни пение птиц уже не радовали так, как прежде, – ведь скоро я вновь увижу злые глаза и завершу чью-то жизнь, пусть и не своими руками.

Я уже давно забыл, что такое острые ощущения. Хм, хотя нет, не так. Их в моей жизни хватало с лихвой. А кому бы не хватало, если он виделся с ведьмами чаще, чем с родной матерью? Но это все не то. Как будто старый прогорклый перец, который ты подсыпаешь в свою еду, но его вкус уже давно приелся тебе. А чего-то действительно острого, настоящего и жгучего не было в моей душе уже много лет. Все как-то бессмысленно, одинаково и однообразно.

Времени было достаточно, путь неблизкий – и в голову в который раз приходили мысли о собственной жизни.

Смешно. Будто я старею…

В мыслях возникла церковь. Наша церковь. Но не моя. Да, я был инквизитором, жил в ней и служил Богу, привозил ведьм сквозь горные перевалы прямо в нее, однако чувство скуки одолевало меня слишком часто. Словно это все было не моим. Величественная церковь, стоящая высоко в горах, редкие посетители, знаменитая графиня, почему-то приезжающая на службы именно к нам – быть может, потому что наш храм считается центром религии в стране, пусть об этом и не знают простые прихожане. Именно у нас принимается так много решений, особенно касающихся судеб проклятых ведьм, отравляющих людям жизнь.

Самое ироничное, что и мы лицемеры. Грехи? Алчность? Ложь? Это как раз имеет прямое отношение к церкви, вы обратились именно туда. Ведь никому из прихожан не известно, что скрывается за стенами молитвенных залов, а точнее кто. Ведьма. Еще одна ведьма, но не наш враг, а наше оружие. Нечисть, которая поселилась в самом сердце ордена по борьбе с ней. Иронично, не правда ли?

Ее зовут Майя. Она не покидает стен нашей церкви и полностью подчиняется нам – возможно, даже по своему желанию. Иногда и нечисть вольна выбрать ту или иную сторону. Словно воробей, вместо того чтобы летать, выбирает жизнь под водой. Бессмысленно и непонятно для чего, но почему бы и нет?

Убьет ли его это? А может, он станет тем, кто захватит власть в глубинах морей?

Кто знает…

Но решение нашей церкви было беспрекословным – лучше принять такого воробья, чтобы разорить больше гнезд его собратьев. Лучше с его помощью узнать, как обрезать крылья другим, а точнее, как противостоять магии ведьм и накопить достаточно большие запасы зелья против магии ведьм, чтобы победить.

Или чтобы получить власть среди других?

Наша с Майей близость к Батюшке давала мне возможность пару раз пообщаться с ней. О нет, я не испытываю к ней страха или омерзения – лишь равнодушие. Ведь она так же, как и я, только воин в этой многовековой войне, да и выглядит не как в легендах – старухой с гнилыми зубами, а вполне обычной взрослой девушкой.

Эта ведьма обладает уникальной способностью – она может видеть души людей. Нет, это не что-то вроде предсказания будущего или гадания на старых картах в пыльных тавернах. Это, наверное, магия зеркала, когда ты разговариваешь с чело… кхм, ведьмой, а она может рассказать о тебе больше, чем ты сам.

Мы общались редко, но один разговор запомнился мне до дрожи подушечек пальцев.

Майя стояла у колонны и пристально смотрела на меня. В светло-серых глазах не было никаких эмоций, руки сложены на груди, а губы словно натянутая тонкая линия. Я знал, что означает этот взгляд, поэтому спокойно отложил пузырек, который рассматривал, и подошел к ней, словно зеркало повторяя ее равнодушный и холодный взгляд.

– Ты что-то хотела?

– Не здесь.

Она развернулась и зашагала прочь. Я послушно пошел за ней, не совсем понимая, почему нам нельзя поговорить в общем зале, но пока меня это не сильно интересовало. Хотелось скорее в свою комнату и упасть на кровать, а еще лучше – забраться в купальню и смыть с себя налет очередного серого дня.

– Безумец, – заговорила Майя, когда мы остановились в тупике коридора. В том месте, куда почти не заходили ни инквизиторы, ни слуги. – У меня к тебе разговор.

Я лишь слегка приподнял бровь. Мое второе имя, данное мне, как инквизитору, для сокрытия личности, уже давно не резало слух – еще с тех самых пор, как я получил его при появлении здесь. Одновременно с кинжалом к горлу, приставленным другим инквизитором, который со страхом всматривался в мои алые глаза. Ведь алый – это значит кровь, зло и все прочее, по мнению наивных служителей Бога. А почему у меня такие глаза – да бог его знает, хотя, быть может, не знает даже он, – но ведь сложилось же так странно, что в инквизиторы подался похожий на демона парень с алыми глазами и пепельными, будто седыми волосами.

И только десятками успешных заданий я смог доказать свою преданность и то, что никакой дьявол в меня не вселялся, да и к ведьмам отношения не имею, а моя внешность – лишь шутка природы. А вот идея сделать меня ужасным карателем под именем Безумец церкви показалась интересной.

– И какой же разговор требует того, чтобы ты водила меня такими путями? – хмыкнул я, облокачиваясь плечом о каменную стену.

– Не думаю, что тебе сыграет на руку еще одно отличие от обычных людей.