Ксения Штефан - Чувство, заточенное в сталь

И тут земля вздрогнула. Задрожали деревья, затрещали камни. Эвар и Платон кувырком скатились с корня, на который взбирались, Велемир завис в воздухе, подтянув колени к груди и разведя руки в стороны. Эвелин приклеилась спиной, ладонями и подошвами ног к стволу огромного дерева.

Эвар быстро вскочил на ноги, выхватывая меч. Платон поступил также. Что делать дальше ни один из них не знал: выдирая из земли корни, с ужасающим скрипом и древесным стоном на них надвигалось обломанное дерево. Оно, конечно, было меньше своих собратьев, крепко стоящих в земле, но все равно матерое, с длинными корнями толщиной с Эварову руку и, кроме того, обладало весьма свирепым взглядом огромных совиных глаз, проглядывающих сквозь замшелую кору. Древень хлестнул четырьмя из своих могучих корней, поднимая в воздух комья грязи и обрывков опавших листьев.

Эвар рубанул мечом. Скорее к госпоже! Она пела что-то непонятное, протянув к древню руки, но это никак не меняло ситуацию. Древень повернулся и скрыл чародейку от глаз товарищей, в то время как один из корней метнулся к ее голове. Треск, жуткий, пробирающий до дрожи треск осколками разлетелся по воздуху в тот самый миг, когда Эвар бросился на монстра.

– Лина! – закричал Велемир.

Тяжелые корни опутали Эвара, не дав ему достигнуть цели, швырнули его о землю и потащили прочь от госпожи. Воображение рисовало ему жуткие картины ее пробитой головы.

Взрыв.

Древень, атаковавший Эвелин, разлетелся ворохом мелких щепок и древесной пыли. Несколько обрывков мха хлопьями черного снега кружились в завихрениях воздуха вокруг чародейки. Живой, невредимой и злой. Только тут Эвар понял, что его тащил назад кто-то другой, стараясь приложить головой о каждый камень и каждую кочку. Крик госпожи. Еще один взрыв. Корни ослабили хватку, и в тот же миг Эвара осыпало дождем из щепы, веток и древесной смолы. Воин тут же вскочил на ноги, поднимая меч.

– Руби корни! – рявкнула ему госпожа, бросаясь к Велемиру, скакавшему и крутящемуся между небом и землей в бесконечной веренице попыток увернуться от корней третьего древня. Эвар не заставил себя долго ждать. Крутясь, прыгая и уворачиваясь от обезумевших корней, он подобрался к древню, совиные глаза которого не отрывались от Велемира, и принялся рубить ему корни мечом. На будущее он решил носить с собой топор: и удобнее, и меч тупить не надо.

– Прекрати скакать, словно тебя оса в задницу ужалила! – заорала Эвелин на Велемира. – Я в тебя попасть могу!

Эвар приступил ко второму корню.

– Зато он в меня попасть не может! – заорал в ответ Велемир, левитируя в воздухе между корнями.

Зарычав, она подбежала ближе, не уворачиваясь от древневых плетей, но умудряясь перепрыгивать с одного извивающегося корня на другой.

Эвар приступил к третьему корню.

Древень совсем обезумел и, растопырив свои корни, закружился волчком.

Велемир взмыл выше в воздух. Эвар перекатился под корнями, отбрасывая меч, чтобы поймать госпожу. Опрокинул ее на землю и прикрыл своим телом. Камнепад чудовищных ударов обрушился ему на спину, ноги и затылок. Даже несмотря на хрустальный покров, возникший вокруг доспеха, Эвар чувствовал страшную боль от каждого удара.

Эвелин пыталась высунуть из-под него руки, но он не позволял, боясь, что очередной удар древня просто переломает их.

Вдруг чудовищный жар ожег его спину. Это Велемир поджег древня, и пламя моментально охватило монстра целиком.

Мощный толчок отбросил Эвара с земли. На мгновение он испугался, что это древень просунул один из своих корней под землей и атаковал снизу, но тут же понял, что ошибся: госпожа Эвелин отбросила его от себя, а затем, схватив за шиворот, опрокинула на землю и, грохнувшись сверху, взмахнула руками. Прозрачная пелена, состоящая из множества мелких мыльных пузырей, закрыла парочку от невыносимого жара, исходящего от пылающего древня.

Эвелин обернулась, посмотрев прямо в лицо Эвару. На ее бледных щеках весело играли разноцветные блики, грудь тяжело вздымалась и опускалась, а в глазах читался испуг. Но не за себя, а за него. Как странно.

– Ты в порядке? – хрипло спросила она, в то время как глаза ее метались из стороны в сторону, изучая его лицо.

Эвар только кивнул в ответ. Для него главным было то, что в порядке она.

Пламя утихло. Мыльные пузыри весело разлетелись в горячем воздухе, звонко лопаясь. Эвелин поднялась, хотя Эвару этого совсем не хотелось. Воин поднялся за ней следом, осматриваясь в поисках меча и Платона.

– Ты!.. Ты!.. Ты совсем с ума сошел?! – заорала Эвелин на Велемира.

– Лина…

– Не называй меня так! – почти истерично крикнула она. – Какого черта?! Какого черта, мать твою?!

– Я инстинктивно левитацию включил. Это рефлекс…

– Запихни свой рефлекс себе… – она замолчала, пытаясь взять себя в руки.

Эвар, подобрав меч, с удовольствием наблюдал, как госпожа отчитывает некроманта.

– Каждый мало-мальски опытный маг знает, что здесь нельзя использовать внешние чары! Лес моментально на них реагирует!

– Эвелин, я это знаю.

– Так какого черта? Какого черта, Вел?

– Я уже сказал, это был рефлекс.

Земля снова вздрогнула.

– Нужно уходить, – резко выплюнула Эвелин, подбегая к Эвару. – Где Платон?

– О, спасибо, что вспомнили обо мне! – донесся голос из кокона, образованного тонкими древесными корнями, в щели между которыми проглядывал карий глаз с золотым ободком.

– Руби, – коротко бросила Эвелин Эвару, в то время как земля дрожала все сильнее.

Воин ринулся исполнять приказ, но и его ноги опутали корни. Земля затрещала.

– Эвелин, нужно бежать! – услышал Эвар голос Велемира.

– Нельзя их бросать!

– Они лишь ходячие мертвецы! Неудачные попытки создания живого человека! Не настоящие люди!

Эвелин пропела что-то непонятное, взмахнув руками в сторону Эвара. На миг корни ослабили хватку, и воин, схватив Платона, бросился к своей госпоже. Еще пара взмахов руками и вот они несутся, словно непоколебимые ветра, прочь от восстающих деревьев, швыряющих камни и комья земли им в спины.

Через некоторое время неудачливые путники остановились у заросшего ряской родника обычных размеров.

– Что будем делать? – спросил Велемир.

– Возвращаться. Хозяева леса после такого не примут наши дары. Попробуем взять янтарь – и уже отсюда не уйдем.

– А это были не хозяева? – задал вопрос Платон.

– Нет, это древни. Местные обитатели, – ответила Эвелин.

– Тогда в путь, – подвел Велемир итог разговору.

Эвелин лишь тяжело вздохнула.

***

– Без живительного янтаря я не могу продолжить исследования! – сидя на деревянной скамье в саду перед башней, втолковывала Эвелин Эвару, в чем заключается проблема, которую она не могла решить. – Нам известны два способа добыть янтарь. Первый – извлечь сердце из дерева, в котором обитает главный хозяин леса. Само сердце – это мощнейший живительный янтарь. Чистый, наполненный силой… – она оборвала сама себя. – Но его добыча недопустима: если все пройдет успешно, то лес вымрет вместе со всеми обитателями. Я однажды совершила эту глупость, больше ее не повторю никогда, что бы на кону ни стояло. Даже моя собственная жизнь. Ты тоже не смей так поступать, понял? – чародейка посмотрела Эвару в глаза, но быстро перевела взгляд на яблоню, у корней которой он и сидел. Поджала губы, задумалась. Посильнее закуталась в теплый вязаный палантин. Холодный осенний ветер играл с пышной гривой ее несобранных кудрей, торчащих в разные стороны.