Юлия Диппель - Белиал: Война богов

– Так вот он какой? Блистательный Рим, о котором все бредят? – осведомился я бархатным голосом и, не впечатленный, устроился на кушетке справа от хозяина дома. – Довольно мило, да, но я представлял себе нечто более… необычное.

Наконец, издав скучающий вздох, я втянул свою силу обратно, и все стало по-старому. Затем взял виноград Януса и, закинув одну ягоду в рот, наслаждался безмолвием, которое вызвало мое появление.

Первым овладел собой Аполлон. В настоящее время он занимал тело, благодаря которому выглядел юношей-подростком с волосами цвета белого золота. Прелестный и безупречный. Но я хорошо его знал. Аполлон был безупречным гадом.

– Как ты это сделал? – спросил он, сверкнув глазами. – Как сумел обойти печати Януса?

Я пожал плечами.

«Грим!»

Моя отмеченная отреагировала мгновенно. Она понимала, чего я от нее ждал, и ответила с ледяной самоуверенностью:

– Белиала не без причины именуют мастером обмана и соблазнения, властелином лжи, сыном мрака и…

– О, умоляю! – оборвал ее Янус. – Что за осел выдумал эту чепуху?

Его гневный тон походил на удар плети и звучал словно музыка для моих ушей. Впрочем, его настроение не могло сравниться с тем, что в данный момент творилось у меня за спиной. Гримхильда кипела от ярости. Упомянутым ослом была она сама.

«Глубокий вдох!» – приказал ей я. Все шло так хорошо, что ее пресловутые вспышки гнева мне сейчас абсолютно ни к чему.

«Оскорбит меня еще раз, и его волосатая задница познакомится с моим ведьминским огнем!»

– Чепуха или нет, – вмешался длинноволосый Лексиан и отсалютовал мне кубком. – Впечатляющее выступление. Если кого-то интересует мое мнение, вам стоит принять его в свой маленький пантеон. Властелин лжи преуспел бы среди олимпийских богов.

– Наш маленький пантеон уже полон, – фыркнул Плутон, который не выносил меня почти так же, как и Янус. Я пропустил его провокацию мимо ушей и закинул в рот вторую виноградинку.

– Не беспокойся, Лекс. Я не присоединюсь в роли незначительного второстепенного божка к религии, которая уже давно миновала свой расцвет. Лучше буду инвестировать в будущее.

Звонкий смех Электры эхом разнесся по залу.

– Верно, разве не Бел основал ту новую секту?

– Христиане, – с усмешкой согласился с ней Дариус.

– Как мило, – сказала Диана.

Их издевки меня не трогали – как и всегда, когда поднималась эта тема. Мне и так известно, что никто здесь не разделял моих взглядов.

– В мире со множеством богов нужно делиться. Я же предпочитаю веру, страх в которой сосредоточен только на одном. – В рот отправилась следующая ягода. – На мне.

– Любопытная задумка, – произнес Аполлон. – Но в реализации она потерпит крах.

– Посмотрим, – невозмутимо ответил я.

Диана собиралась что-то добавить, когда в зал вошел приземистый смертный в преторианской форме. За исключением формы, ничто в этом мужчине не излучало воинской дисциплины – как будто отпетого негодяя нарядили солдатом. Готов поспорить на собственное имя, что он выполнял за своего мастера грязную работу.

– А, Тигеллин, – воскликнул Янус и жестом подозвал префекта поближе. – Вижу, ты привел мне мои последние приобретения.

Следом за преторианцем вошла целая очередь рабов, которых Янус, судя по всему, купил в пещерах.

– Всего двенадцать? – ухмыльнулся юный Аполлон. – Ты что, становишься скромнее к старости?

Янус насмешливо отмахнулся от этого замечания, но глаза его заблестели от возбуждения. В сущности, в этом не было ничего особенного, если бы я точно не знал, что возбуждали Януса главным образом боль и насилие. Неудивительно, что у него такой износ рабов.

После того как новенькие аккуратно выстроились в ряд, Янус вскочил и прошагал вперед, чтобы осмотреть свое новое имущество.

– О, можно мне сегодня назвать одного раба? Пожааалуйста! – восхищенно закричала Мирабель, тем самым ставя под сомнение свой очаровательный образ. Я поморщился. Некоторым людям определенно пошло бы на пользу никогда не раскрывать рта.

– Ну, конечно, моя дорогая! Какой негостеприимный хозяин посмел бы отказать тебе в этом удовольствии?

Он подал знак Тигеллину, на что тот вытолкнул одного запуганного паренька в центр пиршества. Я узнал в нем ведьмака, которого Янус купил, когда я только появился на аукционе.

– Итак, что думаешь? – поинтересовался Янус у дочери Плутона. – Как его будут звать?

– Он выглядит как… Пердитус, – откликнулась теперь уже не такая привлекательная Мирабель.

Янус пришел в восторг:

– Какое подходящее имя!

В качестве исключения вынужден с ним согласиться. «Perditus» означало «пропащий», а этот ведьмак теперь точно пропал.

– Дай мне свою руку, Пердитус! – велел ему новый господин.

Ох, пожалуйста! Не будет же он?.. Здесь, перед всеми?

Мучительно медленно сила Януса начала разворачиваться, пока все мои органы чувств не наполнил омерзительный запах крови и дыма. Кинжалом, который протянул ему Тигеллин, он полоснул по ладони ведьмака.

– Я требую твою душу! – торжественно проговорил Янус, делая первый шаг, необходимый для душевной связи: выразить свой интерес. Затем потребуются еще кровь и согласие жертвы.

– Подари ее мне! Произнеси слова! – глаза Януса переливались серебром, потому что он питался страхом юноши. И тот повиновался.

– Моя душа теперь твоя, Янус.

Не успев закончить роковое предложение, раб с криком упал. Метка Януса болезненно выжигалась у него на шее как доказательство их сделки – причем вряд ли тут можно говорить о сделке, так как выбора у этого мальчишки не оставалось. Волна энергии протекла по залу, вызывая у гостей сладостную эйфорию, а у меня – отвращение.

– Следующего хочу назвать я, – заявил Дариус, и игра началась заново.

Я бросил оставшийся виноград обратно в вазу. Аппетит пропал. На самом деле отметить человеческую душу – это очень интимный процесс. Завершение искусного соблазнения и начало повиновения длиною в жизнь. Безусловно, обман и прочие уловки тоже присутствовали, но триумф был полным лишь тогда, когда человек дарил тебе душу по собственной воле. То, что вытворял тут Янус, просто недостойно и считалось позором для нашего вида.

После того как у половины рабов похитили души, а праймусы впали в настоящее опьянение, я больше не смог этого выносить. И уже собирался встать и покинуть зал, как вдруг Янус переключился на меня.

– Что случилось с твоим хорошим настроением, Бел? Выглядишь так же хмуро, как оба твоих телохранителя, – съязвил он. – Переживаешь, что ты больше не в центре внимания?

Как же я ненавидел этого типа! И самое неприятное, что теперь я не мог уйти, косвенно не признав тем самым его правоту.

– Вовсе нет, – ответил я со всем своим шармом. – Мое угасающее настроение по большей части связано с твоим присутствием.