Дмитрий Боррони - Ребекка: история женщины

– Но Женя говорил, что на холсте изображена девочка, которую изобразила Ребекка?

– Это так, – подтвердила Эмма. – На картине девочка. – Она сделала паузу и тяжело вздохнула. – Ребекка нарисовала не Сьюзен, – призналась она.

Сердце у Софи замерло. Она чувствовала, что она сейчас услышит то, что не хочет слышать. Она знала ответ на этот вопрос и боялась услышать правду.

– Кто изображен на картине?

– Алиса, – трепеща сердцем, сказала Эмма. – Ее зовут Алиса.

– Алиса? – удивилась Софи. – Кто она, Алиса?

– Дочь Сьюзен, – ответила Эмма. – Она ее дочь.

– Дочь? – удивилась Софи. – Ни о какой дочери Женя не рассказывал, – сказала она и тут же добавила. Правда, он говорил что-то о своих детях в Америке, но эти дети от Ребекки. Так по крайне мере он сказал.

– Да, у него есть дети от Ребекки, – сказала Эмма. – Но у него есть еще одна дочь от Сьюзен. – Она сделала паузу. – Правда, он не хочет об этом ни с кем говорить.

– Почему?

– Это не его ребенок.

Слова Эммы были однозначны. Возможно, она нагуляла ребенка, и Женя знал об этом.

– Кто же его отец?

– Этого никто не знает, – сказала Эмма. – Сьюзен не говорила об этом.

– Не говорила? – задумалась Софи. – Почему?

– Этого я не знаю, – призналась Эмма. – Как-то раз, я чисто по-женски спросила, кто отец Алисы, она лишь ответила, что ее отца знают многие.

– Кто же он?

– Она не сказала.

Софи понимала Сьюзен. Какая женщина скажет правду своему мужу? Дети ее, и только ее. А кто отец? Не важно. Важно лишь то, что они есть. Да, Софи понимала этих женщин. Она сама родила одна, без всякой поддержки. Эта были только ее дети, и никого больше. Да, она была из тех женщин, которые воспитывали детей одни, без кого бы то ни было. Только они вдвоем, и больше никто.

– Вы понимаете, почему Сьюзен не могла сказать, кто отец Алисы? Она, конечно, знала, кто ее отец, но говорить о нем она не хотела.

– Не хотела? А может быть, она боялась?

– Боялась, что?

Эти слова, произнесенные Эммой, испугали ее. Она почувствовала чье-то присутствие в комнате. Как будто кто-то смотрел на нее. Кто-то, кто не хотел, чтобы его узнали. Он или оно было поодаль от них. Казалось, он смотрел на них, словно предупреждая, – не стоит говорить об этом. В комнате появилось ощущение страха и пустоты. Как будто кто-то опустошил все. Оставив лишь одну бездонную пустоту.

– Вы это чувствуете? – спросила Эмма у Софи. – Вы чувствуете это ощущение полной опустошенности?

Но Софи ничего не чувствовала, да и не могла она это чувствовать. Помогая людям, она видела в них все, что только можно увидеть, и ничем больше ее не удивишь.

– Что я должна чувствовать? – удивилась она. – Я ничего не чувствую.

– Не чувствуешь? – удивилась Эмма. – Как же можно этого не чувствовать? – не понимала она.

– Нет, – сказала Софи, вставая с дивана. – Я ничего не чувствую да и чувствовать не могу.

– Почему?

– У меня нет никаких ощущений, – сказала Софи. Нет никаких чувств. Вообще ничего нет.

Эмма ужаснулась.

– Как же Вы живете? Без чувств?

– Почему без чувств, – сказала Софи. – Чувства есть, но они не такие как у Вас.

Эмма испугалась, за свою жизнь: она не встречала человека, который ничего не ощущал. Всякий человек что-то ощущает, но полностью лишенного ощущения Эмма никогда не встречала.

Она видела, как Софи подошла к холсту и, сдернув занавесь, посмотрела на Эмму.

– Что Вы делаете?

Софи посмотрела на портрет и сказала одно слово.

– Алиса.

Это слово она произнесла с любовью и нежностью.

Эмма спросила:

– Что происходит? Почему Вы открыли этот портрет?

Софи пристально посмотрела на Эмму. В ее взгляде промелькнуло что-то зловещее, что-то в нем было неприятное, опустошенное. Она уже когда-то видела этот взгляд. Да, этот взгляд, где же она его видела? Конечно! Сьюзен. Это ее взгляд. Ее и больше ничей. Это она, та Сьюзен, которую она знала. Но как такое возможно? Она же мертва?

– Сьюзен? Это ты?

Та посмотрела на портрет. Казалось, что она восхищается им.

– Сьюзен? – вопросила она и, посмотрев на Эмму, сказала. – Сьюзен умерла. Ее нет и быть не может. Потому что она умерла.

– Кто же ты такая?

Софи подошла к окну и посмотрела на улицу. За окном пурга, мороз. Что за зима? Всем зимам зима. Пять лет подряд снега не было. Точнее он выпадал к концу января. Ну что это за зима? Не зима, а непонятно что?

– В этом году снежная зима, – сказала Софи. – Давно такой не было.

Эмма встала с дивана и, подойдя к Софи, посмотрела в окно и согласилась с ней:

– Да, зима в этом году хорошая, мороз, снег выпал, что еще надо?

– Ничего, – ответила Софи и добавила: – Вы спрашиваете, кто я? Это не так важно, я хочу помочь Жене. Видя, как он страдает, я не могу смотреть на него и ничего не предпринимать. – Она сделала тяжелою паузу. – Он погибнет без моей помощи.

Эмма удивилась:

– Почему он должен погибнуть? Мой внук способен за себя постоять.

– Я, конечно, уверенна, что Ваш внук за себя постоит, – заверив Эмму, Софи добавила: – Но сможет ли он защитить себя от себя самого.

– Что Вы имеете в виду?

– Я видела его, когда он увидел во мне Ребекку: поверьте, зрелище не из приятных.

Эмма не понимала, что хочет от нее Софи. На первый взгляд она просто была женщиной, попавшей в сложную ситуацию. Но теперь, после их разговора, Эмма засомневалась в том, что Софи надо от нее. Возможно, она видела то, что не должна была видеть, но она это увидела и теперь хочет что-то выяснить?

– Скажите? Что Вам надо от моего внука?

Этот вопрос поставил в Софи в тупик. Она не знала, что ответить на него. Ведь она действительно хотела помочь Жене. Она уже когда-то видела подобное состояние и знала, что добром это не кончится. Несколько лет тому назад ее друг сошел с ума от любви. Вы спросите, как такое возможно? Просто он не пережил разлуку. Она ушла к другому, и тот пытался понять, чем тот лучше его? Что у него такое, что нет у него? В конце концов, он сошел с ума. Но это был единичный случай за прожитую жизнь Софи или Софьи, как было написано у нее в паспорте.

– Ничего, – ответила Софи, – просто я видела нечто похожее, – сказала она. – Поверьте, добром это не кончилось.

Эмма задумалась.

– У Вас был аналогичный случай?

– Был, – призналась она. – Он был с моим братом. Он никак не мог понять, почему жена ушла к другому, и, в конце концов, сошел с ума. Правда, его вылечили, но он так и не может смириться с тем, что его бросили. Теперь он совершенно один.

Эмма, выслушав Софи, сказала:

– А Женя тут причем? В их судьбах нет ничего общего?

Софи возразила:

– Нет, есть.

– Что же это?

– Неспособность человека рационально мыслить, – сказала Софи. – Он останавливается на одном объекте и никак не может выбросить его из головы. Он хочет избавиться от этой новизны, но не получается. Его разум не способен мыслить адекватно. Не переключаясь на другое, он остается в тени прошлого и постепенно сходит с ума. – Она сделала паузу. – Так же и у Жени. Ему надо толчок для того, чтобы он забыл прошлое и жил дальше.