Бриджит Кеммерер - Клятва безумная и смертельная

– Рэн! Что… Кто… ТЫ! – Харпер замирает в моих объятиях.

– Да. Я. – Глаза Лилит опасно сверкают в темноте, и она шипит, как змея. – Здравствуй, слабая, сломанная, никчемная маленькая…

Харпер вырывается из моих объятий, и я слишком поздно осознаю, что она выхватила кинжал у меня из-за пояса.

– Нет! – выкрикиваю я.

Я помню последний раз, когда она бросила клинок в колдунью и чем это кончилось.

Однако Харпер не бросает кинжал. Она вонзает лезвие прямо в живот Лилит, надавливая на рукояку всем своим весом. Колдунья падает на пол. Харпер становится коленями на руку Лилит, затем наматывает на кулак свободной руки ее волосы. Она наклоняется ближе.

– Ну же, давай, – шепчет она. – Перенеси меня домой. Посмотрим, как долго ты проживешь на моей стороне.

По комнате кружит ветер, заставляя свечи погаснуть, а пламя в камине задрожать. Лилит задыхается то ли от шока, то ли от боли.

– Ты за это поплатишься.

– Он делает, что ты хочешь. Ой, это Грей оставил на тебе этот шрам? Держу пари, я могу сделать еще один побольше.

– Харпер. – Я не могу дышать. – Харпер, пожалуйста.

Лилит в буквальном смысле пускает слюни от ярости.

– Я тебя уничтожу!

– Ну, давай! Убей меня! И ты лишишься единственного рычага давления, который у тебя есть. – Харпер наклоняется ближе. – Это ты слабая, – шепчет она на ухо колдунье.

Из груди Лилит вырывается крик ярости, и она ударяет свободной рукой по руке Харпер. Она вскрикивает и отскакивает назад. На ее руке появляются три длинные кровавые царапины.

Дверь в мои покои распахивается. Стража врывается внутрь, привлеченная криками. Лилит исчезает, и от нее не остается ничего, кроме кинжала и пятна крови на полу.

Харпер хватается за свою раненую руку. Она говорит, стиснув зубы:

– Насколько все плохо?

Я смотрю на нее, и мне требуется мгновение, чтобы оторвать взгляд от ее лица. Я осторожно отвожу от раны ее пальцы. Рукав платья девушки разорван, из порезов льется кровь.

Рядом со мной появляется Дастан и опускается на колено.

– Брендин, позови лекаря, – говорит он одному из стражников, – принцессе нужно наложить швы.

Харпер вздыхает.

– Опять шрамы. Класс.

Я не могу перестать с удивлением смотреть на нее.

– Что? – спрашивает она.

У меня нет слов.

– Как… как ты это сделала? – Я замолкаю. – Как?

– Я ее ненавижу, – просто отвечает она. – Это было нетрудно. Или ты про то, как у меня получилось ее обездвижить?

– Кого? – спрашивает Дастан.

– Да, – отвечаю я.

Харпер берет клинок, вытирает его о подол своего испорченного платья и протягивает мне рукоятью вперед. Ее глаза полны ярости и решимости.

– Меня этому научила Зо.

Когда я представляла себя королевой, мои мечты были связаны с народом, который наконец живет в мире и спокойствии. Я бы правила твердо, но справедливо, а не со злобной жестокостью своей матери. И мои подданные процветали бы. Никто бы меня не боялся. Мне никогда не хотелось внушать другим страх. Я предполагала, что мой народ вздохнет с облегчением и заживет счастливо.

Вот уж не думала, что кто-то будет умолять меня отрубить кому-нибудь конечности прямо посреди моего тронного зала.

– Ваше Величество, – шепчет Кланна Сун – женщина, которая раньше была главным советником моей матери, а теперь стала моим главным советником. – Вам придется принять какие-то меры.

– Вы должны отрубить ему руки! – рычит женщина, стоящая передо мной. Ее зовут Каллара, и она является владелицей маленькой фермы далеко на севере, которая стоит прямо на берегу Застывшей реки. Руки Каллары скрючены, а кожа обветрена из-за тяжелого труда, который и является ее жизнью. – Даже если яблоко падает с дерева, это не сделает его бесплатным.

– Я не крал какое-то там яблоко! – огрызается мужчина по фамилии Баярд. Он тоже землевладелец. – Я просто работал на своей земле.

– Это моя земля! – кричит Каллара.

– Моя! – рычит он. Его щеки покраснели, глаза выпучились от ярости.

– Неудивительно, что мужчине не хватает ума, чтобы измерить расстояние, – говорит Каллара. – Может быть, наша мудрая королева отдаст мне твои земли, чтобы я могла заставить тебя работать в полях, где тебе самое место.

– Я и был в полях, где мне самое место!

– Отруби им всем руки, – тихо подсказывает мне моя сестра Нолла Верин со своего трона, который находится по другую сторону от меня.

Эллия Майя – еще один государственный советник, которая всегда была близка с моей сестрой, – тихо смеется. Нолла Верин одаривает ее улыбкой.

Я вздыхаю и смотрю в окно. Принц Грей сейчас снаружи на тренировочных полях. Джейк и Тайко вместе с ним наблюдают за тренировкой наших солдат. Поначалу Грей сидел со мной, пока я выслушивала жалобы моих подданных, но не все люди говорят на языке Эмберфолла, и Грей еще только начал учить сишшальский. В этом нет его вины, но я уже слышала перешептывания с осуждением его высокомерия и невежества. Не уверена, что из этого хуже. Мой народ уже сомневается, достаточно ли я безжалостна и жестока, чтобы править после смерти моей матери.

Быть королевой гораздо сложнее, чем я могла себе представить.

Сидящая рядом со мной Нолла Верин решительно откашливается. Я отрываю взгляд от окна и смотрю на Кланну Сун.

– Чья же это на самом деле земля?

– У них обоих есть документы, подтверждающие право собственности на эту территорию, Ваше Величество.

Ну, конечно же, есть. Я пытаюсь сдержать очередной вздох.

– У него подделка, я уверена, – фыркает Каллара.

– Довольно!

Они бы не стали так рьяно спорить в присутствии моей матери. Я бросаю взгляд через комнату, где писари фиксируют каждое наше слово. – Писари, – говорю я. – Проверьте документы на подлинность. – Я смотрю на Каллару и Баярда. – Мы встретимся с вами снова через неделю.

– Через неделю! – восклицает Каллара. – Абсурд!

– Руки, – шепчет Нолла Верин. – Ее руки нужно отрубить, сестра.

Я поворачиваюсь и сердито смотрю на нее.

Эллия Майя делает шаг вперед. У нее длинные темные волосы, которые она заплетает в косы, а держит она себя как солдат. Некогда она была офицером армии, проявила себя во время последней битвы с Эмберфоллом, и после этого моя мать предоставила ей должность советника.

– Незначительное наказание заставит других думать дважды прежде, чем решаться перечить вам.

– Именно! – Нолла Верин мило улыбается. – Может, хотя бы одну руку отрубим?

Похоже, она пытается подтрунивать надо мной, но я также слышу в ее голосе скрытое разочарование. Она бы уже отрубила им всем руки. По правде говоря, Нолла Верин вообще не стала бы слушать подобные жалобы.

Один из моих слуг выходит вперед, чтобы забрать документы у фермеров. Баярд, не колеблясь, передает свои бумаги через слугу мне и отвешивает поклон.