Мелисса де ла Круз - Королевский Ассасин

Я отдергиваю ладонь от ствола ивы. И меня начинает тошнить. Я весь день не ела, так что из меня выходит только желчь. По лицу моему текут слезы. Вот что имели в виду мои тетушки, когда говорили мне: «Будь осторожна в своих желаниях». Потому что получить ты можешь совсем не то, к чему стремилась. Желая стать подмастерьем в Гильдии Очага, я искала опасностей и приключений и, увы, похоже, нашла на свою голову.

Я встаю, чтобы уйти. Судя по положению солнца, у меня еще есть немного времени до того, как совсем стемнеет. Если двигаться быстро, моя одежда просохнет прямо на мне. Хорошо, что по ночам сейчас еще тепло. По крайней мере, насмерть я не замерзну.

И тут что-то врезается в меня спереди. Я падаю навзничь, чувствуя, что этот удар вышиб из моих легких весь воздух. На мгновение у меня мелькает мысль, что это опять тот ягуар – но нет, надо мною стоит не зверь, а человек.

Серые одежды. Жуткая черная маска ордена афразианцев, закрывающая лицо. Такая же, как те, которые несколько веков снились детишкам в ночных кошмарах. Монах заносит надо мною свой меч.

Это не видение.

Это происходит на самом деле.

Стало быть, вот кто следил за мной. Я чую тот же запах – запах разложения и смерти. Значит, я была права, меня и впрямь преследовал хищник, намеревающийся меня убить. Я так потрясена, что не могу сдвинуться с места.

Я закрываю глаза и, закрыв лицо руками, жду, когда монах заколет меня.

Но, откуда ни возьмись, кто-то приходит мне на помощь и, оттолкнув злодея, всаживает меч ему в живот.

Я открываю глаза. Над афразианцем, напавшим на меня, стоит мужчина в капюшоне. Своим мечом он пригвоздил монаха к земле.

Когда он наклоняется, чтобы обыскать карманы мертвеца, я на миг вижу его лицо.

Я смогла бы узнать это лицо везде. Это Кэледон Холт. Неопрятная бородка, оливковая кожа, непослушные темно-русые волосы, падающие на глаза. Ему девятнадцать лет, он лишь немного старше меня, но он уже Королевский Ассасин. Любимец Гильдии Очага. Никто другой из жителей Реновии в точности не знает, как именно он выглядит и какими делами занимается, но мои матушка и тетушки состоят в Гильдии, так что им это известно, а то, что знают они, знаю и я.

Надо убраться отсюда, пока он обыскивает этого монаха. Я не понимаю, что он вообще тут делает, как и то, что со мной сейчас произошло. Но я определенно не хочу, чтобы он рассмотрел меня – ведь он, возможно, помнит меня и захочет отвести меня к моим тетушкам и рассказать им, куда я забрела. И что меня едва не убили. Если об этом узнает моя мать, мне больше никогда не разрешат выйти из дома.

А посему я прячусь в кустах, хотя маловероятно, что он смог бы узнать меня. Я видела его только раз, на похоронах его отца, но я-то хорошо знаю, кто он. Мои тетушки внимательно следят за ним. Они горячо восхищались его отцом, Кордином.

Я наблюдаю за ним из-за ближайшего куста. Он поворачивается и снимает с монаха маску. Под нею оказывается красивое лицо, обрамленное золотистыми волосами, на одной щеке афразианца видна отметина – огромный шрам – тот самый, который он получил, когда мстил за своего короля.

Я потрясенно ахаю. Но когда Кэледон поднимает взгляд, меня уже нет рядом, я скрылась в чаще.

Мятежный монах, пытавшийся убить меня, был не кто иной, как принц Аласт, младший брат короля Эзбана.

Я не могла остаться. Как только Кэледон снял маску с принца, откуда ни возьмись появился отряд воинов королевы. Когда я наконец возвращаюсь домой, голова у меня идет кругом.

Как только я ступаю на гравийную дорожку, проходящую мимо огорода с лекарственными травами, у меня начинают подгибаться ноги. Может, мне в самом деле стоит просто сесть на землю и уснуть прямо здесь? Но я прохожу мимо пчельника с его рядами ульев и подхожу к дому. Наш домик темен, только в одном из его окон виден тусклый желтый свет – это окно спальни моих тетушек. Вероятно, они воспользовались магией, чтобы определить, где я нахожусь, и с тех пор следили за тем, как я добиралась домой. Они вполне могли бы отправить ко мне лошадь. Надо думать, они решили так наказать меня, посчитав, что, проделав весь путь пешком, я понесу заслуженную кару.

Хотя им, скорее всего, известно, что я вернулась, я все равно вхожу через заднюю дверь и на цыпочках прохожу через кухню. Сейчас уже глубокая ночь.

Я быстро-быстро поднимаюсь по лестнице в мою уютную комнату на чердаке, пропустив седьмую ступеньку снизу, поскольку она издает такой громкий скрип, что от него мог бы проснуться и медведь, погруженный в зимнюю спячку, и наконец плюхаюсь на свою мягкую кровать, сбросив с ног ботинки, но не сняв одежды. Утром я об этом пожалею, ведь мне придется стирать испачканное постельное белье, но сейчас мне нужно только одно – лежать и знать, что меня никто не побеспокоит.

Но я не могу не думать о том, что случилось. Я снова и снова вижу Кэледона и принца. Принц пытался убить меня! И на нем была афразианская маска. Значит ли это, что он изменил короне? Я обязана Кэледону жизнью – однако я никому не могу рассказать, что он спас меня! Меня мучает вина – а вдруг Кэледона накажут за то, что он убил принца? Я должна что-то сделать, должна что-то сказать.

В доме царит неестественная тишина – это значит, что мои тетушки прислушиваются к каждому моему движению. Я напрягаюсь, ожидая, что вот-вот услышу их шаги на лестнице, но они так и не приходят.

Наконец я слышу, как они шепчутся в своей спальне. Я пытаюсь подслушать их, но я слишком устала, чтобы прилагать усилия. К тому же заградительное заклятие, которое они накладывают на свою комнату, обычно не дает мне услышать то, что они говорят, даже если я стараюсь. Интересно, что им известно о том, где я была? Думают ли они, что раз я вернулась, то они одержали верх в нашем утреннем споре? Что я готова отказаться от мысли вступить в Гильдию Очага?

Но, несмотря на усталость, сон ко мне не идет. События дня проходят перед моим мысленным взором опять и опять: Кэледон Холт, принц Аласт, спор о моем будущем, который, в конце концов, и привел меня в аббатство Баэр. Я вспоминаю, как таинственная сила влекла меня туда, вспоминаю видение, явившееся мне, когда я коснулась той ивы… Мне бы хотелось рассказать обо всем этом тетушкам, но тогда мне пришлось бы признаться, что я побывала в аббатстве и что там меня подстерегала смертельная опасность.

Несмотря на мысли, теснящиеся в моей голове, в какой-то момент меня все-таки одолевает сон, а затем я просыпаюсь от криков петухов и лязга котелков. Тетя Меша готовит свою всегдашнюю утреннюю овсянку. У меня урчит в животе. Надеюсь, к овсянке она подаст патоку, а не один только мед. А также поставит на стол свежие сливки.

Я накрываю голову подушкой. Не знаю, спали ли мои тетушки минувшей ночью. Я слышу их голоса. Похоже, они думают, что я все еще сплю, – и поэтому не пытаются помешать мне услышать их слова.