Ольга Валентеева - Врата пустоты. Туманный колокол

– Хороших врагов надо ценить, – буркнул я. – Они честнее, чем друзья. А он убил бы тебя, Роб.

– Не убил, на зале защита. Ты что, забыл?

– В том-то и дело, что защиту кто-то снял. Была – и нет ее. Ты не почувствовал, потому что был занят боем. А вот я ощутил очень хорошо.

Роберт замер, посмотрел на меня недоверчиво.

– Уверен?

– Да. Думаешь, почему кураторы подняли шум? Видел, какое проклятие в тебя летело? Не увернешься.

– Тогда спасибо.

Кажется, Роберт начал понимать. А я, наоборот, перестал. Кому нужна его гибель? Зачем кому-то снимать защиту с тренировочного зала и кто это мог сделать? Столько вопросов, что голова пухла.

Хоть в лазарете надолго не задержали. Целительница проверила наш уровень магии, не пробита ли защита, не ударило ли по нам проклятие.

– Ничего, – удовлетворенно сказала она. – Жить будете. Можете идти.

А вот разговор с директором ничего приятного не обещал. Я вспомнил скорбное, осуждающее лицо директора Рейдеса – и захотелось провалиться сквозь землю. Роберту, видимо, тоже, потому что он опустил голову и упрямо глядел под ноги, пока мы тащились до кабинета директора. И раз до сих пор нет никакого шума, значит, наш визит с Лиз остался незамеченным.

Я постучал, дождался ответа и первым переступил порог кабинета Рейдеса. Тот, как и ожидалось, сидел за столом, опустив подбородок на скрещенные пальцы, и смотрел на нас как на нерадивых детей, уничтоживших его любимую вазу.

– Курсант Филипп, курсант Роберт. – Директор обвел нас тяжелым взглядом. – И почему я не удивлен, что от вас снова проблемы?

– Просим простить, – ответил я и склонил голову. Роб сделал то же самое.

– Хорошо, допустим. Рассказывайте, что за балаган вы снова устроили. Я вас слушаю.

Я покосился на Роберта, он – на меня. Что, мне объяснять? С какой стати?

– У меня был поединок за третью ступень, – все-таки заговорил Роб. – Во время боя Филипп заметил, что в меня летит смертельное проклятие, и…

– И?

– Защиты зала не было, – добавил я.

– Что значит – не было?

– Я увидел, как она пала, поэтому отбил заклинание в стену.

– Отбил в стену? – Взгляд Рейдеса и вовсе стал недобрым. – И скажите мне, молодой человек, каким образом, если вы не работаете с магией отражений?

– Не знаю. Отбил – и все.

– И все! – Рейдес подскочил на ноги и начал ходить перед нами туда-сюда. – Допустим. Допустим, все так и было. Получается, вас, Роберт, желали убить?

– Видимо, мой наставник не желал меняться местами, – буркнул Роб.

– Он не мог не понимать, что за нарушение правил гимназии не просто вылетит, а будет сурово наказан, – проговорил директор. – Так что можно сказать, что на убийство ваш противник пошел осознанно. И защиту, видимо, снял он. Осталось узнать как.

– Можно подумать, он расскажет. – Роб явно был не в духе.

– А кто сказал, что мы будем упрашивать? Переступая порог «Черной звезды», курсанты оставляют за спиной все свои права. Сюда никто никого не загоняет насильно, разве не так?

Мы молча кивнули.

– Ответьте мне на один вопрос, Роберт. У вас есть враги?

Роб покосился на меня.

– Филипп не в счет, – тут же заметил директор. – Он умеет поднимать защиту, но разрушить плетение такого уровня не смог бы. Хотя очевидно, что у вас с Вейранами кровная вражда.

– Что? – Я вытаращил глаза. – С каких это пор?

А Роберт закусил губу.

– С давних, – рыкнул на меня директор. – Все мы совершаем ошибки по молодости да по глупости. Но вы оба тут ни при чем, и, мне кажется, пришли хотя бы к видимости взаимопонимания. Да и долг жизни никто не отменял. Так что, Роберт? Кто, кроме Вейранов?

– Никого.

– Уверены?

Ответить Роберт не успел. Откуда-то раздался тихий свист. Директор достал из стола кристалл и направил на бумагу. Тут же появился текст. Будто выжег кто. Так вот как это работает! Рейдес тут же смял листок, но я успел прочесть: «Только что совершено покушение на магистра Фернана Кер…» На магистра тьмы? Кто рискнул?

– Пошли вон оба! – махнул рукой директор. – И перебирайтесь на третий этаж, раз уж стали не разлей вода. А вы подумайте, Роберт. Вдруг?

Мы вышли из кабинета и пошли на занятия – их ведь никто не отменял. Я так и не спросил у Роберта, видел ли он сообщение. Время тянулось долго, оставалась только последняя, загадочная пара. Я прошел в аудиторию под номером триста пять и замер. Аудитория была пуста. Постоял немного и уже собирался уходить, когда раздались шаги.

Я обернулся. Передо мной стоял маг зеркал Айденс.

Когда мы приехали в замок Дареаля, я и подумать не могла, что придется задержаться в нем надолго. Тем более что хозяин, герцог Этьен Дареаль говорил, что вопрос решится в ближайшие несколько недель. Его сын Вильям такой же оборотень, как и отец, сможет совершить свой первый оборот, и можно будет продолжить путь к судье Гарднеру – человеку, который мог оказаться виновен в том, что моего жениха Анри Вейрана отправили в пустоту.

Вот уже три недели я сидела в четырех стенах. Вопреки прогнозам герцога, в полнолуние его маленький сын и не подумал превращаться в волка, но жар у него не спадал, а, наоборот, только рос с каждым днем. Доверенные лекари разводили руками, а никого другого к мальчику нельзя было допустить, ведь оборотни не так давно были почти полностью истреблены, и раскрытие тайны могло лишить Дареаля сына.

Я маялась от безделья. Это в столице можно было искать убийцу светлого магистра Таймуса или врагов Вейранов, а здесь оставалось только бродить из угла в угол и делать вид, что все хорошо. Вот только хорошо не было. Я еще раза три пыталась взглянуть, что не так с Вильямом, но если первый раз он просто повернулся ко мне спиной и отказался разговаривать, то во второй и третий у него вдруг начался странный припадок. Он катался по кровати, закатив глаза, и кричал так, будто я резала его живьем. После этого измотанный Дареаль прямо попросил оставить его сына в покое.

Лучше бы я поехала к судье сама! Но с начала октября вдруг зарядили дожди, и такие проливные, что размыло все дороги. О том, чтобы продолжить путь, не было и речи, пока не выпадет снег и дороги не покроет ледок, по которому можно проехать хотя бы с помощью заклинаний. Именно поэтому я так и не оставила замок Дареаля, смирившись с положением то ли гостьи, то ли пленницы обстоятельств.

У меня не было возможности даже написать магистру пустоты и узнать, как там Анри. Когда я уезжала, он все еще боролся. А сейчас? Что с человеком, которого я люблю и мечтаю увидеть хотя бы на миг?

Я решила заняться Вильямом больше от нечего делать, чем всерьез. Мне было любопытно, почему по-прежнему не нахожу ни малейших признаков болезни в его ауре. Не скажу, что подозревала его во лжи. Напротив, поняла бы, если бы это было так. Сначала какие-то твари убили его мать, затем отец отправил сына с глаз долой – конечно, чтобы защитить, но разве это объяснишь двенадцатилетнему ребенку? Увы, нет. Либо Вильям притворяется, либо сам выдумал болезнь и поверил в нее. Это и предстояло выяснить, потому что герцог Дареаль ходил черный от горя. А после того как он получил из столицы сообщение о покушении на магистра тьмы Кернера, и вовсе большую часть дня писал кому-то. Его работу главного дознавателя никто не отменял. Он не мог поехать со мной к судье Гарднеру – и не мог вернуться в столицу, где так был нужен.