Алена Занковец - Сердце волка

С другого конца деревни донесся пронзительный скрип колодезного «журавля». По спине пробежал холодок.

– Жутко, – вырвалось у меня, глядя на дом, словно разрубленный пополам упавшим деревом.

– Жутко? – удивленно переспросил похититель. – Что ты видишь, глядя на эти дома?

– Смерть.

– А я – жизнь.

Он замолчал. А я все думала, хочу ли узнать, что он имел в виду.

«Гольф» свернул в переулок, испещренный рытвинами, полными воды. Машина огибала ямы, проседала, но продолжала ползти, пока не достигла последнего дома. Впереди – тополя и поле, дикое, заросшее густой травой. По сторонам – заброшенные дома. Гнилые пролеты заборов, цвет краски которых не опознать. Остовы теплиц. Оборванные электропровода.

– Приехали.

Защищаясь локтями от веток яблонь, мы стали продвигаться к крыльцу. Этот дом оставили зимой – между двойными оконными рамами лежал слой ваты, а на нем – вырезанные из фольги снежинки.

На двери висел замок. Я легко могла бы открыть его шпилькой, но промолчала. Продираясь сквозь крапиву по пояс, мы обошли дом и обнаружили второй вход. На этот раз повезло. Похититель крепко взялся за ручку, рванул на себя – и дверь, хрустнув, открылась.

Мы оказались в просторной комнате с четырьмя окнами. Лунная полоска на полу делила ее пополам.

Похититель достал из бумажного пакета отбивную и сэндвичи. Голод свел меня с ума: я выхватила отбивную и впилась в нее зубами – мысленно. Снаружи, надеюсь, я оставалась холодной, как мрамор. Даже выдержала паузу, прежде чем взять протянутый кусок мяса.

«Сосед» усмехнулся.

– Не создавай себе лишних проблем, девочка.

– Меня зовут Вера, – это были единственные слова, которые я сказала ему за последние полдня.

– Я знаю, как тебя зовут.

Похититель вручил мне спальный мешок и ушел. Я прижалась ухом к двери, стараясь не пропустить ни звука, мне пригодилась бы любая информация. Но я не услышала ничего, кроме шепота листьев и мышиной возни.

Вдруг поблизости раздался тяжелый скрип дерева, затем – тихий всплеск. Я подскочила к окну.

Похититель, полностью обнаженный, стоял у колодца ко мне спиной. Подхватив полное ведро, он опрокинул его на себя. До меня и капли не могло долететь, но дыхание перехватило. Он же даже не вздрогнул, только встряхнул головой, разбрызгивая мелкие капли. А потом, замерев, еще долго смотрел на далекий чернеющий лес. Волосы, темные, набравшие влаги, облепили шею, луна высвечивала каждую мышцу на его спине. Это было красиво, как в кино.

С трудом оторвав взгляд от окна, я отошла в глубь комнаты. Юркнула в спальник. Зажмурилась, пытаясь избавиться от образа, застрявшего в голове – обнаженный похититель, похожий на персонажа из древней легенды, облитый водой и лунным светом, вглядывается в ночной лес. Мне нужно было спасать себя, а пока я двигалась в обратном направлении.

Итак, побег. Идти ночью в лес – плохая идея, с какой стороны ни посмотри. Единственный шанс – угнать машину. За всю свою жизнь я сидела за рулем всего пару раз, и было это давным-давно. Но управлять папиной «Волгой» получилось сходу. Села – и поехала. Значит, решено – угон. Похититель прятал ключи в боковом кармане джинсов. Не самое простое место для кражи, но выбора нет. А еще неплохо было бы раздобыть телефон…

Вернулся мой надзиратель – в джинсах, майка переброшена через плечо – и я сразу прекратила думать о побеге, словно он подслушать мысли.

Началась долгая-долгая ночь.

Похититель сидел у стены в глубокой тени, где было не разобрать, спит он или нет. А я даже не пыталась заснуть – вслушивалась в его дыхание, всматривалась в очертания фигуры.

Пару раз показалось – заснул, но стоило пошевелиться, как он вскидывал голову. Караулил.

– Не спится? – после очередной проверки спросил он.

Его голос отозвался во мне глубоко и гулко, словно эхо в пустом кувшине.

– Да, – помедлив, призналась я.

Надо мной нависали деревянные балки. Там, где на перекладины падал лунный свет, было заметно, как от едва ощутимого движения воздуха покачиваются паутинки.

– Хочешь воды? – похититель протянул маленькую пластиковую бутылку.

– Хочу.

Я привстала, думая, что он передаст ее мне – но нет, пришлось выползти из спальника. Поеживаясь, я взялась за бутылку. Не отдал. Потянула сильнее.

– Ты подглядывала за мной, – ответил похититель на мой вопросительный взгляд.

Его глаза мерцали холодным, спокойным блеском.

Я так и застыла, держа бутылку вместе с ним. Потом опомнилась и опустила руку. Я не знала, что ответить. За меня говорило молчание.

Похититель медленно поднялся и оказался так близко, что никакая сила в мире не заставила бы меня посмотреть ему в глаза. Я уперлась взглядом в ложбинку на его шее, где явно и быстро пульсировала тонкая вена.

– Ты видела меня обнаженным, а тебя – нет, – услышала я над ухом его голос и, ощутив в груди волнующую, сладкую боль, прикрыла глаза. – Это нечестно.

Нечестно, что передо мной почти вплотную стоял похититель – человек, которого я должна была как минимум бояться – но не испытывала ни страха, ни стыда. Все, чего я жаждала в тот момент, – прикосновения.

– Теперь твоя очередь, девочка.

Все мои кратковременные интимные отношения с парнями были нервными и неуклюжими. Приспускание джинсов в темном подъезде. Влажные руки, залезающие под блузку на вечеринке… Я никогда ни перед кем не обнажалась. А сейчас чувствовала себя так, словно это было самое естественное действие.

Его дикий, лесной запах стал интенсивнее, дыхание – чаще. Он нежно провел пальцем по моей скуле, зацепил нижнюю губу, скользнул по подбородку. Я застонала от предвкушения. И вслед за этим стоном совсем рядом, будто прямо в доме, раздался протяжный волчий вой.

Я в ужасе выскочила из спальника.

Мой похититель спал. В темноте зачиналось утро.

Нервно оглядываясь, я дышала и не могла надышаться. Сердце больно колотилось.

Как же такое могло присниться! Почему?!

В панике я схватилась за грудь. На мне был лифчик. На мне был лифчик! А во сне я точно знала, что его нет. И еще… я сделала глубокий выдох, пытаясь привести себя в чувства – и еще носки! А во сне я была босиком! Но, несмотря на веские доказательства, мне все еще было не по себе.

Похититель спал, по-прежнему прислонясь к стене. Иногда он вздрагивал и тихонько поскуливал. В доме было прохладно, но его лоб покрылся испариной. Плохой сон? На доли секунды мне стало жаль его, но я сразу взяла себя в руки. Если буду медлить, если стану сочувствовать, то и со мной может произойти что-то плохое.

Не дыша, на цыпочках я подошла к рюкзаку. Черный, кожаный, с потертостями по краям, он оказался вместительнее, чем я думала. Поворошила белье – ничего ценного. Достала из внутренних карманов спички и стопку рублей, перевязанных резинкой. Во внешнем – нашла моток веревки и охотничий нож, совсем как у моего отца, а еще билет на поезд Москва-Тобольск с просроченной датой. Ни телефона, ни ключей. Мне оставалось обыскать «соседа».