Ольга Романовская - Ключ к сердцу тьмы

Передо мной вновь забрезжил маяк надежды. Герцог сам подарил причину остаться незамужней – упомянул безвременно почивших супруг. Я не желала пополнить их ряды.

– Поэтому вы предпочли от них избавиться?

Дерзко, но когда тебя загоняют в угол, забываешь о страхе и манерах.

Арон воззрел на меня так, словно впервые увидел. На лице последовательно сменилась полная гамма эмоций, от удивления до презрения. Последнее, вкупе с легкой усмешкой, в итоге закрепилось на лице. Ну да, какая-то мошка смеет бросаться громкими обвинениями.

– Слухи не лучший источник информации. Надеюсь, впредь вы останетесь к ним глухи.

– Но обе ваши супруги умерли.

Факт оставался фактом. Я даже припомнила первую несчастную, вторую жену герцог завел уже в Нордланде. Бедняжка скончалась незадолго до отъезда Арона в северную провинцию, по официальной версии от чахотки. Я тогда по причине малолетства не интересовалась политикой, но о герцоге Экхеме шептались слишком громко, чтобы не слышать.

– Умерли, – скучающим тоном согласился Арон и с непонятной мне уверенностью заверил: – Но вам это не грозит. У вас крепкое здоровье, и вы не склонны к авантюрам. Нордланд – суровый край, он не прощает беспечности.

Воображение тут же нарисовало острые пики гор, стены древних замков, будто выраставших из скал, и снежные бураны, превращавшие дороги в непроходимую целину. Ни одна женщина не поедет туда добровольно, только по большой любви. Никаких чувств, кроме страха, к Арону я не питала, посему попасть в Нордланд не стремилась. Да и отец никогда не отдаст меня за воплощение демонов на земле. Лучше остаться старой девой!

– Почему я? – в отчаянье решила зайти с другой стороны. – Наш род самый обычный, никакой выгоды брак вам не принесет, а вокруг столько красавиц, готовых осчастливить вашу светлость.

Арон издал сдавленный смешок и запрокинул голову, сдерживая рвущееся наружу саркастическое веселье.

– Осчастливить? – хмыкнул он. – Вряд ли. Скорее сбежать без оглядки, как и вы. Надеюсь, в обморок не упадете. Предупреждаю, нюхательной соли не ношу, заработаете пощечину.

Я потерла лицо, словно на нем уже горела оплеуха. Рука у герцога тяжелая, может остаться след.

– Нет, меня устраиваете именно вы, Элеонора. Я дал задание слугам, они отобрали несколько кандидатур, ваша подошла больше других.

Нервно сжала пальцы и закусила нижнюю губу. То есть он сам даже не удосужился… Хотя о чем это я, жена для Арона Рардежа нечто вроде табуретки: пользуешься и не замечаешь.

– Можно узнать критерии отбора?

Я снова взяла себя в руки, понимая, мольбами и слезами мужчину не пронять.

– Отсутствие дальнейших проблем и внешние данные. Для мальчиков красота не важна, а вот симпатичных девушек выдать замуж гораздо проще. Я намерен заключить ряд политических союзов.

И так обидно стало, горько за себя и будущих детей. Им не перепадет ни капельки любви и заботы, их участь – дрожать и слепо подчиняться воле отца.

– Боюсь, проблемы уже начались, милорд.

Арон жестоко ошибся, если решил, будто я сдамся без боя. Речь о моей судьбе, а тут даже серая мышка становится серым волком.

– Разве? – поднял брови герцог.

Похоже, я его забавляла: мужчина изволил улыбаться, только вот глаза все равно дикого зверя, ледяные, безжалостные.

– Закон запрещает похищения, а иным способом вы меня не добьетесь.

– Я и не собираюсь добиваться вас, миледи, я вас просто получу.

Застыв с приоткрытым ртом, не могла понять, серьезен герцог или шутит. Однако проходили мгновения, а выражение лица Арона не менялось. Он действительно собирался взять меня, словно бездушную вещь.

– Внимательно прочитайте, – герцог невозмутимо вернулся к брачному договору. – Если не устроят какие-то пункты, свяжитесь с моим поверенным. Возможно, я пойду на некоторые уступки, но в рамках разумного.

Арон склонился над моей рукой и запечатлел на ней чопорный придворный поцелуй. Пусть губы не коснулись перчатки, казалось, кожа под ней горела. Жутко хотелось стянуть душивший атлас и смыть чужое прикосновение.

– Но я не давала согласия, ваша светлость! – крикнула в удаляющуюся спину.

Герцог даже не соизволил проводить меня, вернуть сестре!

– Вы его дадите.

Он ни на мгновение не сомневался в собственных словах, Арон все решил за обоих. Мне надлежало либо подчиниться, либо стать очередным хладным трупом на пути Тени зла. Оставалась слабая надежда, что отец сумеет как-то помешать скоропалительному браку, но я слишком хорошо понимала, какую цену придется за это заплатить. Оставался король, предмет моих девичьих грез. Сегодня приемный день, а Эдвард справедлив, он заставит Арона отступиться. И, прижимая конверт с брачным договором к груди, я поспешила обратно в приемную, готовая умолять секретаря на коленях, чтобы он внес меня в список просителей.

Примерка свадебного платья – один из самых радостных моментов в жизни девушки, но не в моем случае. Пусть атлас сверкал, словно звездный поток, крой подчеркивал достоинства фигуры, а сам наряд день и ночь шили лучшие мастерицы, мне хотелось выбросить его и забыть как страшный сон. Покорная чужой воле, поднимала и опускала руки, пока портнихи вносили последние изменения, нещадно нашпиговав платье булавками. Они все уговаривали взглянуть в зеркало, убедиться, какая я красавица. По мне, лучше уродина, может, тогда герцог не обратил бы на меня внимания. Он поразительно быстро договорился с отцом, поверенный забрал брачный контракт на следующий день. Моей подписи Арон не добился, но согласия батюшки посчитали достаточным. Надежды на помощь короля тоже не оправдались. Эдвард Третий не пожелал меня принять (вернее, его секретарь внести в список избранных) и не ответил на посланное тем же вечером письмо. Слезные мольбы не тронули монарха – так закончилась моя детская влюбленность.

Я пробовала говорить с отцом, хотя бы добиться объяснений предательства – именно так воспринимался подписанный брачный контракт. Батюшка сначала уходил от ответа, задерживался допоздна, но я не отступала, и ему пришлось поговорить со мной.

– Видишь ли, Элла, – отец смотрел укоризненно и немного печально, – наша жизнь подчинена определенным правилам. Дворяне наделены большими свободами, но не меньшими правами.

– Безусловно, – кивнула в ответ и примостилась на краешке старого дивана, служившего родителю постелью, если тот засиживался за бумагами до утра. – Но какое это отношение имеет к герцогу?

– Самое прямое. Рождаясь, мы сначала заботимся о благе семьи, а только потом о своем собственном.

– Но вы… – Слезы навернулись на глазах. – Но вы же сами советовали не спешить, дождаться истинных чувств.