Талекса Миронова - Другая земля. Пианистка

– Боитесь? – скривил рот в усмешке Мэйтанус, заметив, что Валерия стоит на месте, как вкопанная, – Отказываетесь исполнить мою волю?

– Нет, Ваше Величество, – покачала отрицательно Валерия головой, – но позвольте мне сначала прицелиться.

– Разрешаю, – кивнул Мэйтанус, скрестив руки на груди, – Лиам, завяжешь нашей лучнице глаза.

– Разумеется, – кивнул Верховный шаман, следуя за Валерией. Девушка отсчитывала шаги, стараясь сосредоточиться.

– Я помогу тебе, я поведу стрелу, – прошептала на ухо голос Лиама, следовавшего за ней по пятам.

– Я сама! – сквозь зубы процедила Валерия, – Спасибо, не стоит.

– Но ты можешь …– хотел возразить Лиам, но Валерия мотнула головой.

Повернувшись, она прицелилась, примерившись к цели.

– «Это всего лишь цель! Такая же, как апельсин. Ты не убила Салли, не убьешь и Императора. И Мэйтанус это знает. Он мучает всех здесь, держит в напряжении, а ты всего лишь играешь роль в его пьесе. Он всем роли расписал. Повышает авторитет свой в глазах молчаливой публики, которая в данный момент тебя ненавидит. Я исполню его приказ! Я промахнусь, как он велел», – думала про себя Валерия, наводя лук и прицеливаясь.

– «Уровень уха, ширина два пальца. Нет, три», – высчитывала девушка, пока соизмеряла перспективу.

– Готова? Начинай! – нетерпеливо велел Мэйтанус.

Валерия почувствовала, как холодный атлас прикоснулся к её глазам. Тёплые трясущиеся пальцы Лиама осторожно завязывают ей глаза.

– Я помогу, ты только не трясись и дыши. Дыши, Валерия, – прошептал Лиам, встав позади неё.

Валерия не ответила. Когда темнота окутала её, организм среагировал сразу. Обострился слух, обоняние, осязание. Она слышала, как бьётся собственное сердце, как легкий холодок закружился перед её лицом. Это Лиам провел рукой близ глаз, показывая таким образом, что девушка не видит ничего. Она слышала, как зрители на скамейках начали неистово молиться, как успокоился Салливан, перестав плакать.

– Готова, – произнесла девушка, натянув тетиву.

Темнота застилала всю перспективу. Лишь расчет, заранее продуманный и откорректированный. Лишь чутьё охотника, по мимолетному порыву узнающее присутствие дикого зверя, по запаху и звуку. Ее не учили охотиться, но обучили чувствовать зверя издалека.

Удар сердца, второй. Дыхание мерно и спокойно наполняло тело кислородом. Сделав глубокий вдох, девушка на секунду замерла и выпустила стрелу. Вопль и крик со стороны зрителей. Аплодисменты. В воздухе растаяло напряжение, оставив после себя лишь облегчение. Способность слышать уловила ноты оваций. Девушка не посмела снять повязку с глаз, руки и ноги словно отвердели. Она послушно ждала своей участи, смиренно стоя на одном месте.

– Отомри, всё позади, – голос Верховного Шамана влетел в её сознание. Его рука осторожно, но быстро сняла повязку с головы. Как только глаза привыкли к свету, Валерия посмотрела впереди себя. На расстоянии всё тех же двадцати шагов стоял Мэйтанус, скрестив руки на груди. Стрелы не было видно.

– Всё хорошо. Ты всё правильно рассчитала. Моя помощь даже не понадобилась, – голос Лиама звучал в её голове, но Валерия не могла повернуться. Она смотрела на Императора, словно видела его впервые. Теперь, когда она исполнила его волю, почему-то лебезить и пресмыкаться хотелось меньше всего. Он стоял неподвижно, снисходительно глядя на неё. Валерия крепко сжав лук, словно это была единственная опора, сделала несколько шагов вперед. Ног она не чувствовала. Медленно подойдя к Императору, она кивнула ему.

– Будут ли ещё какие-нибудь распоряжения, мой Император? В кого стрелять? – спросила она, чуть осмелев, когда заметила на себе немигающий взгляд Мэйтануса. Осмелела и приподняла бровь.

– Вы арестованы, сударыня, – четко и громко отдал приказ Мэйтанус, – вы стреляли в Императора. Махавэн, зовите конвой.

Как громом пораженная стояла девушка. Она прищурила глаза, сфокусировав свой взгляд на лице Мэйтануса. Она не слышала, как Лиам пытался оспорить решение Императора, как Эйлин наконец-то встав с места, приближалась почти бегом, подобрав юбки, к Мэйтанусу. Она так же хотела оспорить приказ Императора! Гул среди зрителей оживленно пронесся, словно трава на ветру заколыхалась.

– Как вам будет угодно, – ухмыльнулась девушка, отдав графу Махавэну лук и оставшиеся стрелы.

Двое крепких охранников из личной гвардии Императора встали рядом с ней. Одетые в черную форму, к которой крепились латные нашивки, оба усатые, но без бород, выглядели они одинаково, словно близнецы. В руках у них были сабли. Охранники преградили дорогу Эйлин и Лиаму.

– Отведите барышню в подвал, – распорядился Император, но потом обернулся к Верховному Шаману, – надеюсь, что все припасы на зиму она не съест. Пусть посидит там, до моего высочайшего решения. Всё.

Развернувшись на каблуках, которые оставили на траве глубокий след, он ушел с поляны в сторону леса. Это означало одно – Императора следовало оставить одного. Подмигнув побледневшей Тариссе, заплаканному Салливану, Валерия направилась в дом. Для пущего эффекта она заложила руки за спину. Ее провожали взглядом зрители, как победительницу. Оганес даже выругался вслед, но по-доброму. Императорские указы не оспариваются крестьянами и ремесленниками. Верховный шаман остался на поляне, не провожая девушку. Лишь Махавэн шёл впереди, указывая конвою, куда вести Валерию.

Император распорядился поместить лучницу в полуподвальное помещение. Обычно эти помещения использовались для хранения продуктов, которые запасались на зиму. Под белыми сводчатыми потолками стояли несколько стеклянных банок с маринованными овощами. Две пары скамеек стояли около стен. Дощатый пол был застелен соломой. Большое одеяло, которым кухарки накрывали стеклянные банки после стерилизации, было аккуратно сложено в углу комнаты. Освещалась обычно комната небольшим, размером с две ладони окном, под самым потолком. Перешагнув порог «камеры», девушка огляделась по сторонам. Конвой молча закрыл дверь, когда девушка села на одну из скамеек.

Уже вечерело. Тусклый свет еле пробивался сквозь небольшое окошко. В шерстяном костюме Валерия не ощутила холода.

– «Так, не паниковать. Главное – не паниковать. Ты права. Права во всем. Ты пока ещё дома, там, над камерой живут, дышат, молятся тем же духам, твои близкие и родные. Ты всё ещё дома, никуда тебя не отвезли, не зачитали смертный приговор и не лишили жизни», – думала девушка про себя, расстелив на скамье лоскутное одеяло.

– «Нужно лишь время. Время для окончательного решения. У тебя оно пока есть».

Валерия нащупала на шее цепочку и крепко сжала корону в руках.

– «Я всё сделала правильно. Я выполнила Его волю, а Он всё переиначил. Он не прав, папочка. Он решил ускорить нашу с тобой встречу. Вот и всё. Представление удалось».