Юлия Григорова - Император. Кипение

Меня воспринимали исключительно как прислугу, и все распоряжения и просьбы игнорировались. Пришлось самой искать уборную, приводить себя в порядок и добывать более-менее приличную одежду, а после помогать со всем этим моей “госпоже” Ренессанс Майерс. Полноватая девушка двадцати лет, с карими глазами, каштановыми длинными волосами, постоянно собранными в хвост. Когда она в первый раз представилась для знакомства со мной, меня невольно передернуло. Это кому же пришло в голову назвать дочь Ренессанс? В очередной раз убедившись, что попала в город чудаков, просто проглотила все слова негодования и представилась в ответ. “Скарлатина Лей Мортанс,” – сказала это и поняла, что обе пары родителей умом не блещут, раз додумались до таких имен, а от звучания собственного, которое приходится носить, тошнит вдвойне.

Дорога до столицы, после прибытия в нее, показалась настоящим раем, ведь вместо императорского дворца или полагающихся по статусу апартаментов нас разместили в каком-то убогом отеле, где даже горячей воды не было. Чтобы она появилась, я каждый раз бегала в подвал, поворачивала ручку и нажимала определенную последовательность кнопок, благо там была инструкция. Порой этого оказывалось недостаточно, а значит, горячая вода на сегодняшний день исчерпана. Рене так злилась на меня из-за этого, не передать словами.

В поезде мне досталась отдельная полка, правда, верхняя, но я не жаловалась, а вот в отеле номер не выделили. Спать приходилось на жестком матрасе, от которого воняло псиной, в уголке гардеробной номера Рене и ее супруга – Дмитрия. Спасибо ей за то, что хоть в номер пустила, в гостинице были слуги, которых заставляли спать в коридорах. Обращались с нами со всеми, как с преступниками, а не эвакуированной семьей главы округа. Осталось только связать и за решетку бросить. Кормили словно объедками, одежды подходящей не нашлось, оттого я поспешила выстирать и высушить имеющуюся – самое лучше из предложенных вариантов. Все шло наперекосяк, а на запросы Мистера Майерса о встрече с Императором или его представителем постоянно поступал отказ, никто не озвучивал причину и не оправдывался, а он не спрашивал. Отказ от Императора есть отказ.

Плюсом казалось только то, что я вырвалась из захолустья и попала в столицу! Здесь больше возможности заявить о том, кто я такая и попасть на предназначенное мне место, но куда идти и к кому обратиться? Попытавшись во второй день после прибытия покинуть гостиницу, я была остановлена гвардейцами и возвращена обратно. Слушать меня они не стали и просто отмахнулись, что таков приказ. Пока кто-нибудь из членов императорской семьи не освободится и не примет нас – сидеть нам в этой гостинице под домашним арестом. Ведь нести ответ за разразившийся в городе бунт и беспорядки кому-то придется, но принять нас некому.

Проводить дни в обществе Ренессанс Майерс на первый взгляд казалось утомительно и ужасно, но через пару дней выяснилось, что она довольно неплохо образованна, правда, на меня свое образование и манеры тратить не хочет. Зачем утруждаться и вести себя подобающе перед спасенной тобой из охваченного бунтом города, замарашкой? Девушку больше волновали те изучающие взгляды, что бросал на меня ее муж, в то время, как я в его сторону даже не смотрела и распоряжения старалась полностью игнорировать или ссылаться на занятость по приказу Рене. Видя мою незаинтересованность в нем, девушка расслабилась, но все равно жутко ревновала.

Мысленно проклиная семейство Лей Мортанс, скрипя зубами, я делала несвойственную мне работу и в день, когда нам сообщили, что Его Высочество принц нас примет, светилась счастьем, как никогда. Сама Рене не понимала, почему я так радуюсь, ведь на этой встрече должна будет решаться судьба ее семьи, и их всех вполне могут наказать за безалаберность. Упрятать надолго в тюрьму для политических заключенных, раз допустили подобное в городе, за который несли ответственность. Не могла же я сказать, что сразу после встречи собираюсь броситься принцу в ноги, умолять вернуть меня в академию и дать второй шанс. Мне и первый-то не дали, но это потом объяснять буду, главное, оказаться в прямой видимости Его Высочества принца, любого, кроме Рейнхарда.

Вот это единственное, что могло испортить все, если принимать нас будет тот самый принц, что явился в город для подавления бунта. Он знает меня, и не прислушается к мольбам и просьбам. Оставалось собраться на встречу, помочь это сделать Рене и надеяться, что принимать нас будет кто угодно другой.

Подобающей одежды нам не выделили, а та, что была на нас в момент эвакуации и выделенная позже в поезде, для встречи с представителем императорской семьи не годилась. Никто из гвардейцев не слышал мои доводы, или не хотел слышать, оттого всем пришлось смириться и выйти к прибывшему экипажу в застиранной и старой одежде. Рене хотела оставить меня в гостинице, но солдаты отрицательно замотали головами, заявив, что требуются все. Мысленно поблагодарив их, я забираюсь последней в обветшалую коляску восемнадцатого века, с трудом умещаюсь на скамейке и стараюсь не прижиматься к сидевшей в центре девушке. Она сидит рядом с матерью, а их мужья расположились прямо напротив нас, вызывая во мне еще больше дискомфорта.

Отношение к нам казалось настолько отвратительным и неуважительным, что хотелось высказать все кому-нибудь в лицо, но Мистер Майерс вел себя спокойно, уравновешенно и все терпел. Неудивительно, ведь у него самого не было никакого титула, и в столице он оказался второй раз в жизни. Страх и неуверенность перед обществом, стоящим на одну ступень выше него давали о себе знать и формировали подобное поведение.

Дорога, по которой ехали от гостиницы, не представляла для меня интереса, ничего нового я на ней не увидела. Выезд из города был через бедный район, а на разваливающиеся дома мы все насмотрелись. Лес, поля и пустую дорогу рассматривать не хотелось, но когда на горизонте показалось массивное строение за крепостной стеной, я обхватила дверцу коляски и уставилась на него широко распахнутыми глазами. Главную резиденцию императорской семьи я видела только на фотографиях, картинах и по телевизору, и очень хотела увидеть ее вживую. В надеждах и мечтах все было не так, но спасибо и на этом, в столицу я все же попала, причем, только благодаря собственному уму и смекалке. Чем ближе дворец, тем сильнее хочется величественно выйти из коляски, сделать реверанс члену императорской семьи, проявить все остатки знаний, полученных в академии, ради того, чтобы остаться здесь. Собрав мужество, какое сохранилось, я подбираю фразы и строю целую речь в голове, которая не должна остаться не услышанной Его Высочеством.