Екатерина Романова - Как отделаться от жениха и не влюбиться

Колесики тележки с едой весело дребезжали, когда я катила ее по мощеной садовой дорожке. «В саду, пар выпускает», – донесли слуги. Видимо, Андреас и без того субъект вспыльчивый, раз первый встречный знает, где искать хозяина в такие моменты. Это существенно упрощало задачу. Не добью сейчас, так ночное представление поставит точку в нашем неудачном романе…

Спрятавшись за кустом цветущей сирени, словно лазутчик, я наблюдала за молодым герцогом, а рука как-то сама с собой складывала в рот виноград. Причина моих пряток стояла босиком, в брюках и расстегнутой рубашке с закатанными рукавами. Камзол и сапоги брошены у лавки прямо на траву. Мужчина творил магию, плавно перетекая из одной позы в другую, позволяя любоваться игрой своих мускул. В лучах закатного солнца зрелище было то еще! Я, затаив дыхание, завороженно следила не то за вспыхивающими огненными шарами, не то за изящными движениями и великолепной фигурой мужчины. Хорош, демон! Ох, хорош…

Внезапно герцог бросил шар в подготовленный факел и тот немедленно вспыхнул. Второй, третий… Запустила руку в чашку, но, кроме веточек, в ней ничего не осталось. Это напомнило, для чего я вообще сюда явилась. Андреас швырнул очередной огненный шар и хотел уже продолжить упражнение, но факел погас. Я победно захихикала. Мужчина вновь кинул шар. Факел, вспыхнув, погас во второй раз. Затем в третий и четвертый. Поняв, что дело не в нем, герцог опустил голову и тяжело вздохнул:

– Дом ветра… Баронесса, выходите, где бы вы ни были!

Настроившись на новую роль, я расправила плечики и натянула глупую улыбку. Выплывала из-за куста с гордым видом. С ним же и тележку катила:

– Попалась! Славно мы с тобой сработались! Горит – погас, горит – погас! Просто замечательно я тебе помогаю!

– Это не помощью называется, а вредительством! Весь смысл в том, чтобы факел зажегся!

– Но как же он зажжется, если прежде не погаснет? – снова задорно рассмеялась, снимая крышечку с тарелки. – Но не в этом суть. Ты, мой дорогушечка, совсем ничего не покушал во время ужина. Я решила о тебе позаботиться!

Герцог подошел ближе и опустил взгляд на блюда:

– Брокколи, селедка, кефир и… веточки от винограда. Это… – он задумался, явно пытаясь подобрать приличное слово.

– Мило?

– Я бы сказал иначе. Вы что-нибудь слышали о сочетаемости продуктов, баронесса? Селедка и кефир…

Разумеется слышала! И расстроена, что слышал он. Я в свое время феерично отделалась от жениха номер четыре. Селедка, кефир и через двадцать минут у него появились срочные дела в поместье. Больше в наш дом барон Гульерно не захаживал…

Мои губы задрожали, обозначая намек на очередные слезы. Герцог же, вместо того, чтобы нагрубить или разозлиться, подошел ближе и взял мои ладошки в свои:

– Баронесса, я вас заклинаю, не нужно…

– Но… Но я так старалась!

– Не нужно стараться столь рьяно!

– Но я люблю тебя!

– Еще в обед вы уверяли, что приняли монашеский постриг, – Андреас недоверчиво сощурился.

– Это было до того, как ты меня соблазнил своими мускулами! – я многозначительно посмотрела на грудь герцога, так и не спрятанную за рубашкой и провела по ней пальчиками. – Я поддалась искушению. Все! Прости-прощай дух ветра, здравствуй взрослая жизнь! Я вся твоя! Ну же, поцелуй свою невесту, пупсичек. Давай, иди сюда!

В порыве страсти, закрыла глаза и, сложив губы трубочкой, потянулась вперед. Раз, два, три… Да, именно третий жених сбежал после такого напора. Вот точно так же, как герцог сейчас. Даже сапоги с камзолом не забрал. Я пожала плечами и кинула в рот брокколи. Прожевала, сощурилась и выплюнула. Та еще гадость! Но всегда выручала в деле избавления от женихов!

Радостно насвистывая себе под нос, с чувством выполненного долга я вернулась в свои покои, уже предвкушая ночные развлечения. О, это будет вишенка на пироге под названием: «Извините, баронесса, этот брак не состоится!».

Переодевшись ко сну, я забралась в постель со своим дневником, с которым, словно с преданной подругой, поделилась событиями сегодняшнего дня. Вот еще утром я порхала пташкой от одного цветка к другому, а сейчас птичку заперли в золотой клетке. Ну так птичка откажется петь и здорово нагадит, чтобы ее выпустили обратно на волю. Я красочно расписала, как повеселилась над герцогом и как, бедный, убежал от меня, сломя голову. Перечитав написанное, посмеялась от души и глянула за окно. Самое время!

Прохладный ветерок принес аромат пряных трав и цветов, приятно ласкал кожу, заигрывал с волосами, свободными от бигудей. Ветер… Именно он мне сейчас и требовался. Я сложила ладони в повелевающем жесте и, призвав стихию, дала указания всю ночь стучать окнами в покоях герцога. Отпустив первое заклинание исполнять хозяйскую волю, принялась плести второе. Со всем усердием похныкала, добавила немного всхлипываний и, сквозь слезы, обреченно-отвергнутым голосом стон «Андреа-ас»! Второе заклинание тоже было отпущено. Вот теперь можно ложиться отдыхать, поскольку все, что от меня зависело, сделано! А герцог пусть мучается всю ночь, слушая мои завывания и вздрагивая от стука в окно. Жаль, конечно, красавчика, но не я все это начала…

Проснулась в прекрасном расположении духа. Рассветное солнце заливало комнату мягким светом, на подоконнике щебетала пташка, предвещая моему плану удачное завершение. Уже к обеду я буду дома!

Тем не менее, во время утреннего туалета не стала чистить зубы. Был у меня жених номер семь. Недолго был. Ровно до первой попытки поцелуя… Если что-то пойдет не по плану, мое несвежее дыхание наверняка направит события в нужное русло. В остальном оделась как на праздник. Лиловый шелк, множество легких юбок, аметистовые украшения. Марьяна забрала мои волосы наверх, пустив на оголенные спину и плечи тугие кудряшки. Хороша!

До завтрака решила прогуляться и послушать, о чем слуги говорят, ведь именно они, словно сороки, прежде других узнают последние новости. Но прогулка ничего не дала. Если слуги и знали, то делиться новостями не спешили. Тревога пощекотала меня когтистыми лапками. Не так должны вести себя слуги, не так смотреть на ту, которую сегодня из особняка вышвырнут…

Тогда пошла на крайние меры. Нашла кабинет старого герцога и, убедившись, что никого рядом нет, прильнула ухом к темно-вишневой лакированной двери. Да, знаю, подслушивать нехорошо и все в таком духе. Но сейчас вопрос касался жизни и смерти! Поэтому не до морали.

За дверью беседовали герцоги: сын и отец. То, что не слышала, я додумывала, но в целом, картинка складывалась ясная:

– Значит, она тебе совсем не нравится? – спросил старый герцог.

– Вы шутите, отец? Да она монстр. Я ее уже ненавижу, – я от радости едва в ладоши не захлопала. Уже чувствовала аромат домашней выпечки и видела улыбку Розалинды. – Не прошло и дня, а она… она везде! – крикнул мужчина. – Вообще везде! Мне уже хочется ее придушить!