Лина Люче - На самой глубине неба

– Судя по вызывающему поведению, возможно, что не одна, – кивнул Льюча, глядя только на горианку.

– Что? – встрепенулась Сафира, но тут транспортер резко пошел на посадку, и ей пришлось угомониться.

После приземления медики вышли, и они остались вдвоем.

– Мы не выходим? – удивилась она. По ощущениям Сафиры, полет длился уже довольно долго.

– Мы летим в Алкуну. У меня завтра там дела.

– В Алкуну? Это же за тысячу мер!

– За пятьсот, если точнее. Да если бы и за тысячу – говорю же, у меня дела.

– А меня зачем с собой тащишь?

– Ты больна. И ты под моим пре-сезариатом. Значит, ты со мной. Не волнуйся, твоим родителям я уже написал.

– Поверить не могу. Мне через два дня на учебу.

– Ты не поедешь.

– Что?

Сафира почувствовала, как кровь ударяет в голову. Она вскинулась, заставляя его отпустить ее, и едва не рухнула на пол, поскольку была по рукам и ногам скованна пледом. Кое-как распутавшись, она ухватилась за кресло, стоя над ним:

– Ты не можешь мешать моей учебе. Я целый год готовилась к этим экзаменам. Я…

Внезапно ощутив головокружение, Сафира прикрыла глаза и замолчала.

– Сядь.

Льюча едва разомкнул губы, чтобы произнести это единственное слово, он не сделал ни единого лишнего жеста, но на этот раз у нее почему-то не вызвала сомнения необходимость подчиниться – настолько он казался убедительным. И выглядел намного спокойнее, чем при встрече с ней в парке.

Тяжело рухнув в кресло, она с трудом подавила стон. Головокружение превратилось в боль, сдавливающую виски.

– На то есть несколько причин, маленькая. Наша помолвка обязывает нас общаться ежедневно в течение двух месяцев. Мне сейчас приходится много путешествовать. Если ты будешь постоянно летать в Шейехар, мы просто не встретимся. И тогда эта помолвка затянется на год. Ты хотела бы растянуть ее на год?

Сафира мельком взглянула в его гранитно-серые глаза и отрицательно качнула головой.

– А кроме того, твое состояние здоровья вызывает у меня большие сомнения в безопасности погружений. Я не большой специалист по плаванию, – Льюча качнул головой влево, кивая на свои мощные серые крылья, – однако думается мне, что под водой лучше сохранять ясность сознания, не так ли?

– Под водой меня обычно не сканируют, – огрызнулась Сафира.

– Мы не знаем точно, в чем причина твоих приступов. И не знаем, как это может прогрессировать. Одним словом, я не позволю тебе рисковать.

– Ты. Не позволишь?

Ее брови взлетели вверх. Ноздри протестующе раздулись, несмотря на то, что в его эмоциях появились признаки веселья. Сафира почувствовала, как кровь с ревом понеслась по жилам, разгоняя гнев по всему ее телу. Даже родители никогда не говорили с ней столь категорично. Даже когда она была маленькая.

– У тебя серьезные проблемы с необходимостью подчиняться, – бесстрастно заметил он, посылая ей насмешливую телепатическую улыбку. – Придется поработать над этим.

На следующее утро Сафира проснулась неплохо отдохнувшей – как ни странно, она не замечала никаких неприятных ощущений после приступа накануне, только немного растерялась сразу после пробуждения, не сразу сообразив, где находится.

Впервые в жизни Сафира ночевала в гостинице – ее родители предпочитали снимать дома, если летали куда-то с детьми, как и большинство горианцев. Гостиницы с отличным обслуживанием, просторными номерами и оплатой за каждые десять часов были доступны только самым богатым людям, путешествующим по делам. Таким, как Льюча эс-Мьийа.

Он снял огромный номер с двумя спальнями и двумя ванными. По сути, это были два удобных отдельных номера, соединенных только гостиной посередине и единым входом. Поскольку накануне он предупредил, что будет работать почти весь день, Сафира никуда не спешила. Она вдоволь выспалась, затем не торопясь приняла душ, созвонилась с матерью, чтобы убедиться, что она не волнуется.

К счастью, Льюча не рассказал ее родителям о вчерашнем приступе, и она тоже не стала волновать Авлину. Предыдущий приступ в двенадцать лет привел обоих ее родителей в состояние шока – с тех пор ее никто не сканировал, поскольку точный диагноз так и не поставили – слишком дорогим оказалось выявление проблемы. Вспомнив вчерашнее обещание Льючи оплатить для нее диагностику, она испытала двойственное ощущение: с одной стороны – естественную благодарность, с другой – возмущение: зачем он бросается ради нее деньгами? Хочет подчинить ее таким пошлым образом? Но для чего подчинять девушку, которая с тобой всего на два месяца? Разве что он всех вокруг хочет подмять под себя.

Последнее походило на правду. Выбравшись в гостиную и заказав себе еды в номер, Сафира расположилась на огромном диване с коммуникатором и стала скачивать все статьи, где упоминалось имя ее жениха, без разбору. Многие девушки в школе сходили по нему с ума и знали все досконально: от дня рождения и любимого блюда до каждой ступени карьерного пути. Но ей было не настолько интересно вникать, хотя лет в четырнадцать и она любила смотреть турниры и тайком немножко сходить с ума по всем чемпионам подряд.

К счастью, это быстро прошло, и теперь она даже не могла вспомнить, был ли Льюча когда-нибудь героем ее снов и фантазий. Скорее не был, решила она. Он выглядел наименее ярким из победителей всех лет – ее внимание больше привлекал его темноволосый начальник по имени Ортанес и, пожалуй, командир межпланетарного крейсера Тхорн эс-Зарка со своим невероятно пронзительным зеленым взглядом.

Впрочем, пронзительности и взгляду ее жениха хватало, убедилась она накануне. Было страшно и неловко, когда он увел ее. И хотя у нее достало куража дразнить его и довести дело до обморока, чтобы поставить его самого в неловкую ситуацию – все это было скорее защитным рефлексом, чем настоящей смелостью.

Погрузившись в изучение найденной информации, Сафира быстро читала, выделяя самые важные для себя вещи. Льюча оказался относительно молод – всего тридцать восемь лет, удивительно мало для такой высокой позиции на Горре, где пятидесятилетие считалось первой границей более-менее зрелого возраста, а мужчин моложе тридцати принимали едва ли не за подростков.

Ее также удивило, что он родился в простой семье – его родители потратили все накопления, чтобы пересадить ребенку крылья. А Льюча впоследствии потратил массу усилий, чтобы доказать им и всей планете: это было не зря. Уже в двадцать шесть он стал победителем турнира и самым перспективным сотрудником службы охраны. А в тридцать занял пост заместителя Ортанеса, который занимал и сейчас.

И, как ни странно, при всех выдающихся физических данных и успехах в спорте, карьеру Льюча построил на инженерных достижениях. Он придумал новую систему защиты планеты от космических угроз, убедил Сезара оплатить ее установку из планетарной казны и прямо сейчас занимался контролем над ее возведением вместо старой системы, в которой обнаружил целый ряд уязвимых мест.