Алена Зозуля - Абраэль. Потерянный ангел

Абраэль – самый старший и главный демон-инкуб, обходил территорию замка Семинор, прогуливаясь и, заодно, высматривая лазутчиков. Его длинные, доходящие до локтей, светло-русые волосы развевались от легкого ветра, открывая овальное лицо с мягкими чертами. Серые глаза под светлыми бровями зорко улавливали всякое движение. Прямой аккуратный нос был чутким, а его красивой формы губы бледно-розового цвета так и просились на грех. На шее, на длинной цепочке, висел медальон, потемневший от времени. Демон был статным, с военной выправкой, двигался он уверенно и гордо, немного расправив крылья кирпичного цвета с множеством узоров,будто начертанных раскалённой лавой, слегка выпуклых, похожих на шрамы. Он был одет в жилет из красной кожи, не предполагавший застёжек, открывавший гладкий мускулистый торс. Рельефы тела были выражены не ярко, в целом, он был изящно сложен. На брюках с низкой талией, из такой же красной кожи, как и жилет, красовался широкий черный ремень с квадратной пряжкой-защёлкой из бронзы. Обуви на нём не было – инкубам она только мешала, так как им требовалось тихо передвигаться и очень часто приходилось снимать брюки.

Его взгляд привлекла высокая черная фигура в доспехах, стоящая в пяти метрах от невидимой границы. За плечами развевалась ярко-красная мантия, а из глаз черной фигуры шел пронзительно-яркий свет, из-за которого трудно было рассмотреть всё остальное. Абраэль подошёл к самому краю защитного барьера и обратился к посетителю:

– Я приветствую тебя, Принц Востока! Зачем пожаловал в наши негостеприимные владения?

– Скажи, Абраэль, могут ли твои инкубы дать потомство? – спросил демон низким раскатистым голосом.

Инкуб ожидал всего, чего угодно от Люцифера, но не подобного вопроса. Демоны обычно губят жизни, а не создают их.

– С каких это пор Тьма интересуется вопросами репродуктивности? – прищурился Абраэль, скрестив мускулистые руки на груди.

– Отвечай, – спокойно, но требовательно сказал Люцифер.

– Нет, они не могут иметь детей, иначе на земле не осталось бы ни одного чистокровного человека, – усмехнулся инкуб, подумав о том, сколько женщин он поимел за свою долгую жизнь, и сколько всего демонов, подобных ему. А их было около тысячи.

– Абраэль, – вкрадчиво обратился к нему демон, – а хотел ли бы ты уподобиться Творцу?

– Ну, нет, можешь играть в свои игры с кем угодно, но только не со мной, – инкуб понял, к чему клонил Тёмный Принц – он намекал на его ангельское происхождение и связанные с ним способности, которые каким-то образом сохранились после его падения. Он всё ещё мог способствовать зарождению жизни.

– Я настаиваю, и точно знаю, что твои ангельские способности при тебе, хоть ты и пал.

Абраэль приложил кулак к губам, задумавшись. Через несколько мгновений он уточнил:

– Ты хочешь, чтобы я сделал своих инкубов способными к зачатию?

– Именно так, Абраэль. И заметь, не я это сказал, – в низком голосе Люцифера проскользнула нотка иронии.

– Я не стану этого делать. К тому же, насколько я знаю, у тебя уже есть два инкуба в твоём подчинении, – на этот раз уже Абраэль пошёл в атаку, – те дети, которых явили две суккубы от человека. Почему бы тебе не воспользоваться ими и не унижаться, прося меня о таких вещах?

– Это тебя не касается, Абраэль. Если, конечно, ты хочешь и дальше видеть свой народ независимым, – с угрозой в голосе предупредил демон и почти незаметно сжал кулак в металлической перчатке, отчего она издала противный скрежущий звук, от которого инкуба внутри передёрнуло, но вида он не подал.

– Если я выполню твоё желание, что ты можешь предложить мне в качестве награды?

– Можешь просить у меня что угодно, – ласково пропел Люцифер, – ты же знаешь, моё слово далеко не последнее в хитросплетениях Судьбы и мироздании в целом.

– Дай мне время на размышление, – сдался Абраэль и завёл назад свои длинные белокурые волосы.

– Один день. – Немного помолчав, демон добавил, – Один день думай, если ты не дашь мне ответ, за тебя ответит Самаэль.

Абраэль от души рассмеялся, отчего даже затрепетали его огромные крылья, пустив яркие символы в пляс:

– Ты многое пропустил, Принц. Я уже давно не подчиняюсь Самаэлю, причём настолько давно, что даже не помню, когда последний раз я исполнял его волю.

– Я знаю, – загадочно ответил Люцифер и испарился, будто его и не было.

Абраэль резко взмыл в воздух и залетел в окно замка. Он попал в центральный зал, для приёма гостей, хоть их визиты были исключительно редки. Инкубы старались никого не приводить в своё логово, только если в качестве пищи. Абраэль очень дорожил этим замком, домом, как он его называл. Высокие потолки дарили чувство некоторой свободы и простора, которых ему так не хватало многие годы. Хоть стены и были из серого камня, но он постарался всячески их украсить – на стены регулярно наносились гравюры, отражающие историю жителей замка и некоторые особо знаменательные сцены истории мироздания.

Инкуб подошёл к гравюре – одной из самых старых. На ней была отражена его история. Когда-то давно он был ангелом-хранителем. Его подопечная – молодая красивая египетская жрица, ум и талант которой восхищал его, однажды нашла способ связаться с ним по своему желанию. Они тогда о многом поговорили, девушка сразу поняла, кто перед ней и не питала иллюзий. Но это поставило под сомнение всё то, чему её учили. Абраэль влюбился в неё, как и она полюбила своего ангела. В то время он стал одним из приближенных Самаэля, почти его другом. И в тот день, когда Самаэль пал, Абраэля свела с ума страсть к своей подопечной, и он оказался в лоне этой человеческой девушки. А когда самая прекрасная ночь в его жизни закончилась, он осознал, что больше не может вознестись, и Тьма тянет его в Преисподнюю. Будучи обессиленным, он не смог долго сопротивляться и появился в Чёрном дворце прямо перед, сидящим на троне в центре зала, Самаэлем. Ранее белые одежды превратились в грязную мешковину, а теперь уже чёрные крылья были обожжены, остатки перьев тлели, издавая противный запах гари, в просветах между ними виднелась закопчённая кожа. Его русые волосы превратились в иссиня-чёрные, а из глаз исходил мертвенно-зеленоватый свет. Он посмотрел на Абраэля безжизненным взглядом, и сказал:

– Отныне друг, ты – мой советник и слуга.

Абраэль был настолько растерян и не понимал, что произошло, что не посмел сказать ничего против. Так он стал его помощником и слугой. Сам же он обрёл крылья – вместо белоснежных пушистых – перепончатые, кирпичного цвета, как у гигантской летучей мыши, мягкие пёрышки просто осыпались. Все остальные качества в нём сохранились, но добавилось одно новое, очень мешающее обстоятельство – безумное желание в паху, настолько сильное, что порой затмевало разум. Самоудовлетворение не принесло никакого результата, даже наоборот – желание только усилилось, доведя его до крайности. Видя его терзания, Самаэль приказал привести к нему женщину, но глупые черти притащили ему суккуба. Когда они остались наедине, она долго рассматривала его, ощупывала – изучала. А потом рассказала ему о своём виде, чем они питаются и как живут. Обнаружив общие черты, они выяснили, что он теперь такой же, только мужского пола. Так Абраэль стал первым инкубом.