Алекс Анжело - Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь

За первой попавшейся дверью обнаружилась кладовая с полками во всю стену и всяким хламом – пыльной посудой, вещами, сложенными в стопки, и несколькими стульями. За второй находилась чья-то спальня, крохотная, с кроватью, аккуратно застеленной покрывалом с подвернутыми краями, и широким комодом. Третья попытка отыскать уборную оказалась победной.

– Вот это больше похоже на правду – на жизнь обычных людей, – прошептала я, найдя удивительное сходство уборной с обычным квартирным санузлом.

Комнатка в доме Клайма напоминала уборную дорогого ресторана, в зеркале которого считает нужным сфотографироваться каждая посетительница.

Потом заполняют свои страницы в социальных сетях туалетными фоточками…

Единственным отступлением от привычного был цветочный горшок, поставленный в углу, с почти зачахшим растением – видимо, из-за отсутствия солнечного света.

Помыв руки, я не могла оторвать взгляд от цветка – еще живого, но на грани, буквально несколько дней, и из земли будет торчать сухая ветка, которую без сожаления выдернут из горшка и выкинут.

Мы с Даниэлем не торопились, если, конечно, территорию дома не решат исключить из игры.

Я присела на корточки с видом ботаника, заполучившего редкое растение для изучения. Без посторонней мысли протянула руку и коснулась засохшего и шершавого, как наждачная бумага, листочка.

– Черт! – выругалась, когда часть листка отломилась, оставшись в моей ладони. Наваждение это или помутнение рассудка, но я была уверена, что причинила растению боль. – Извини. Я не хотела. Пожалуйста, прости…

От руки отделился клочок тумана, мерцавшего искрами – зеленый свет озарил мое озадаченное лицо, – и прильнул к растению, заботливо укутал, как мать родное дитя, и возродил…

Цветок вытянулся, распустил новые листья, что нежно коснулись моей щеки, и я почувствовала благодарность, тепло, безумную радость, взорвавшуюся, как взрывчатка в тесном пространстве – звучно, броско, разрушительно.

Растение перестало расти. Туман исчез. Я сглотнула, чувствуя сухость в горле. До меня медленно, но верно доходила вся глупость и опасность поступка, который я только что совершила. Пусть это вышло случайно, но последствий никто не отменял.

– Я попала…

Вскочив на ноги, схватилась за голову.

Это же надо было так вляпаться! Если кто-то узнает… Если на нас решат напасть всерьез… Подождите-ка…

Я остановилась. Посмотрела на цветок. Опустила руки и прислушалась к тишине.

А если никто не узнает? Я ведь не напала на участника игры, это всего лишь безобидная магия в уборной. В уборной без окон… Хм, может, и выйдет.

Поправив белую повязку на плече и одарив подозрительным взглядом пышущее здоровьем растение, словно его уже давно подкармливали удобрениями, я вышла в коридор.

Надеюсь, хозяева дома не заметят изменений, а то не буду же я гробить цветок, только приведя его в порядок, лишь бы избавиться от доказательств. Жалко.

Пару раз завернув не туда, я все же попала в знакомый коридор, ведущий в комнату с окном, через которое мы с Даниэлем пробрались внутрь.

Остановилась, решая: рассказывать ли некроманту о том, что натворила? Может, лучше промолчать? Если сама забуду об этом, то и другие не узнают.

Внезапно я расслышала приглушенный грохот. Растеряв все мысли, рванула вперед и ворвалась в комнату, застав неприглядную картину – Даниэля, сидящего на диване, будто он расслабленно упал на него, решив глянуть телевизор, и девушку, склонившуюся над ним. Всего пара сантиметров разделяла их лица.

Чтобы кто-то застал некроманта врасплох? Почти невозможно. Только если он сам этого не позволил…

– Что здесь происходит? – нахмурившись, решительно поинтересовалась я.

Девушка вскинула голову, распрямилась, стягивая капюшон.

Я неловко переступила с ноги на ногу, даже в темноте отмечая поразительное сходство – те же черные волосы, очерченные скулы, но больше всего меня удивили глаза, тот же разрез и взгляд, будто их просто перенесли на другое лицо.

Подумала невесть что… Еще и повела себя, будто застала благоверного за изменой. Стыдоба.

– Райалин, – бесцветно констатировала она и беззвучно зашагала ко мне. Полы ее плаща едва достигали бедер, обнажая стройные ноги.

– Тильда, – недовольно позвал Даниэль, выпрямляясь и замирая в полуобороте к нам. – Не надо.

– Что? Я всего лишь хочу познакомиться, – холодно бросила девушка, останавливаясь прямо напротив меня, вплотную, лицом к лицу. Судя по тому, какую картину я застала минуту назад, нарушать личное пространство других людей – ее любимое занятие.

Когда кто-либо становится к тебе настолько близко, что стоит лишь качнуться навстречу и ваши носы соприкоснутся – это дезориентирует, заставляет нервничать. Каждый вдох и выдох, как драгоценности – редкие, маленькие, почти тайные. Ощущение неловкости нарастает стократ, если некто не сводит с тебя взгляда, будто пялясь в никуда, но ты-то знаешь, что тебя изучают. В подобные моменты легко поверить, что глаза – зеркало души, хотя при надобности они выдадут с потрохами даже мысли и чувства, главное, уметь их прочесть.

Игра в игре, опущу голову, отойду и тогда сорвусь…

Вдох, более откровенный, чем раньше, забрал часть дыхания некромантки. В этот момент я поняла – черта пройдена, я совладала с собой.

– Пожалуйста, отойдите, – невозмутимо попросила, не переставая медленно шевелить пальцами рук, вытянутых вдоль туловища, – безобидный и пока единственный способ хоть как-то сбросить напряжение. – Мне некомфортно.

Тильда сощурилась, улыбнулась, но когда она заговорила, я почувствовала себя уткой на вертеле, которую вот-вот зажарят на открытом огне.

– Ваш род самый отвратный из всех. Грызетесь между собой, не зная пощады, и совесть вам чужда… – она резко замолчала, прищурилась и отступила, – но что-то в тебе есть.

Сестра Даниэля протянула руку, а я не сразу поняла, что от меня хочет эта странная девица.

– Я – Тильда, – твердо сказала она, насмешливо добавив: – Сестра этого…

– Я догадалась, – перебила ее и вцепилась в ладонь девушки – прохладную, с сухой шероховатой кожей на пальцах.

– Какая умница, – умилилась некромантка.

В ее взгляде было что-то необычное, заставляющее сомневаться, будто положила голову в пасть льва и только потом догадалась о грозящей опасности.

Я с недоумением нахмурилась. Тильда крепче вцепилась в мою ладонь.

Пальцы заледенели, и вверх по руке пополз магический туман, не такой насыщенно-красный, как у Даниэля, но облако двигалось столь быстро, что через мгновение поглотило мою руку целиком.

В первую мою попытку вырвать руку Тильда не шелохнулась, во вторую – сделала шаг навстречу и недовольно поджала губы. Туман подобрался к горлу и холодил его, словно сотней мелких щупалец изучал каждый сантиметр моей кожи.