Сигита Ульская - Тёплые камни

– Машину? Ты взял в прокат машину?!

– Почему взял? Купил. Её привезут в салон завтра.

– Ничего себе!!!

– Ты такая смешная, просто поразительно. Удивляешься всяким мелочам.

– Разве это мелочи? А знаешь, что меня сегодня поразило больше всего? Недалеко отсюда есть маленький парк, я шла через него с остановки домой. И там по веткам деревьев прыгали зелёные попугаи. Правда, удивительно?! Не голуби или воробьи, как у нас. А попугаи!

Стив рассмеялся:

– Ну вот я и говорю. Как тебя может удивить обычная птица! Мне кажется, стоит удивляться каким-то монументальным вещам.

– Каждая секунда жизни – повод удивиться.

– Ну тогда поехали купаться, удивимся воде. Жара невыносимая, – засмеялся он.

Когда они вышли в коридор, то столкнулись с Арно и Серджио, которые тоже были явно одеты на пляж.

Те встретили их шумным весельем:

– Привет, соседи! К морю? Сейчас за нами заедет машина с друзьями, поехали вместе. Мы покажем вам клёвое местечко для купания, там почти никогда нет народа!

Стив стушевался, ему не очень хотелось ехать с этой компанией, однако Анна ожидающе и просяще посмотрела на него, поэтому он не смог отказать. Парень сделал последнюю попытку возразить:

– Но мы, наверное, не поместимся?

– Машина вместительная, места хватит всем.

Они высыпали на улицу большой компанией, впереди нёсся на поводке Дасти, помахивая ушами и хвостом. Вскоре к ним подкатил раскрашенный автобусик с открытыми окнами, из которых им замахали, выкрикивая приветствия и шутки весёлые парни и девушки. Действительно, места хватило всем. Пока ехали до пляжа, все перезнакомились. Ребята звали друг друга по именам и кличкам. Здесь, кроме Серджио и Арно, были Лис, Роза и Габби с Танком.

Танк – чернокожий, накачанный. Просто огромная гора мышц! Казалось, что ему мала одежда, а заодно и сам автобусик. Глядя на его габариты, сразу становилось понятно, почему его прозвали Танком. Габби, его девушка, наоборот, была худой, астеничной, с длинными чёрными прямыми волосами и загадочной тоской в томном взоре. Она словно сошла с экрана вампирской саги: бледная, медлительная, с ярко накрашенными губами.

Лис – рыжий рыхлый парень с татуировкой на лбу в виде цветной ленты, а Роза – коротко стриженная девушка с пирсингом в губе. Она успевала вести машину, смешить компанию рассказами, как обслуживала клиентов в парикмахерской, где работала, и даже умудрялась то и дело гладить своего пса, похожего на клубок сбившихся коричневых ниток с глазами-пуговками. Его звали Туз. Они с Дасти весело обнюхали друг друга и дальше вели себя как старые знакомые.

Пляж находился за городом. И действительно был пустынным. От остального побережья его отделял небольшой, поросший деревьями холм. Недалеко от того места, где они оставили машину, стоял ещё один маленький автомобиль. Но оказалось, на нём приехали трое ребят из их же компании: двое парней и ещё одна девушка.

Мальчишки разожгли костёр и начали готовить мясо на гриле, а девчонки шумной толпой устремились в воду. Туз и Дасти носились друг за другом, вздымая песчаные вихри.

И только Стиву было скучно. Он сидел с натянутой улыбкой и думал: «Что я здесь делаю? Эти странные люди, которые смеются над нелепыми шутками и, кажется, понимают друг друга с полуслова, они же все почти нищие! Лис – непризнанный музыкант, временно подрабатывающий на ударных. Габби – художница, как С ерджио. Танк – тренер в зале… Никаких перспектив, никаких особых желаний и стремлений. Тоска и уныние впереди. Что их так веселит? Вряд ли они были в хорошем клубе хоть раз в жизни и понимают, что такое по-настоящему оторваться».

Стиву было тяжело ещё и от того, что Анне с ними нравилось. Она смеялась вместе со всеми, быстро нашла общий язык с Розой и Габби и весело махала ему издалека, собирая хворост для костра. «Господи, с каких она низов», – думал Стив. Ему впервые в жизни стало неудобно за Анну. Между тем он решил, что изменит её, покажет ей лучший мир, которого она лишь коснулась. И этот мир, несомненно, ей понравится.

Арно захватил с собой гитару и, усевшись у костра, наигрывал весёлый мотив. Девчонки стали танцевать, разливая дешёвое вино из большой бутылки по пластиковым стаканчикам. Стива чуть не стошнило от его вкуса. Потом он просто вежливо от него отказывался.

Когда в остывающих углях испеклась картошка и все наелись барбекю и печёных овощей, совсем стемнело.

Море мирно покачивалось у их ног, все уютно устроились кто где. У ребят была тяжёлая неделя. На каждого навалилась усталость. Арно по-прежнему что-то наигрывал, а остальные, растянувшись на пледах и полотенцах, неспешно беседовали.

– На работе в среду произошёл конфликт, – уже серьёзно сказала Роза, – меня чуть не уволили. Клиентка, которую я стригла и красила, сделала мне замечание по поводу моего пирсинга. Она сказала, что некрасиво молодой женщине ходить с проколотой губой. Я смолчала. Но она не унималась, перешла на мою одежду, и тогда я ответила: «Это никак не повлияет на качество вашей укладки, а мой пирсинг и шорты – совершенно не ваше дело…» Поднялся хай, директриса заставила меня извиниться. Я отказалась. Она сказала, что ещё одна такая выходка и мне укажут на дверь. Но я стояла на своём. Меня просто взбесило, почему я должна извиняться за свой вид. Дресс-кода у нас нет, одета я опрятно… А за что вы бы никогда не извинялись?

Танк приподнялся на мощных бицепсах, пару раз отжался и сказал:

– Я бы тоже никогда не стал извиняться за одежду. За то, как выгляжу. И за свои личные, никого не касающиеся просчёты. Люди норовят тебе напомнить прошлые ошибки, когда ты их не спрашиваешь. Так вот. Мои ошибки – это мой опыт. И я не был бы тем, кто я есть сейчас.

– Согласен, – поддержал его Арно. – А я бы никогда не стал извиняться за любовь. За то, кого люблю и почему. Нам часто говорят, что мы любим не тех и неправильно. Но мои чувства – это исключительно мои чувства.

– Мне ясно, о чём ты, – приобнял его Серджио. – А я не извинюсь за то, как рисую, как вижу этот мир и выражаю себя. Я не понимаю критики. Вся она сводится только к тому, что человек сделал бы вместо меня и как он это видит.

– А я бы не стал извиняться за свой вес, – сказал Лис, – многие ржут над ним. Но я такой, какой есть. Я не похож на других. Меня бесит, когда смеются над чужими несовершенствами или отличиями.

– Никогда не буду извиняться за свои взгляды и свою работу, – твёрдо произнесла Анна. – Тот путь, который я выбираю в жизни, – только мой. И он не похож на другие. И за это я не должна извиняться.

– А я, – встала и сделала красивое движение руками вокруг себя Габби, – никогда не буду извиняться за то, как и где танцую. Или пою. И даже если в старости я буду древней лысой старушкой, я не перестану танцевать. И плевать мне на чужое мнение.