Анна Змеевская - Некромант для рыжей шельмы

Дора Хеймс была не просто подружкой и коллегой по работе. Чем-то большим и важным.

– Тихо, тихо, – Макс осторожно коснулся её волос, шелковистой волной они прошли сквозь пальцы. – Я найду его, обещаю. Найду.

«… хоть и понятия не имею, как это сделать».

Глава 3

На улице в кои-то веки распогодилось, и заходящее солнце вовсю красило горизонт оранжевым и багровым. Билли морщилась и недовольно щурилась от яркого света, то и дело сползая чуть ближе к изножью кровати – вставать и зашторивать окно было лень, да и грело солнышко приятно. Не то чтобы она так уж часто мёрзла: как и всякая не особо чистокровная имперка, она несколько отличалась от обычных людей. Например, имела нормальную температуру тридцать семь с половиной градусов. И питала слабость к мясу с кровью. И не поймёшь, кто в родне потоптался. То ли демоны, то ли фейри, то ли все разом… Ну или оборотни, что более вероятно. Мехом в полнолуние она никогда не покрывалась, однако совсем не могла спать и выпадала из нормальной жизни на добрых пару дней…

Впрочем, до полнолуния ещё две недели, а выпасть она уже выпала. (Ну, честнее сказать, знатно офигела, да так и не выфигела обратно.) Спасибо Саймону и его дружкам.

Видят боги и богини, эта компашка вполне заслуженно отправилась на встречу с Хладной госпожой. Но ей всё равно было тошно от самой себя и от того, что она сделала. Или даже от того, как она это сделала. Равнодушно и даже с удовольствием слушала чужие вопли и стенания; смотрела, как чужая кровь льется под ноги, чуть парит на холоде, жгучими багровыми цветами распускается на её светлой одежде…

Билли неуютно повозилась на смятой простыне, закутываясь в одеяло по самую макушку. Она уже привыкла к куче работы, которой её заваливала Ханнэ-фэ, да и в принципе у неё не тот склад характера, чтобы полдня валяться в постели… однако, как она ни храбрилась, произошедшее выбило её из колеи. Для тёмного мага, по природе агрессивного и жестокого на расправу, обладать обостренным чувством сопереживания – просто беда. Вот и прирезанную ею же шпану было жаль. Иррационально, глупо и так по-человечески…

Её новообретенный тощий котейка запрыгнул на краешек кровати и, выдав тревожное «ур-р-р», принялся разыскивать Билли в недрах одеяла. Наконец-то добравшись до её ухмыляющейся физиономии, обнюхал, удовлетворенно ткнулся мокрым носом пару раз и свернулся на соседней подушке в крохотный мурлычущий клубок. Пришлось высунуть из-под одеяла одну руку, чтобы погладить котенка. Тот явно нуждался в хорошей откормке, но всё равно был такой ласковый, миленький и забавный, что хотелось тискать и гладить ежесекундно. И не только ей – вот Ханнэ, не слишком любящая животных, вчера готова была умиляться каждому чиху пока ещё безымянного найдёныша. Ну, после того, как угомонилась: рассказ о внезапной поножовщине с Саймоном Маккоем привёл её в такую ярость, что и вспоминать боязно. Как ни крути, а меркантильная сестричка Найри-ши всё же успела полюбить свою заклинательницу. Притом даже не только за прибыль, которую она приносит. Да и Найри, по её словам, здорово взбесился и пообещал самолично выпустить кишки всякому, кто вздумает дышать на его золотую девочку. И уж тем более бить её по шибко умной голове!

Это обнадежило, но не слишком. Девочка потому и стала золотой, что голова шибко умная. Прихвостни Найри, может, угомонятся; да только ублюдок Мэл много кому должен, и не только в Синтаре.

– Бездна, ну почему я должна думать ещё и об этом? – тихонько проворчала Билли, почесывая за ухом придремавшего котенка. – Вот лучше придумаю уже наконец, как тебя назвать…

Придумать она ничего не придумала – ибо задремала вслед за котенком.

И когда проснулась – увидела, что уже почти стемнело, а на краешке постели, вероломно тиская её нового кота, сидит зря помянутый к ночи ублюдок.

Вот ведь трижды грёбаная Бездна!

– Ты не сменила заклинания на двери, – тихо проговорил Мэл, когда пауза между ними стала тяжелее могильной плиты.

Сон как рукой сняло. Этот вонючий кусок предателя и впрямь решил, что его тут ждали?! Билли понадобилась вся её выдержка, чтобы разжать кулаки и поступить как должно взрослому человеку – то бишь спокойно и доходчиво объяснить придурку, что ему здесь не рады. Обрубить уже все концы и больше не возвращаться – ни к этой теме, ни к этому человеку.

– Не думала, что тебе хватит наглости сюда явиться.

С ответом её бывший парень не нашёлся, что даже как-то странно. Вместо этого принялся с удвоенным энтузиазмом наглаживать котенка. Маленький глупыш подставлял ему тощее пузико и громко тарахтел, знать не зная, что за скотина такая усадила его к себе на коленки.

– Какой он славный, – искренне умилился Мэл. – Как его зовут?

– Пока не знаю. Не придумала.

Он кивнул и тут же с натужным смешком прибавил:

– Так ты решила заменить меня котом? Серьёзно, Билли?

– Ну да, конечно, вся моя жизнь же вокруг тебя вертится, – сухо ответствовала Билли, отбросив одеяло и свесив ноги вниз. Она была рада, что озябла и вопреки обыкновению завалилась в кровать, не снимая свитера и старых штанов: нагота её не смущала, но сейчас определенно доставила бы дискомфорт. – И нашла я его на помойке, прямо как тебя. Символично, блин, до усрачки.

Отобрав у Мэла котёнка (да, мелочно, ну и плевать) и усадив того к окошку, глазеть на плетущихся в сторону таверны и борделя выпивох, она скрутила тяжёлые волосы в пучок на затылке, за неимением заколки воткнула в него карандаш и молча вышла из спальни. Мэл, естественно, потащился следом. Не к коту же он заявился, в самом-то деле.

– Вообще-то это был очень даже приличный кабак!

– Зависит от точки зрения.

Не придумав ничего лучше, Билли уселась за кухонный стол и щелчком пальцев призвала пару стаканов да початую бутылку виски.

«Вот так, славно… – приговаривала она про себя, наполняя стаканы и извлекая прямо из воздуха несколько кубиков льда. Затем отправила один бокал в сторону Мэла, нервно мнущегося у окна. – И ты даже ничего не разбила об эту уродскую башку! Сдержанная и взрослая. Умница, Билли, папа-некромант гордился бы тобой».

Ну, если уж не кривить душой, башка вовсе не уродская. Вполне такая симпатичная, даже чересчур. Непослушные светло-каштановые кудри красиво обрамляли скульптурно вылепленное лицо с раскосыми глазами, чеканным профилем и твёрдой линией челюсти; выгодно оттеняли и кожу цвета тёмного меда, и лучистую зелень глаз. Да и всё остальное тоже ничего себе, хотя – Билли не могла не отметить из одной лишь вредности – ни высоким, ни сильным, ни великолепно сложенным этого засранца не назовёшь. Но боги компенсировали Мельхиору Кэри недостаток мужественности, с горкой насыпав слащавой красы и несомненного обаяния, заполировав пронырливостью и поразительным нахальством. Он умел нравиться людям и открыто пользовался этим.